Скрещенные костями (ЛП) - Бриггз Патриция (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt) 📗
Было фактически два чердака. К тому, что был над комнатой Чада, вела узкая лестница, скрытая в шкафу в коридоре (возможно последний остаток лестницы для слуг). Я почти ожидала увидеть пыль и контейнеры для хранения, но на чердаке оказался современный офис с профессионально выглядящим компьютером, установленном на вишневом столе. В крыше были окна, создающие ощущение простора, чтобы компенсировать вишневые стены книжных шкафов адвокатской, отягощенных юридическими томами в кожаном переплете. Единственной причудливой особенностью была кружевная подушка на узком сиденье у окна перед единственным окном.
— Ты сказал есть еще один? — спросила я, стоя на лестнице, поскольку, войти в комнату, казалось, вторжением.
Чад направился к другой стороне второго этажа, и в спальню его родителей. Я удивлялась, почему офис был персонализированным и очаровательным, в то время, как спальня, профессионально оформлена до такой степени, что в ней могло быть одинаково комфортно, как в универмаге, так и в старом доме, безлико и холодно.
Внутри гардеробной, была большая прямоугольная дверь в потолке. Мы должны были достать стул и подтащить его под дверь прежде, чем я смогла дотянуться рукой до затвора, но дверь оказалась складной лестницей. Как только мы убрали стул в сторону, лестница опустилась вплоть до пола.
С фонарями в руках, мы, бесстрашные исследователи поднялись на чердак, который был более подходящим этому дому, чем предыдущий. По структуре, это было зеркальное отображение офиса, за исключением окон в крыше и великолепного вида. Свет пробивался через слой белой краски, который покрывал единственное окно, мерцая на частицах пыли, чей покой мы нарушили своим присутствием.
Четыре старых пароходных чемодана выстроились у стены рядом с педальной швейной машиной «Зингер», надпись была небрежной с замысловатыми золотыми буквами на поцарапанной деревянной стороне корпуса.
Здесь было гораздо больше пустых ящиков из под молока, но на чердак, по крайней мере, кто-то нашел способ не пустить пауков. Я не видела ползучих тварей вообще. Или даже большое количество пыли. Эмбер вполне можно доверять очистку чердака.
Чемоданы были заперты. Но увидев разочарованное выражение на лице Чада, я достала свой перочинный нож. Немного пошевелив, немного раскачав — в противном случае бесполезной — зубочисткой и острием ножа, и первый чемодан был открыт прежде, чем вы могли бы пропеть три стиха из «Девяноста девяти Бутылок Пива». Я знаю, потому что напеваю, когда вскрываю замки — дурная привычка. Так как у меня нет никакого желания, становиться профессиональным вором, тем не менее, я не потрудилась попробовать оградить себя от этого.
Пожелтевшее постельное белье с плетеным кружевом по краям и вышитыми весенними корзинами, или цветами или какими-либо другими соответствующими женскими образами, заполняли первый чемодан, но второй оказался более интересным. Планы дома (которые мы вынули), дела, старые дипломы людей, имена которых были незнакомы Чаду, и горстка газетных статей, относящихся ко времени 1920-ых о людях с такой же фамилией, как в дипломах и делах. Главным образом смерть, рождение и уведомления о браке. Не было ни одного извещения о смерти, в которым бы упоминалось, что человек умер насильственной смертью, или в слишком молодом возрасте, я заметила.
В то время, как Чад детально изучал планы дома, расположившись на закрытой крышке первого чемодана, я остановилась, чтобы прочесть о жизни Эрмэлинды Гэй Холфенстер МакГиннис Кертис Олбрайт, заинтригованная чрезмерной фамилией. Она умерла в возрасте семидесяти четырех лет в 1939 году. Ее отец был капитаном по ту сторону гражданской войны, увез семью на запад, чтобы попытаться заработать состояние на древесине и железных дорогах. У Эрмэлинды было восемь детей, четверо из которых пережили ее и имели огромное количество своих детей. Дважды вдова, она вышла замуж за третьего за пятнадцать лет до своей смерти. Он был, если читать между строк, гораздо моложе, чем она.
— Вы идете, девушка, Сказала я восхищенно- в этот момент лестница захлопнулась так сильно, что результирующая вибрация по этажу, заставила отрываться Чада от своих планов. Но все же, он не услышал щелк замка.
