Невеста с ноутбуком (СИ) - Черная Мстислава (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗

— Вы пришли, — говорит он. Голос звучит тихо, как если бы старик разговаривал сам с собой.

Он неторопливо ставит пиалу на стол, поднимает взгляд на меня и вдруг вздрагивает.

Я кланяюсь мужчине. Не приседаю в реверансе, а именно наклоняюсь вперёд, сложив руки у груди.

— Доброго дня, мастер, — обращается к старику графиня. — Прошу прощения, что я потревожила ваш покой. Государь приказал проводить к вам леди Тинс.

— Как тебя зовут, девочка? — старик ничего не обещает.

Я выпрямляюсь:

— Шелли, мастер.

— Оставьте нас.

Графиня и Лара выходят без единого возражения. Дверь закрывается с приглушённым хлопком, и библиотека исчезает. Аромат жасмина становится почти удушающим, и я вижу цветущие ветви, сочную зелень, укрывающую землю, холодный пруд, обложенный камнями. Тёмная вода манит и пугает одновременно. С усилием я отворачиваюсь, смотрю ввысь на голубое небо, на солнце, на перистые облака, складывающиеся в причудливый узор. Я могла бы взлететь птицей? Я опускаю взгляд, смотрю на каменный стол и чаши, выточенные из драгоценного нефрита. Рядом небрежно брошена длинная шпилька.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мастер прибыл из Великой Солнечной империи?

Хотя окруживший нас чудесный сад отвлекает, мне удаётся сосредоточиться на мастере. Я повторно кланяюсь, и иллюзия рассыпается мириадами брызг.

Мы по-прежнему в библиотеке.

— Ты не ушла бродить по тропинкам.

Не вопрос, утверждение.

Я молчу.

Мастер наполняет из чайника пиалу.

— Мой ученик попросил за тебя. Но… Откуда ты, дитя?

Обращение изменилось — это хороший признак?

— Я…, — о чём он спрашивает?

К счастью, мастер не нуждается в ответе. Я даже начинаю сомневаться, что вопрос был адресован мне. Может быть старик размышляет вслух, позволяет мне услышать его размышления? Он отпивает их пиалы, задерживает чай на языке, наслаждается вкусом. Проходит почти минута, мастер сглатывает и вновь заговаривает:

— Твоя душа голодна.

— Простите?

— Души питаются тем, что в Лависе называют магией, — мастер не злится на мою непонятливость и неспешно разъясняет. — Подобно телу, пьющему ключевую воду из родника, душа пьёт само дыхание этого мира. Душа обретает блеск и силу, но ты, дитя, с рождения голодала и лишь недавно попыталась наесться. Кому ты отдаёшь часть своих сил? Ты пьёшь и делишься с кем-то.

Сколько же он видит?! Делюсь я с «Системой». Мастер явно говорит об изъятии энергии, за которое мне начисляют караты.

— Я заключила договор.

— Тот, с кем ты делишься, не берёт много. Хотя поить двоих тяжело, ты справишься. Но ты пожертвовала посмертием? Я не вижу ясно, — качает он головой. — Чего ты хочешь, дитя?

— Обучиться магии.

— Ста тысяч жизней не хватит, чтобы обучиться магии. Ты можешь начать изучать боевую магию или искусство плетения иллюзий, но сколько бы усилий ты ни приложила, твои знания будут похожи на каплю перед величием океана.

— Капля — это тоже хорошо, особенно, если это большая капля. Я не имела в виду, что обниму необъятное, но я хочу попробовать это сделать. Как бы далека и недостижима ни оставалась цель, пройденный к ней путь — это определённый результат.

Мастер кивает:

— Я познакомлюсь с тобой, дитя. Присядь.

Я послушно опускаюсь на стул напротив и замираю.

— Сделай глоток, дитя.

Хм? Речь ведь не о чае. Второй чашки нет, а пиала в руках мастера.

Его сравнение магии и воды я помню. Я вспоминаю ощущение лёгкого покалывания и стараюсь уловить щекотные укусы крошечных молний. Я знаю, магия здесь прямо сейчас. Интересно, справлюсь я не закрывая глаз? Нужное ощущение приходит, и я направляю молнии в район солнечного сплетения. Я стягиваю энергию до тех пор, пока не чувствую, что вот-вот лопну.

Глава 28

Мастер отрешённо наблюдает.

Я останавливаюсь, становится больно, но я терплю.

