В поисках мира (СИ) - Волк Анастасия Александровна "Amalis" (бесплатные книги онлайн без регистрации txt) 📗
— Хорошо, — с серьезным видом кивнула она.
— Все произошло за два года до начала войны. Не знаю, что рассказывал тебе Айлиор, но вас боялись всегда и все — чудо рождения из стихий существ, состоящих из плоти и крови, стало вашим проклятьем. Многие решили, что вы — чье-то искусственное творение и что только прикидываетесь белыми овечками, поджидая момент, когда сможете захватить власть. Именно главы государства начали сеять семена смуты, пропагандируя то, что ньяри опасны для всех, хотя всегда верили, что вы — угроза именно для них, что способны лишить магической и политической силы. Когда первые ростки войны уже начали проклевываться, я встретил твою маму — самую прекрасную из женщин, Амаинтин.
Мы были счастливы. Никогда в жизни я не встречал такой как она — смелой, жизнерадостной, она была горда, но была способна принимать чужую точку зрения, и признавать, если была не права. И самое главное — она полюбила меня так же как и я ее. Сколько ночей я лежал и спрашивал богов, за что мне такая радость? И сглазил видимо… а возможно события, которые произошли потом были нужны, чтобы уравновесить счастье, которое было мне дано, горем.
С первыми нападениями на ньяри, мы перебрались с Амаинтин в небольшой дом на краю моих владений. Она была беременна тобой, но срок был еще совсем мал — четыре месяца, при том, что ньяри вынашивают своих детей полтора года. Однако я не учел одного — слухи о том, что моя жена — ньяри, уже успели далеко разойтись и нас ждали.
Я был сильным магом и сильным воином. Я смог остановить нападавших и смог открыть телепорт, через который мы скрылись, но сил на то, чтобы полностью замести следы мне не хватило и охотники выследили нас. Четыре дня мы бежали не останавливаясь, но гончие псы моего же народа не отставали от нас ни на шаг. У меня была одна единственная возможность спасти ту, что я так любил. Я уговорил ее раздеться и уйти через воду (меня она перенести не могла никак), сам же взял ее одежду и побежал дальше, петляя как заяц, за которым гонится волк. На самом деле у меня была только одна цель — дождаться момента, когда проход ньяри закрылся бы полностью, найти ее с этой точки оказалось бы уже не возможно. Меня схватили под конец того дня и доставили обратно — в единственный самостоятельный город такхаров, где состоялся суд. Меня назвали предателем и обвинили в том, что я защищаю тех, кто пришел уничтожить этот мир. В результате приговора, я лишился рогов (источник нашей магической энергии) и был заточен на двадцать лет в подземных темницах. Только одна мысль держала меня в этой жизни — моя любовь и мой ребенок живы. Я верил, что Амаинтин сможет спрятаться и защитить тебя и я не ошибся.
У меня были друзья среди тюремщиков и через них я узнавал информацию и то, что происходило на полях сражений. Очень быстро я полностью осознал, что войны нет — есть только тотальное уничтожение всех ньяри и тогда меня охватил страх. Я понял, что как бы вы не прятались — вас все равно найдут и убьют. Я решил, что не могу больше сидеть на месте и ничего не делать. Выбраться из тюрьмы такхаров было тяжело, но я смог это сделать, не без помощи друзей, но смог. Два года я искал вас, и опоздал. Лири, ты не представляешь что я почувствовал, найдя тебя у того домика в лесу — исхудавшую, грязную и из последних сил держащую костер, в который ушла твоя мать. Но даже в том состоянии ты была сильной и гордой, как Амаинтин. Ты кричала, сопротивлялась и говорила что ненавидишь отца, за то, что он умер, за то, что из-за него умерла еще и твоя мать. Я не смог тебе ничего сказать, не смог, но зато я смог помочь тебе выжить. Я учил тебя, воспитывал… ты не представляешь как было больно смотреть в твои глаза и видеть ее, знать, что из-за меня она умерла. Я просто не смог дать тебе той любви и тепла, которое ты заслужила. Не смог.
