Выпусти бурю (ЛП) - Аннетт Мари (читать книги онлайн .TXT) 📗
— Она все время играла мной, да? Начала строить планы после первого разговора. Она говорила, что оставит меня с собой навеки для компании, а потом почему-то передумала. Я заметила, что стало проще использовать Сахар. Она делала это для меня, чтобы я использовала Камень, пока она придумывала, как захватить мое тело. Она хотела вторую жизнь.
— И как только я вернул тебе Сахар, она решила, что не даст тебе потерять его снова, не после ее проигрыша у гаян.
— Она делала так с… — Пайпер вспомнила кое-что еще: слова Натании о том, как Пайпер не могла управлять своей кровью деймона. Она удивлялась, что в Подземном мире затемнение стало другим, не таким кровожадным, но изменилось лишь одно — у нее больше не было Сахара. — Она влияла на меня в затемнении, — прошептала она. — Вся та жестокость… была от нее. Почему я не поняла? Она хотела, чтобы я была слабой и полагалась на Сахар. Каждый раз, когда я почти убивала кого-то, кого не хотела, в затемнении, был ее поступком.
Кровожадность ощущалась чужой в ней, доводила до жестокости, и Пайпер списывала это на кровь деймона. Но это была Натания, только это объяснение подходило к ее обретенному контролю над затемнением.
Отвращение подступило к горлу, и Пайпер сглотнула и посмотрела на Лира.
— Я больше не могу трогать Сахар, да?
— Вряд ли тебе стоит быть к нему близко.
Убрав пальцы из его руки, Пайпер прижала ладони к лицу.
— Становится все лучше и лучше, — горько сказала она. — У нас есть оружие, что может спасти Эша от дракона, но единственный его пользователь — я — не может его трогать.
Слезы обжигали ее глаза, она надавила на них ладонями.
— Мы не сможем спасти Эша, да? Даже если найдем, у нас нет шансов против дракона.
Лир вздохнул, и он явно сожалел, что не смог убить Эша, пока дракон не забрал его. Он не смог из-за ее вмешательства.
Она опустила ладони на колени и смотрела на них.
— Сахар — злое творение. Чем думали Ниртарот и Маахес? Привязать живую душу к камню, чтобы получить неограниченную силу… Это гадко. Вряд ли Натания была злобной раньше, но пять веков в камне превратили ее в монстра.
— Я посмотрел на него, пока тебя исцеляли, — он обвел выступ на камне, глядя вдаль. — Я смотрел на него и раньше, чтобы понять, что сплели Маахес и Ниртарот, но в этот раз хотел узнать, как порвать сплетение.
Она посмотрела на него.
— И?
— Вряд ли это возможно, — он серьезно посмотрел на нее. — Они были гениальными чародеями. Сахар полон гнева и ненависти, да? Это эмоции души Натании, а эмоции питают магию. Все сплетение привязано к этому источнику, и круг эмоций и магии замкнут. Даже камень привязан к этому, его не разбить.
Пайпер подавила отвращение.
— Они сделали так, что Натанию не освободить?
Он кивнул, испытывая то же отвращение, что и она.
— Они сделали сплетения, что не ослабнут со временем. Чары питаются от нее, сковывая ее вечность.
Ногти впились в ладони Пайпер.
— Ниртарот и Маахес хотели, чтобы камень был полон любви к ним, а не вечной ненависти.
— Тогда у них не вышло, — сказал Лир сухо.
— Думаешь, они знали? — спросила она, вспомнив о двух древних правителях из видений. — Они знали, на что обрекают Натанию?
— Может, и знали, может, нет. Порой изобретатели слишком сосредоточены на том, что могут создать, а не на том, что должны, — он встал на ноги и протянул ей руку. — Поговорим с Хинотэ. Он искал информацию о великих драконах. И тебе стоит поесть, да?
Ее желудок громко заурчал. Пайпер скривилась, взяла его за руку, и он поднял ее.
— Я еще никогда не была такой голодной.
Его хитрая улыбка изогнула губы.
— Я всегда голоден.
Она закатила глаза и чуть не отвернулась, но остановила себя. Его улыбка сменилась удивлением, она смотрела на него, а потом подошла и обняла, уткнувшись лицом в его плечо. Он обвил ее руками, укутывая пряным вишневым ароматом инкуба.
— Спасибо, что был со мной во всем этом кошмаре, — пробормотала Пайпер в его плечо, ее голос дрожал от непролитых слез.
— Я бы не оставил тебя, — сказал он так нежно, что она чуть не заплакала.