Я нырнула к двери слишком поздно, конечно. Когда я приложила к ней свой нос, то не почувствовала ни единого запаха. В любом случае, я не могла придумать ни какой причины, по которой кто-то стал бы запирать нас на чердаке. Это не выглядело так будто мы были близки к гибели здесь … если кто-то не соберется поджечь дом или что-то в этом роде.
Мне в голову пришла полезная мысль и я решила, что, вероятно, это наш призрак. Я читала о привидениях которые поджигают дома. Не был ли Ханс Хольцер Борлей священник якобы сожжен своим привидением? Но тогда я была уверена, что Ханс Хольцер был мошенником в какой-то момент …
— Хорошо, — сказала я Чаду, — В любом случае, это говорит нам, что наш призрак мстителен и умен. — Он выглядел довольно потрясенным, сжимая планы таким образом, что заставил бы любого историка съежиться так же, как морщилась хрупкая бумага в его руках. — Мы могли бы продолжить исследования, тебе не кажется?
Он все еще выглядел испуганным, когда я сказала ему, — Твоя мама будет дома рано или поздно. Когда она поднимется наверх, мы сможем попросить ее выпустить нас. — Тогда у меня возникла идея. Я вынула телефон из своего переднего кармана, но когда позвонила по номеру, отложила это, так как услышала звонок ее телефона в спальне.
— У твоей мамы есть сотовый телефон? — Как оказалось был. Он набрал номер, и я стала слушать, как ее сотовый телефон рассказывал мне о том, что она была не доступна. Таким образом, я сказала ей, где мы были и что произошло.
— Когда она получит сообщение, то придет освободить нас, — сказала я Чаду, когда закончила. — Если она этого не сделает, позвоним твоему отцу. Хочешь узнать что в последнем чемодане?
Он был не в восторге от этого, но оперся на мое плечо, а я вскрыла последний замок.
Мы оба уставились на сокровище, которое обнаружили, когда открыли последний чемодан
— Ничего себе, — сказал я. — Интересно, твои родители знают, что здесь. — Я сделала паузу. — Интересно, стоит ли это чего-нибудь?
Последний чемодан был абсолютно полон старых записей, в основном черные, виниловые на вид и пометкой 78 оборотов в минуту. Должно быть, это был способ хранения, который я обнаружила. В одной куче были сложены все детские развлекательные истории о Гайавате, различные детские песни. И сокровища, Белоснежка в комплекте со сборником рассказов в альбомной обложке, которая выглядела, как будто это было сделано примерно в то же время, как в кино. Чад сунул нос в Белоснежку, так что я положил ее обратно в кучу.
Зазвонил мой сотовый телефон, и я проверила номер. — Не твоя мама, — сказала я Чаду. Я щелкнула, открыв телефон.
— Привет, Адам. Ты хоть раз слушал «Mello-Kings»?
Была небольшая пауза, и Адам запел сносным басом, — Цып, Цып, Цып пошла маленькая птичка … и что-то, что-то, что-то пошло мое сердце. Я предполагаю, что есть причина, раз ты спрашиваешь?
— Чад и я разбираем коробку со старыми записями, — сказала я ему.
— Чад? — Его голос был осторожно нейтральным.
— Десятилетний сын Эмбер. Я держу в руках пластинку «Mello-Kings» 1957 года выпуска. Я думаю, это может быть самая свежая здесь — нет. Чад только что нашел альбом Beatles … хм, обложка. Похоже, что запись отсутствует. Таким образом, «Mello-Kings», вероятно, самая новая вещь здесь.
— Понимаю. Не повезло в охоте на призраков?
— В некотором роде. — Я посмотрела с сожалением на закрытую дверь, что держала нас в плену. — А что насчет тебя? Как переговоры с Госпожой?
— Уоррен и Даррил должны встретиться с парой ее вампиров сегодня вечером.
— Какими?
— Бернардом и Вульфи.
— Скажи им, чтоб были осторожны, — сказала я ему. — Вульфи нечто большее, чем просто вампир. — Я столкнулась с Бернардом лишь раз, и он не произвел на меня впечатление или, может быть, я просто вспомнила реакцию Стефана на него.