Однажды я вернулся домой с охоты, но тебя уже не было. Я отправился по следам в поиске и дошел до того города, где собирались казнить ньяри. Я хотел если не остановить тебя, то хотя бы помочь… и в какой-то степени я смог это сделать, потому, что такхары, что были там вместо того, чтобы контролировать казнь ньяри сконцентрировали свое внимание на том, чтобы поймать меня. Это была последняя помощь, которую я смог тебе организовать, потому, что никто не в состоянии выстоять против двадцати воинов и так я снова оказался в тюрьме на еще долгие шесть лет. И снова меня грела надежда, только она одна давала мне силы. Тюремщики были казнены, однако и среди новых я нашел тех, кто рассказывал мне новости. От них я узнал о том, что ты стала символом силы ньяри. Ты стала тем самым, что так боялись все — сильная, спокойная и жестокая. Твои победы казались на столько нереальными, что все расы до последнего не воспринимали одну единственную ньяри всерьёз, а потом стало поздно.
Когда война закончилась столь неожиданным образом и я оказался на свободе — ты пропала. Сколько лет я пытался найти хоть какую-то нить, но те, кто знали тебя — молчали, а остальные и рады были бы сдать, но даже не представляли, куда ты делась. Лишь год назад, по огромному выплеску твоей энергии, я смог ухватиться за призрачную нить и пришел сюда скорее от очередной волны безысходности, решив, что ты снова пропала без следа.
И нашел.
Боги, Стихии! Я нашел тебя, мою маленькую девочку, мое счастье.
У Такхара тряслись руки. Он обнимал Лирис и она чувствовала, как волосы у нее намокают от его слез. Такой большой и сильный мужчина плакал, прижимая к себе своего ребенка — ту, которую он не смог изначально полюбить, а когда полюбил, потерял на долгие годы. Лирис растворялась в этом чувстве. В душе словно постепенно заполнялась та пустота, что всегда мучила ее и заставляла метаться из места в место, в поисках Дома. И пусть ньяри не помнила того, сколько лет она вот так вот бегала, но это было похоже на глоток хорошего вина — вкус проходит быстро, но послевкусие может остаться на долго.
— Ты прощаешь меня, моя девочка?
— Я простила бы тебя в любом случае, — тихо шепнула она, — какие бы грехи не оставались бы за твоей спиной, чтобы я не вспомнила в будущем, я простила тебя уже за все давно.
— Спасибо…
— А что мы будем делать теперь? — Лирис слегка отстранилась, заглядывая в глаза отца. Отец — это все еще было так странно для нее, что она не могла до конца осознать весь масштаб.
— Я предлагаю погостить у меня дома, — мужчина улыбнулся, он взяла девушку за руки и поцеловал ее ладони, — хочу тебе показать тот мир, который так любила твоя мама. После войны мне вернули мои земли.
— Я не против, но надо у Айлиора узнать, все-таки от так обо мне заботился.
— Очень странно, что ты сказала именно так. Ты его любишь? — Гархиан с интересом смотрел на дочь.
Лирис поморщилась:
— Я не знаю. Иногда я уверена, что да, но иногда меня терзает смутные сомнения, словно это не мои эмоции внутри, а его. Это сбивает с толку.
Такхар внимательно смотрел на девушку и кажется он очень хорошо понимал ее.
— Лириса, я дам тебе кое-что, но хочу попросить тебя — одень это только в том случае, если все станет совсем плохо и внутри твоей головы все прекратиться в кашу. До тех пор — лучше просто носи с собой.
Мужчина достал из кармана в куртке маленькое колечко из потемневшего металла с кроваво-красным камнем, похожим на глаз.
— Что это? — девушка взяла его в руки и удивленно подняла глаза на отца.
— Это принадлежало твоей маме. Я хотел подарить его, но не успел и всю жизнь носил, в ожидании этого момента.
— Спасибо! — Лирис обняла Гархина и сказала, — пойду, поговорю с Айлиором и начну собирать вещи — с ним или без него, я хочу поехать.
— Хорошо, — мужчина улыбнулся и потрепал девушку по голове, — как я рад, что, наконец, смог найти тебя.
— И я…
— Ты навязал ей свои эмоции, — Айлиор поднял голову и увидел Гархина, стоящего в дверном проеме.
— Это не звучит как вопрос, — ньяри отвернулся и продолжил собирать вещи в походную сумку.
