В снежных горах Непала (СИ) - Соколина Наталья (читать хорошую книгу txt) 📗
Она упёрлась ладонями ему в грудь, заглянула в нахальные, бесстыжие, смеющиеся глаза: - Сантош! Тебе надо было уйти вечером к себе! Боже, стыд-то какой! А если сюда заглянет кто-то? - Маша принялась отдирать от себя его руки, которые решительно шарили по её телу и - ах! - совершенно не давали сосредоточиться на мысли о неловкости сложившейся ситуации. Не обращая внимания на её слабое сопротивление, он перевернул её на спину, навалился сверху всей тяжестью, пробормотал: - какой ещё, к дэвам, стыд! О чём ты? Сейчас у нас - утренняя эрекция! - ей стало смешно, и хотя она продолжала отбиваться, пока он решительно стаскивал с неё рубашку и трусики, но сил на сопротивление не было, да и желания сопротивляться, откровенно говоря, тоже.
Она сдерживала рвущиеся из груди стоны - так невыносимо сладостно он вторгался в неё, такие глупые и бесстыдно - жаркие слова шептал, задыхаясь от нежности и желания ей на ухо.
Краем сознания Маша отмечала, что в доме уже проснулись: хлопали двери, слышались шаги. К счастью, в её комнату никто войти не пытался.
Они ещё немного полежали, успокаиваясь, настраиваясь на наступающий день.
- Сегодня мне нужно в клинику, отец сказал, что меня ждут, - Сантош нехотя разжал объятия, встал, как был, голый, огляделся в поисках халата, в котором пришёл ночью. Маша с грустью отметила его худобу:
- как сильно ты похудел за этот месяц, Сантош! Хотя, о чём я говорю: слава богу, ты вообще жив и остался человеком… - Он завязал пояс халата и присел к ней на кровать, ласково погладил её по щеке:
- видимо, похитители кололи мне что-то, чтобы не дать мне умереть раньше времени. Но и только. Чем меньше сил у меня оставалось, тем быстрее возобладало бы во мне звериное начало. Я сопротивлялся потому, что мне нужно было ещё сказать тебе, как сильно я тебя люблю, счастье моё. Только эта мысль и удерживала меня от погружения в темноту. - он грустно, чуть улыбаясь, смотрел ей в глаза, и Маша не выдержала - порывисто села, обхватила его за шею, прижалась к его груди, скрывая навернувшиеся слёзы:
- о боже, Сантош, я была в отчаянии! Представляешь, я молилась всем вашим богам, чтобы они спасли тебя!? Мне до сих пор страшно… - Он молча поглаживал её по спине, обнимая, успокаивая, она вдыхала запах его тела, прижимаясь щекой к его щеке чувствовала проступившую за ночь щетину. Он благодарно и тихо поцеловал её за ухом, прошептал:
- мы никогда не расстанемся, любимая. Ты привыкнешь к Непалу и ко мне, мы будем счастливы вместе, верь мне, пожалуйста.
ГЛАВА 16.
Они спустились на первый этаж и обнаружили, что остались в доме одни. По-прежнему на заднем дворе тарахтел генератор, а, значит, работал и холодильник. Он соорудили себе завтрак из ветчины, яиц, помидор и кофе, уселись за небольшим кухонным столом и некоторое время молча, с улыбкой, смотрели друг другу в глаза. Маша удивлялась той нежности, которую она испытывала к Сантошу. Всё в нём было ей мило и дорого. Хотелось прикоснуться к нему, взять за руку… Он как будто понял, потянулся через стол, накрыл её пальцы ладонью, смущённо сказал: - не хочу расставаться. Не ходи никуда без меня, время сейчас неспокойное. - Она согласно кивнула, спросила:
- ты скоро приедешь?
- Не знаю. - посмотрел виновато: - сама знаешь, сколько раненых было только в одной Солу Кхумбу. В Катманду, конечно, самый тяжёлый период миновал, но отец говорит, что работы нам полно. Много людей решили обратиться к врачам только сейчас, когда прошёл первый шок. Их раны, которые они собирались лечить самостоятельно, воспалились, появились болезни, которых не было в таком масштабе. Он сказал, что выявлено несколько случаев холеры, а про гепатиты я уж не говорю, - он помолчал. - Да, ещё. Маша, я оставлю тебе сотовый. Позвони, наконец, домой и поговори с родителями и дочерью, - он улыбнулся, - не забудь сказать, что выходишь замуж!