— Голодная…, — тянет мастер. — Ты проглотила так много, что едва справляешься. Отпусти.

С удовольствием.

Я направляю переизбыток силы в руки, позволяю колким молниям покинуть меня. Боль проходит, сменяется щекоткой.

— Хорошо, — одобряет мастер. — Запомни, нельзя переходить свой предел — выгоришь. Но подступать к нему вплотную, как ты сейчас, полезно. Но ты должна быстро отступить.

— Я запомню вашу науку, мастер.

Старик игнорирует мою благодарность, то ли принимая её как нечто, само собой разумеющееся, то ли не заботясь о столь прозаичных вещах, как словесное «спасибо».

— Хотя тебе непривычно, старайся как можно дольше удерживать магию в себе. Это поможет тебе быстрее напитать душу, а при необходимости использовать силу. Тебе не понадобится тратить драгоценное время, чтобы собраться для удара.

— Да, мастер.

Чайник бездонный? Старик наливает ещё чаю. Его медлительность капельку раздражает, всё же я привыкла к немного другому темпу обучения, но я сдерживаюсь и тренирую терпение. А ещё я начинаю подозревать, что старик читает мои эмоции, иначе с чего он вдруг одобрительно улыбнулся.

Библиотека исчезает, сменяется сосновым лесом на покатом склоне горы. Камни поросли мхом, и вместо стула подо мной оказывается один из таких валунов. Я провожу по зелени пальцами, и на кожу оседает влага. Я знаю, что вижу иллюзию, но не могу найти в ней изъяна.

— Я знал монаха, который пятьдесят лет не покидал пещеры. Тот монах учился магии, он учился слушать дыхание мира, как мы называем силу, — мастер указывает на зев норы под вздыбленными корнями упавшей сосны. — Хочешь отправиться по его стопам?

— Нет, мастер.

— Знаю.

Тогда зачем спрашивать?

К запаху сосен примешивается аромат жасмина.

— Вы тоже монах? — внезапно для самой себя спрашиваю я.

Вопрос срывается с губ прежде, чем я благоразумно сдерживаю неуместное любопытство.

— Да, дитя.

Больше спрашивать я не решаюсь.

Мастер меня удивляет. Он солнечно улыбается, демонстрируя крепкие белые зубы, совсем не стариковские.

— Я монах. Сколько себя помню, я бродил по просторам Великой Солнечной империи, взбирался на горы, спускался в долины, прошёл от Жемчужного моря до Великого разлома. Подолгу оставался в храмах, переписывал свитки, искал истину, помогал нуждающимся. Я был одним из тысячи тысяч монахов, пока однажды дорога не привела меня в портовый город. Я очнулся в трюме рабовладельческого судна. Знаешь, что такое Великий разлом, дитя?

— По легенде богиня Ниира отсекла земли Великой Солнечной империи от континента, чтобы защитить избранный народ от тлетворного влияния иных культур.

— Чужаки часто называют Великий разлом проклятым, потому что корабли из его вод не возвращаются. Моих похитителей вела жажда золота. Отринув всякую осторожность, они дерзнули войти в запретные воды. Капитан считал, что я смогу принести его кораблю удачу, что проклятие не тронет монаха. Он ошибся. Судно разметало в щепы. Но боги были милостивы ко мне. Доску, за которую я ухватился, вынесло в Лериатский пролив, и меня подобрал корабль, направлявшийся к берегам Лависа. Я мечтал о возвращении, но когда я увидел душу юного хозяина торговой компании, я осознал, что мой путь был предопределён, и я предложил ему ученичество. Теперь я предлагаю ученичество тебе, дитя.

— Что означает «ученичество»?

— В Великой Солнечной империи связь ученика и учителя сродни связи ребёнка и его родителя. Я не буду торопить тебя с ответом, дитя. Когда ты будешь готова, ты подашь мне чашку чая, — улыбается он.

Какая-то церемония? Спрашивать придётся у Римана.

Мастер вновь наливает чай в пиалу почти до краёв. Сосновый лес сменяется берегом широкой реки, неспешно несущей свои воды через окружённую лиственными лесами долину. По зеркальной глади скользят селезень и его уточка. Птицы соприкасаются клювами будто целуются.

— Дитя, чему ты хочешь обучиться?

— Я плохо представляю себе, чему можно научиться. Наверное, тому же, чему учился Риман. Когда на нас напали, он магией отклонил стрелу. Только закрываться от врага недостаточно, изучить пару-тройку атакующих заклинаний тоже не помешает.