Пайпер отошла от Лира и всхлипнула, пытаясь подавить слезы.
— Пойдем к Хинотэ, — сказала она, пытаясь вернуть себе достоинство.
Он издал смешок от ее жалкой попытки звучать собранно, взял ее за руку и повел от реки.
* * *
Стоило Пайпер войти в комнату, она побежала обнять Хинотэ. Он нежно обнял ее и отошел. Прижимая ладони к ее плечам, он заглянул в ее глаза. Его темные глаза без различимого зрачка смотрели на нее.
— Ты хорошо исцелилась.
Его тихий медленный голос звучал сухо, но она научилась улавливать тонкие намеки на эмоции. Рюдзины не выражали эмоции открыто, они делились ими на более глубоком уровне, чем тон и выражения лица.
— Я в долгу за… — она замолкла от его строгого взгляда. — В семье долгов нет?
— Конечно. Я не буду о таком слушать.
— Спорить с Хинотэ бесполезно, — отметил Лир. — Он такой же упрямый, как Эш.
Рюдзин улыбнулся, и Пайпер поняла, что Лир знал Хинотэ не хуже нее, а то и лучше. Она провела тут только пять дней — в сознании — а Лир оставался тут две недели один.
— У меня обед, — сообщил вдруг Хинотэ.
Он повел их к низкому столику, окруженному подушками, в центре комнаты. Она не знала, был это его дом или кабинет, но она уже была тут в прошлый раз. В стенах были вырезаны ниши со свитками и тяжелыми листами, но она почти не замечала комнату, когда перед ней стояли миски с едой.
Она опустилась на подушки, скрестила ноги и нетерпеливо ждала, пока Лир и Хинотэ устроятся удобнее. Они сели, и она взяла маленькую деревянную тарелку — больше похожую на маленькую разделочную доску, а не тарелку — и нагрузила ее кусочками фруктов, овощей на пару и рыбы. Рыба была и приготовленной, и сырой. В прошлый раз Пайпер узнала, что рюдзины — или именно Хинотэ — отлично готовили. Хлеба, лапши или каши не было, но она и не скучала по ним. Все было таким вкусным.
Пару минут она только ела, пару раз добавляла еды, ведь маленькая посуда рюдзинов заставляла брать добавку. Хинотэ передал ей изящную чашку с кристальной водой. Пайпер проглотила белую жареную рыбу в хрустящих соленых водорослях и быстро осушила чашку.
— Поразительно, как всегда, Хинотэ, — заявила она, опуская тарелку и чашку на край стола. — Я скучала по твоей стряпне.
— Мой стол всегда открыт, дитя.
Она улыбнулась, одинокая боль в груди немного ослабла.
— Лир рассказал о твоей встрече с великим черным драконом Подземного мира и о судьбе Эша.
Он не утешал, но она ощущала его сочувствие в каждом слове. Пайпер сглотнула комок в горле.
— Он рассказал о легенде короля-дракона?
— Да, — Лир ухмыльнулся, бросив в рот кусочек оранжевого фрукта. — Слово в слово.
— Пока ты исцелялась, — сказал Хинотэ, — я поискал в архивах и историях информацию. Те, у кого было время, прислали записи из библиотек.
Он поднялся на ноги и поднял почти пустой поднос. Лир сыто вздохнул, Хинотэ убрал поднос в нишу рядом со шторой выхода. Он вытащил плетеную корзинку из другой ниши и поставил на стол. Там было много тяжелых свитков. Он взял свиток сверху, осторожно развернул его и разложил на столе, открывая содержание.
Красивый рисунок покрывал весь пергамент, изящно изображенный мазками кисти. Серебряный дракон извивался над волнами океана, словно только выпрыгнул из воды, его плавники подняли брызги до неба. Над серебряным драконом летел черный дракон — очень знакомый.
Лир склонился над свитком рядом с ней с большими глазами. Он тоже еще не видел рисунок.
— Великие драконы не привязаны к одному миру, — Хинотэ передал край свитка Лиру, чтобы он не свернулся, и пальцем обвел линии водного дракона, не касаясь краски. — Мы не знаем, выбрали ли они родину из-за близости с магией того мира, или магия миров напиталась их сущностью. В Надземном мире мы зовем своего великого дракона Шинрю. Мы не знаем, одна он или нет. Хоть Шинрю не выбиралась из глубин тысячи лет, ее присутствие ощущается в воде, — он посмотрел на Пайпер. — Ты ощущала ее силу. Она ответила на твой зов о помощи.
