В объятиях Зверя (СИ) - Лайм Сильвия (книги без регистрации .txt) 📗
— Пусть так, — упрямо сказала девушка, чувствуя, что ее обида только растет. — Должна же я стать чьей-то невестой, правда? Интересно, он вообще симпатичный, этот эриний? Как ты сказал… малахитовый?
Она с наигранным воодушевлением распахнула глаза, мечтательно направив взгляд в небо.
— Да, — хмуро ответил Фьер, внезапно помрачнев.
Что ж, девушка только этого и добивалась. Хотя следующие слова заставили ее слегка напрячься.
— Малахитовые эринии — это чудовища. Даже на Эреб о них ходят лишь легенды, — прозвучал тихий мужской голос. И на этот раз что-то в лице старого знакомого заставило принцессу вздрогнуть. Потому что именно сейчас какой-то размытостью фигуры, резкостью черт и горящими вертикалями зрачков Фьералин давал понять, что он — не человек.
— Замечательно! — воскликнула Марисса, глуша собственную неуверенность. — У меня будет сильный и могучий муж. Он, наверняка, еще и ужасно красив!
Кажется, мужчина рядом с ней скрипнул зубами, с силой стиснув челюсти. В его облике все сильнее проглядывали тигриные черты.
— Тот эриний, что здесь зовется морским Духом, судя по всему, уже много веков не имеет тела. Он слился с Сапфировым морем, и использует осколки ваших душ, чтобы продлить собственную жизнь, — раздался прохладный ответ. — Так что увидеть его у тебя вряд ли получится. Да я бы и не советовал.
Принцесса вздрогнула, ища последние аргументы. У нее на глаза наворачивались слезы, потому что уже сейчас она понимала, какую чушь несет. Но повернуть назад не позволяла гордость.
— И что теперь? Я должна броситься тебе на шею, как своему спасителю? — горько спросила она, и в черном взгляде мужчины на миг промелькнула боль. — Дух, по крайней мере, свои обязательства выполняет. Я действительно умею колдовать!
В этот момент она раскинула руки в стороны и тысячи капель росы на деревьях вместе с журчащей лентой ручья у нее под ногами вдруг зажглись в вечернем полумраке призрачным голубоватым светом. Вся поляна загорелась, будто кто-то обложил ее дорогими фосфорными свечами.
— Марисса, ты не понимаешь, — тихо сказал эриний, словно и не заметив удивительного по силе волшебства. — Твое место не здесь, а в Пангирии. Ты — принцесса целого королевства. Тебя ждут слишком много людей. Тебя ждут отец и мать…
— Значит, в первую очередь все же долг, да, Фьералин? — спросила она, глотая горький комок в горле.
Мужчина хотел что-то ответить, но он явно не понимал, почему слово “долг” так ранит девушку. Если бы он знал, то, наверняка, понял бы, что надо сказать.
Но принцесса не дала ему шанса.
— Я останусь в Эденрейс. И ты не последуешь за мной, — твердо ответила она, стараясь не разреветься.
Ей казалось, что вот теперь все, наконец, встало на свои места. Фьералин не любит ее. Да, возможно, он увлекся на какое-то время глупой девчонкой, но что это меняет? Для него — ничего. Все равно самым главным оказалось вернуть ее родителям. А потом с чистой совестью останется только продолжить свою отшельническую жизнь. Или вообще вернуться на Эреб и не вспоминать еще лет пятнадцать о бестолковой принцессе.
А если все это совсем не так, то почему он не сказал ни слова об их связи? О своих чувствах? Наверняка потому, что и говорить тут не о чем.
— Марисса… — выдохнул тихо Фьералин, и в обсидианах глаз что-то обреченно блеснуло.
— Только попробуй прийти в селение, я скажу, что ты решил всех нас убить, — закончила девушка и, резко развернувшись, убежала прочь.
Глава 15. Фьералин
Обсидиановый эриний покачал головой, зарывшись руками в копну длинных черно-белых волос. Разноцветные пряди неряшливо упали на плечи, еще сильнее придавая прическе сходство с гривой.
А потом он закрыл глаза.
