Возмездие Мары Дайер (ЛП) - Ходкин Мишель (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— Прижми сильнее, — указала Стелла.
— Я прижал.
— Еще сильнее!
— Ты собираешься звонить в скорую?
Стелла замерла.
— Может, и не понадобится.
— В смысле?
— Дай-ка мне глянуть на секунду.
Давление исчезло.
— Она все еще кровоточит, но уже не так сильно, и рана не слишком глубокая. Возможно, я смогу зашить ее сама, но…
— Она говорит, что в ней что-то есть…
«Есть, есть!»
— Можешь… можешь подержать ее руки, чтобы я нормально посмотрела? — попросила Стелла.
Меня схватили за запястья, и боль отдалась в руки и плечи.
— Мара, — голос Джейми. — Ты должна позволить нам посмотреть, ладно?
Джейми прижал меня к полу, а Стелла ткнула чем-то острым. Мое тело дернулось от боли.
— Что…?
— Она права. Она права, черт возьми! — воскликнула девушка.
— Откуда она знала?
— Откуда она знала?!
Еще один укол боли. По-моему, я закричала, потому что один из них прикрыл мне чем-то рот.
— Мара, тихо! Джейми, что в сумке есть из болеутоляющего?
— Я не могу держать ее и смотреть одновременно.
Тень Стеллы отодвинулась, и я услышала звук бьющегося друг об друга металла, пока она рылась в вещах.
— Я дам ей это, чтобы она перестала дергаться.
— Не будем везти ее в больницу?
— Порез не такой глубокий. Думаю, я справлюсь. Ладно, Мара… Мара? Ты меня слышишь?
«Да».
— Я собираюсь зашить… э-э, рану. Может показаться, что у тебя проблемы с дыханием, но ты спокойно можешь дышать, понимаешь? С тобой все будет хорошо.
«Вытащите их».
— Вытащим, — сказала она, и я почувствовала укол в плечо. Она ввела в меня шприц.
31
ПРЕЖДЕ
Лондон, Англия
Проснувшись, первым делом я заметила, что наша брачная кровать пропитана кровью.
Я зажгла сальную свечу, и мои ноздри заполнил серный дым, а крошечный огонек осветил Чарльза — моего мужа. Он был окрашен тенями; его спина, оголенная до талии, была гладкой и неподвижной. Она не поднималась и не опускалась при его дыхании — ведь он и не дышал. Мужчина лежал на животе со склоненной головой, под его лицом образовалась лужа крови. Глаза были распахнуты, но уже ничего не видели.
Я слышала лишь поток крови в ушах и свои громкие, отрывчатые вздохи. Я скинула с него одеяло, но он не шевельнулся. Наблюдала, как струйка крови течет из его носа, но он не вытирал ее. Я подавила всхлип, прикрыла тело мужа, закопалась пальцами в волосах и потянула за них, пытаясь проснуться. Не сработало — это не сон.
Но это помогло мне прийти в себя и услышать новый звук — стук в окно спальни. Я резко подняла голову, но ничего не увидела.
Потянулась дрожащими руками к латунному подсвечнику у кровати. На меня капнул горячий воск, и я дернулась от боли, но затем поприветствовала ее. Она затмила мой ужас, позволила подумать о чем-то еще. Подкралась к окну и выглянула, свет от свечки отражался в грязном стекле.
Под домом Чарльза — под нашим домом — стоял профессор, освещаемый газовой лампочкой в другой части улицы. Он обвинительно показал на меня рукой.
Что за глупости! У меня сорвался нервный смешок, и свечка потухла. Я уже полгода не встречалась с ним, с тех пор, как обручилась, и его присутствие здесь было для меня так же бессмысленно, как и все происходящее.
В окно снова стукнулось что-то крошечное. Я наклонила голову и увидела, что мужчина указывал не на меня, а на восточную дверь, ведущую к конюшне. Он хотел, чтобы я открыла ворота.
Но слуги… о Боже, слуги! Что я скажу им? Как объясню?
Я снова потянула себя за волосы и задумалась. Если пойти по главной лестнице, то можно избежать служебного крыла и выйти не через парадную дверь, а через заднюю. Ключи от ворот хранились на кухне. Если буду осторожной и тихой, то смогу выбраться, никого не разбудив.
