Снег как пепел - Рааш Сара (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Так были созданы королевские накопители. Мировые монархи приказали перво-наперво сделать накопители для них и привязать их магией к королевским родам. Однако никаких других накопителей, кроме восьми королевских, создать не удалось, так как вскоре источник пропал, и наш мир навсегда изменился. Теперь мы обладали магией, но королевства Гармонии возненавидели нас за потерю ценного источника. Вероятно, они и до этого недолюбливали королевства Сезонов.
Это все, что я могу разобрать. И чем дольше я смотрю на «Магию Примории», тем быстрее искры сомнений разгораются в настоящее пламя. Что я ищу? Всю неделю мне еженощно снится сон про Ханну, окруженную беженцами в том кабинете. Но я не могу найти связи между этим сновидением и тем, что я делаю или, наоборот, чего я не делаю. Я даже пробовала спрятать лазурит и несколько дней к нему не прикасаться, но все равно видела этот сон. Значит, магия не в нем? Или вообще дело не в магии? Что я хочу найти? Давно потерянный магический источник, который могла бы сунуть под нос Генералу, доказав тем самым, что могу послужить Винтеру не только как связующее звено с Корделлом?
Я захлопываю книгу и прислоняюсь спиной к балконным перилам. Утренний свет проливается золотистыми лучами в высокие окна справа от меня. Пора собираться на уроки по королевским манерам, но ранние подъемы уже начали на мне сказываться, и хочется забраться в постель и забыть о попытках стать приличной корделлианской леди. Пальцы судорожно сжимаются на книжном переплете. Жаль, я оставила шакрам в своей спальне. Несколько взмахов, и несговорчивый фолиант превратился бы в конфетти.
— Не хочешь подкрепиться?
Терон смотрит на меня снизу со ступеней лестницы, ведущей на балкон третьего этажа, на котором я расположилась. В его руках поднос с горячими блюдами, и мой желудок отвечает на его вопрос не подобающим леди бурчанием. Терон единственный, кто знает о моих утренних занятиях. Он сам приходит сюда каждое утро, чтобы вернуть книги на место или взять себе новые. Встречи с ним неизбежны, но меня они не напрягают.
Он поднимается ко мне и садится рядом.
— Я подумал, что ты голодна, так как опять не спустилась на завтрак, — говорит он и ставит поднос между нами. — Мой отец доволен тем, что ты посещаешь уроки, но твои друзья…
— …заслуживают волнения и беспокойства, что я им причиняю, — заканчиваю за него я, протягивая руку к хрустящему ломтику хлеба в корзинке.
Терон смеется.
— Я собирался сказать, что они распугивают моих придворных своими частыми спорами и пререканиями за декоративными деревьями, но верно и то, что они заслуживают беспокойства.
— Кто-то должен сообщить им, что за деревьями в горшках укрыться невозможно. — Я отправляю кусочки хлеба в рот, но продолжаю болтать, наслаждаясь маленьким нарушением этикета.
Как же легко забыть о том, что Терон — принц и его положение выше моего. Я бы не смогла достичь такого, даже поднявшись на вершину Кларинских гор. Я должна вести себя, как подобает леди, и, как меня учили на вчерашнем занятии по этикету, первым делом сделать реверанс. Но с ним так просто…
Терон кивает на книгу, зажатую между моими ногами и грудью.
— Могу ли я спросить, как продвигается чтение, или ты опять пригрозишь разрезать книгу на части?
— Не хочу об этом говорить, — недовольно бурчу я. — Вкусная каша. Что это в ней? Клубника?
— Ты по-прежнему не хочешь сказать мне, что пытаешься найти?
— Нет, — отвечаю я, глядя на поднос.
Ни за что на свете не признаюсь кому-то в том, что мне снится мертвая королева. При любом раскладе человек решит, что я впала в темную пучину безумия.
— Я могу помочь, — с легкостью предлагает Терон. — Меня ведь обучали помогать целому королевству, и уж часть своих умений я точно смогу направить на помощь красивой женщине.
Я смотрю на него прищурившись, но губы сами собой расползаются в улыбке.
— Это нечестно — запросто отпускать такие комплименты. Знаешь, к чему они могут привести?
Терон пожимает плечами, улыбаясь. Его щеки заливаются легким румянцем. Он смутился? Затем он обиженно надувает губы. Я сверлю его взглядом.