- Ага, за мужика, который в шкуре снежного барса бегает по горам!
Сантош не успел ответить. Хлопнула входная дверь, и появилась Шилангма, а за нею - Анг Ламу.
***
Сантош уехал, а Маша, дождавшись, когда Анг Ламу позавтракает, потащила её в гостиную. Они с комфортом устроились в креслах, хотя шерпа чувствовала себя скованно, да и Шилангма поглядывала на неё с некоторой укоризной. Маше было неприятно, что её храбрая и решительная подруга согласна считать себя человеком второго сорта, о чём ей и сказала. Та недоумённо пожала плечами: - а у вас разве не так? Разве те, кто богат, кто правит вами - сидит за одним столом с простыми носильщиками? Или стиральщиками, кожевенниками?
- Э-э, понимаешь, у нас не так много носильщиков, прачек - у вас их зовут стиральщиками, ну да, кожевенники…, пожалуй, ты права, богатые не сидят за столом вместе с этими людьми, но у нас как-то… не так ярко всё это выражено. По крайней мере, на словах все люди равны.
- Так и у нас тоже, - Анг Ламу хихикнула, - все равны. Кастовое деление давно отменено государством. Только вот в жизни по-прежнему есть высокие касты - брамины и чхетри, и низкие - вайшья и шудра. Ну и прочие. - Она презрительно махнула рукой. Маша вздохнула. Да уж, здесь работы этнографам - непочатый край.
Они ещё немного посидели и поговорили о своих семьях и грядущих перспективах поисков работы для шерпы. Потом Анг Ламу решила прогуляться по столице, а Маша отправилась к себе, где прилегла на кровать и незаметно для себя уснула. Подушки пахли Сантошем, и она, улыбнувшись, уткнулась в них лицом, вспоминая прошедшую ночь.
***
Вечером радостный Джайя рассказал Маше, что, наконец-то, налажена связь с отдалёнными деревнями в Гималаях и ему удалось поговорить с отцом. Господин Ари сообщил, что у них всё хорошо, сам он и семья младшего сына здоровы, деревня потихоньку отстраивается, а профессор поправился и, порой, по целому дню проводит на ногах, общаясь с местными жителями.
Маша грустно подумала, что Марк Авдеевич, как только найдёт проводника, сразу вернётся в Катманду, а затем они улетят в Москву. Она боялась представить, как отреагирует Сантош на её слова о том, что она возвращается домой и, скорее всего, больше они не встретятся. При одной мысли об этом ей хотелось плакать. Её сердце разрывалось на части и не хотело верить, что у них с Сантошем нет будущего, что бы он ни говорил.
Позднее, когда семейство Пракаш Малла и гости уже отужинали, приехал уорент-офицер первого класса Таши Притхви Нарайян. Он был чем-то озабочен и, погружённый в свои мысли, невнимательно слушал хозяина дома. А удивлённая Маша с благодарностью узнала, что Джайя просит Таши отправиться в Солу Кхумбу, чтобы вызволить профессора из плена Гималаев. Извинившись, полицейский, теперь уже со вниманием, выслушал Джайю и согласно кивнул: - да, так будет лучше всего. Честно говоря, я и сам думал об этом. - сидящая молча Анг Ламу встрепенулась:
- господин, а можно мне с вами? Я знаю тропы через Лангтаг и уже дважды была в Солу Кхумбу!
Таши улыбнулся: - я был бы рад, ведь мне всё равно придётся искать хотя бы одного носильщика. И ещё…, - он помрачнел лицом, глухо сказал: - у меня неприятное известие. Сегодня ночью из участка бежал Ашвин. Его должны были перевезти в следственный изолятор, но двое молодых полицейских допустили оплошность, чем он и воспользовался. Мы ищем его, но пока безрезультатно, потому что в полиции не хватает людей. Пока что все основные силы брошены на устранение последствий землетрясения. - Присутствующие в гостиной замерли, осмысливая сообщение. Маша равнодушно подумала, что Ашвин, даже и будучи на свободе, едва ли будет пытаться как-то отмстить за свою поимку. Слишком уж ничтожный он человек. Скорее всего, его давно уже нет в Катманду, он бежал из города, который кишмя кишит полицией и теперь отсиживается где-нибудь в окрестностях столицы. Она зевнула, смущённо прикрывшись ладошкой. Сидевший рядом Сантош, вольготно раскинувший руки по спинке дивана, наклонился к её уху, насмешливо прошептал:
- не вздумай уснуть до моего прихода!