Фьералин, сын Ледяных холмов Эреба. Дикий зверь, в чьей природе было жить инстинктами, следовать давно заведенным обычаям и руководствоваться правом силы. По-хорошему он должен был броситься вслед за этой женщиной, повалить ее на землю, когтями сдирая никчемные тряпки, прикрывавшие ее тело. А потом взять ее так, чтобы она кричала и стонала под ним, забывая о том, что такое непокорность.
После этого он забросил бы ее на свою тигриную спину и унес далеко-далеко отсюда, туда, где они могли бы быть только вместе. Туда, где они любили друг друга сотнями лет, став одним целым.
Только вот Марисса не принадлежала к эриниям. Она была человеком. И ее душа уже разделена с другим.
Но даже это все полные пустяки по сравнению с тем, что Фьералин уже давно не жил инстинктами, отдав предпочтение холодному разуму. И разум требовал от него поступить правильно.
Фьералин все еще думал, что связь с малышкой — худшее, что могло прийти в его голову. А желание обладать ею — опасный яд, разъедающий волю. Она — друг, дочь его друзей, человек, принцесса. И что он может дать ей, кроме холодных холмов да сырых пещер Эреба, его негостеприимной родины? Что?
Правильный ответ — ничего.
И потому он пытался поступать правильно. Каждый день, каждый час страдая все сильнее от того, что сам являлся от рождения зверем, а не человеком.
Он, как мог, пытался не быть с принцессой. Даже после ураганной страсти, которую не удалось сдержать, которая унесла их обоих так далеко в небо, что спускаться на землю стало смертельно больно, он надеялся оставить все как прежде. Надеялся, будто она подумает, что их секс был лишь действием магии призыва.
Тогда бы ничего не нужно было ждать. Не нужно оправдываться. Признаваться, что он и без этого проклятого ритуала уже давно сходит с ума по молодой принцессе. Ведь он так долго желал эту женщину, что каждый вдох рядом, когда невозможно коснуться, отзывался ядовитыми иглами в сердце. Каждый вдох, в котором так много ее запаха, был свинцом в венах.
Но, похоже, Марисса тоже чувствовала к нему что-то. Возможно, сплелись воедино какие-то детские воспоминания и новые ощущения от их слишком продолжительного и близкого общения в последние дни. Фьералин знал, что у Мариссы не было других мужчин. Теперь уже знал наверняка. И это делало ситуацию еще более сложной.
Он чувствовал боль принцессы, но не мог переступить через себя и дать ей то, чего она хочет. Или думает, что хочет. Ведь ему нечего ей предложить, и рано или поздно Марисса это поймет и успокоится. Только Фьералин уже вряд ли забудет о своей взбалмошной малышке…
Сын Ледяных холмов открыл глаза и вновь покачал головой. Марисса убежала, а он не чувствовал злости. У мужчин на Эреб вообще не принято злиться на своих женщин. Фьералин ощущал лишь растущее сожаление и тоску за то, что в очередной раз причинил девушке боль. Но, честно говоря, он не видел способа вернуть ее во дворец, не задев женского самолюбия. Разве что только один: чтобы она сама поняла всю глубину собственного упрямства. И он уже знал, что нужно делать.
Глубоко вздохнув, мужчина наклонился к одному из низких кустов, растущих у самой земли, и сорвал широкий зеленый лист. Достаточно большой, чтобы на нем уместилось короткое послание.
Расположив ладонь над изумрудной поверхностью, он тихонько выдохнул. Его губы не размыкались, но из груди донесся низкий тигриный рык. В то же мгновение аккуратные завитки человеческой письменности легли на листок, складываясь в слова. Они вспыхивали огнем, прожигая мельчайшие отверстия, и тут же затухали, создав в итоге крохотное письмо.
Когда спустилась ночь, белый хищник на мягких лапах пробрался в селение, не потревожив ни одну живую душу. Осторожно засунул лист в палатку Мариссы, на короткое мгновение позволив себе посмотреть через щель на девушку.
Оказалось, что, несмотря на поздний час, принцесса не спала. Она неподвижно сидела в самом центре своего маленького жилища, укрывшись вязаным пледом, и, поддаваясь сиянию ее глаз, вода в чаше напротив то сильнее загоралась, то почти совсем затухала.
На какой-то миг тигр забыл, как дышать. Стоило сунуть морду под листья палатки, как в голову ударил насыщенный густой аромат самки. ЕГО самки…