Я чуть не покинула комнату в ночнушке, запятнанной кровью мужа, но случайно наступила на ее подол, вновь пропитываясь ужасом. Меня тошнило, голова кружилась, но мне все равно удалось найти чистое платье и неловко скользнуть в него. Прошло столько времени с тех пор, как я одевалась без чьей-либо помощи, что я уже забыла, как это делается.
Я спустилась босиком по главной лестнице, распущенные волосы лезли в лицо, а платье закручивалось вокруг лодыжек. Все мысли о пристойности были изгнаны воспоминанием о крови мужа. Дрожа от паники, я ежилась от скрипа ступенек и задерживала дыхание при каждом звуке. Руками держалась за стены, пытаясь найти дорогу в темноте.
Наконец, добравшись до кухни и ключей, я бесшумно выскользнула из дома через задний вход и открыла ворота в конюшню. Профессор ждал.
Угольного цвета небо поглотило все звезды, но откусило лишь кусочек от луны, оставляя достаточно света, чтобы разглядеть мужчину. На нем были черный жилет и рубашка. Он тихо повел меня к пустому стойлу. С тех пор, как Чарльз начал ухаживать за мной, он не смог держать здесь лошадей. Они постоянно травмировали себя, били копытами по дверям в страхе или ярости, пытаясь сбежать от безызвестной судьбы. Пришлось переместить их в новую конюшню.
В углах висела рваная паутина, а легкий ветер разметал листья по мощеным ступенькам. Они завертелись под ногами у профессора, и я вздрогнула от холода.
— Мы должны уехать, сегодня же, — сказал он.
Я открыла рот, но из него вырвалось только:
— Мой муж… мой муж…
— Где он?
Я ничего не могла ответить, лишь повторяла эти два слова снова и снова, будто они могли вернуть его к жизни.
Профессор взял меня за плечи — не помню, чтобы он касался меня раньше. Я отпрянула.
— Твой муж мертв.
Он знал. Он знал.
— Он мертв, — повторил мужчина. — И ты должна покинуть этот дом, покинуть Лондон.
Я потеряла дар речи, а он продолжил:
— Ты больше не можешь позволить себе жить подобной жизнью. Все, что у тебя было однажды, исчезнет. Тебя будут остерегаться, выгонят из своего общества. Даже если тебя не признают преступницей, то ты познаешь нищету и бедность. Женщина без собственности, мужа, вдова с его кровью на руках…
Его слова привели меня в себя.
— Но моя семья…
— Они тебе не семья. Уже забыла, откуда ты родом?
Это испугало меня.
— А вы откуда знаете?
Он не ответил, но вопрос зацепил меня. Я действительно забыла. Развлекаясь на званых ужинах, балах, с кавалерами и на свадьбе, я многое забыла. Прошло столько времени с тех пор, как я сама что-то делала; меня годами одевали, кормили, учили, все под четким руководством тети Сары, и теперь я была беспомощна.
— Я не могу… уйти.
— Можешь и уйдешь. — Уверенно заявил он. Затем наклонил голову, будто что-то услышал. — Мы должны…
— Мы? — громко спросила я. Его слова вскрыли во мне вену злости, о которой я и не подозревала. — Где вы были? Вы ушли без слова, а теперь…
— Я ушел, потому что, на то время, сделал для тебя все возможное, и делаю это сейчас. Ты не единственная моя ученица, — немного раздраженно ответил он. — Я помогал еще одной в Христианском колледже в Кембридже, и прибыл сюда так быстро, как мог. А теперь, соберись. Нас ждет долгая ночь.
— Это безумие! — сказала я. — Мой муж…
— Твой муж мертв, и ты убила его, — заставил меня умолкнуть профессор. — Ты не та, кем считал тебя Саймон Шоу, — мягко добавил он.
В моих глазах заблестели слезы.
— И кем же?
— Лекарством.
— Кто же я?
Он опустил взгляд.
— Болезнь. — Мужчина замешкался и оглянулся на пустую конюшню. — Кони знали.
Грубая дверь стойла давила мне в спину. Я прижалась к ней, сама того не понимая.
— Откуда вы знаете?
— Я видел это.
— Где?
— В твоем будущем.
Его слова остудили мое сердце.
— Кто вы?
— Ты знаешь.
Я сглотнула.
— Что вы?
— Твой учитель, — просто ответил он. — Слушай меня внимательно. Оденься в темную одежду. Ничего с собой не бери. Ничего из этой жизни. — Он посмотрел на небо, грозившее рассветом. — Нам пора начинать.