— Ты невозможен! — говорю я и резко открываю книгу.
Засмеявшись, Терон придвигается поближе ко мне.
— «Невозможен», «обаятелен». Это же синонимы!
— Очень смешно.
Я снова пробегаюсь взглядом по страницам с неразборчивыми каракулями, и у меня тут же начинает болеть голова.
— Я пытаюсь побольше узнать о магии, — признаюсь я.
— Читая книгу под названием «Магия Примории»? — ахает Терон. — Не может быть!
— «Невозможен», «обаятелен», «забавен». Опять синонимы?
— Так ты согласна с тем, что я обаятелен?
Посмотрев на него, я открываю рот, но обнаруживаю, что мне совершенно нечего сказать. Терон улыбается, выжидая, и я лишь громко фыркаю.
— Как я уже сказала, — начинаю я снова, и Терон машет рукой, показывая, что не будет меня прерывать, — я пытаюсь побольше узнать о магии. О королевских накопителях, о том, откуда они взялись и… — Я провожу пальцами по черным завиткам чернил. — Обо всем. Может, есть какая-нибудь лазейка, что-то, что поможет нам победить Ангру без нашего медальона.
Веселье сходит с лица Терона, его взгляд скользит по страницам книги.
— Что ты успела узнать?
— Ничего такого, чего бы уже не знала. Эта книга нечитаема. — Я переворачиваю листы до страницы, которую мне удалось разобрать. — К примеру, вот этот кусок: «Со светом настал великий Распад, и горе обрушилось на тех, у кого не было света. Они молили, и свет был им дан. Четверо сотворили свет; и четверо сотворили свет». — Я слегка бьюсь головой о перила. — Что это значит?
Терон остается серьезным. Я узнаю задумчивое выражение на его лице — такое же у него было, когда он разглядывал пейзаж Винтера. Казалось, рухни книжные полки за его спиной, и он даже не вздрогнет. Его губы беззвучно двигаются, повторяя строки из книги.
— Четверо? Там дважды сказано «четверо»?
— Да. — Я гляжу в книгу. — Дважды повторена одна и та же фраза: «Четверо сотворили свет; и четверо сотворили свет».
Терон кивает.
— Королевства Примории. Четыре и четыре. Королевства Гармонии и Сезонов. Они создали что-то… Ресурсы? Нет, что-то магическое. Метафорический свет? Возможно, накопители? Этот «свет» может означать «накопитель». — Он склоняется над книгой и указывает на строки, подчеркивая пальцем слова: — «Со светом настал великий Распад, и горе обрушилось на тех, у кого не было света. Они молили, и свет был им дан. Королевства Гармонии создали накопители; и королевства Сезонов создали накопители».
На его губах появляется широкая улыбка, которая пропадает, как только он видит мой гневный взгляд.
— Что?
— Что?! — тычу я пальцем в книгу. — Я таращилась на них три дня, а тут пришел ты и понял все за три секунды?!
Терон снова сияет улыбкой.
— Сказал же, что могу помочь.
Ну уж нет, не доставлю ему удовольствия и не улыбнусь в ответ.
— Но что это значит, о наимудрейший ученый принц? Какой в этих словах смысл? Великий Распад наступил из-за накопителей? После чего королевства Гармонии и Сезонов создали другие накопители? Но ведь их всего и было создано восемь! Так что же такое на самом деле Распад и почему он написан с прописной буквы? Метафорический распад? Буквальный распад?
Терон откидывается назад, кладет руки на колени и устремляет взгляд вниз, на библиотеку.
— Вот поэтому литература настолько пленительна. Она всегда открыта для толкований и для сотни разных людей может означать сотню разных вещей. И при этом ни разу не повториться.
Я со стоном захлопываю книгу.
— Мне не нужна сотня различных толкований. Мне нужна книга, в которой четко и ясно написано: «Вот так ты разгромишь Спринг, вернешь силу своему королю, а заодно докажешь, что чего-то стоишь, когда никто другой не считает тебя важной…»
Я умолкаю и смотрю на книжные полки, а не на Терона. Боюсь, я не смогу теперь взглянуть на него, не съежившись от стыда, что может создать в нашем браке определенную неловкость. Я все еще слышу в воздухе отголосок своих слов — признания в своей самой большой слабости — и не могу даже вздохнуть, не то что посмотреть в лицо принцу.
