Трофей Степного Хана (СИ) - Кариди Екатерина (читаем книги .TXT, .FB2) 📗
Это все равно что идти над пропастью по веревке из песка.
А в шатре до сих пор висело тяжелое молчание. На него теперь смотрели по-новому. И гораздо привычнее было видеть насмешку, ненависть и презрение во взглядах, чем тот волчий интерес, что Тэмир видел сейчас.
Угэ-хан сидел, откинувшись назад, и кривился странной улыбкой. Видно было, что у многих пригорает, но хан молчал, и никто не решался высказаться. Наконец тишину разбавил скрипучий голос Забу-Дэ:
- Э? Минбаши, ты еще здесь? Давай иди и собирайся, к вечеру тебе выступать.
Тэмир сразу же встал, поклонился, ни на кого не глядя, и направился к выходу. А старый темник повернулся к хану и проговорил:
- Айте, великий хан. Уже давно сидим, кости проголодались, живот подвело, пора начинать пир.
***
Пока Тэмир выбирался из шатра на воздух, казалось, взглядами с него сдерут кожу. У него до сих пор звенело в ушах. А в голове была одна мысль - теперь надо еще больше торопиться со свадьбой.
Сам не понял, как дошел до своего шатра, ноги как-то донесли. Вошел, Алия как его увидела, бросилась к нему, а сама бледная, на ней лица нет.
- Что там было, Тэмир?
Смотрел на нее. Как объяснить, что их положение стало еще более шатким и вместе с тем резко возвысилось?
- Тэмир! - тряхнула его за плечи. - Не молчи! Что, хан не разрешил?
Тут он опомнился, мягко перехватил ее руки и поднес к губам.
- Разрешил. Разрешил, охин-луу. Только...
Она нахмурилась.
- Что... только?
- Великий хан сказал, что за его Трофей надо вдвое больше калым.
***
Калым?!
Аля сильно волновалась. То предсказание не давало покоя. Вдруг, если они сейчас поженятся, ей еще потом придется выходить замуж второй раз? Она категорически отметала эту мысль. А где-то на задворках сознания маячило: «Быть тебе женой хана». Вот это совсем вымораживало.
Нет, нет и нет!
И тут он сказал про калым.
Это было настолько прозаично, что ее сразу отпустило. А в голове уже вертелась мысль - интересно, это может считаться за первую неудачную попытку или нет? Неожиданно появился просвет, как будто неизбежное отодвинулось.
Но это оказалось еще не все.
- Я вечером уйду встречать караван, - сказал Тэмир.
Опять стало тревожно. До вечера ведь совсем мало времени, получалось, что вот они сейчас поговорят - и все?.. Аля постаралась обнять его крепче, прижалась щекой к груди и прошептала:
- Береги себя.
А у него грудь дрогнула. Мужчина отодвинулся, взглянул ей в глаза:
- Хурдан келим* (скоро вернусь), - сказал. - Бекле (жди). Охин-луу, дуртай.
Потом поцеловал ее жарко и жадно, как будто хотел выпить, и сразу вышел из шатра.
***
Он еще ненадолго заскочил попрощаться перед самым отбытием. И к вечеру с тремя сотнями из своей тысячи выдвинулся в сторону Керканда встречать караван. Семь сотен Тэмир оставил в стане. Тысяча всадников слишком заметна в степи, а триста в самый раз. Не слишком большой отряд, но при этом мобильный.
Караванный путь шел через Керканд, там сходились пути, ведущие с севера, запада и юга. А дальше по степи мимо земель даулетов, ургурцев и китданов и еще на восток. Степной участок был не так велик, его можно было преодолеть за две недели летом и за месяц зимой. Но именно этот кусок пути был наиболее опасным.
Степь тиха и пустынна, особенно ночью, когда чаще всего и происходили налеты. Конные отряды появлялись словно ниоткуда и так же точно потом исчезали в темноте. В любой момент можно было подвергнуться нападению.
Из-за этого никто здесь не ходил в одиночку. Караваны сбивались по нескольку, обычно по пять-шесть, каждый имел охрану - небольшие отряды, в которых было от десяти до двадцати крепких наемников. Вместе получалось довольно внушительно, но недостаточно, чтобы защититься от внезапных налетов конницы степняков.
Именно поэтому Угэ-хан, зная, что ожидается богатый караван, обычно высылал сопровождение. И в мирное время это не обходилось без стычек. А сейчас двигаться к землям хазиев, когда там рыщут отряды Джейдэ, было опасно вдвойне.
Но с ханом не спорят. Тэмир предвидел возможные столкновения с даулетами и потому взял с собой только самых опытных воинов.
***
Новый минбаши отбыл из становища, а спустя некоторое время в той стороне, где находился его шатер, появилось несколько всадников. Трое из них ханские сыновья. Пир недавно закончился, и они, вместо того чтобы разойтись по своим шатрам, направились сюда.
Обычно каждый был за себя, но сейчас они собрались вместе. Ханские сыновья были недовольны прозвучавшим сегодня на совете решением отца. Из-за одной рабыни, добытой на поединке, какой-то голодранец вдруг получит почти равные с ними права?! Кому это могло понравиться?!
Молодые люди были в ярости, им казалось, что отец сошел с ума. Они семья, ханский род!
Там, на совете, никто не посмел оспаривать волю хана. Но допустить, чтобы какая-то безродная девка встала рядом с их матерями и сестрами?! Никогда! Рабыню следовало выкрасть и продать.
Однако шатер хорошо охранялся. Не подступиться. А стоило им попытаться приблизиться, тут же появились нукеры хана и доставили всех в шатер отца.
Угэ, хорошо наевшийся за столом, для улучшения пищеварения прохаживался по ковру в мягких войлочных сапожках, а они стояли у входа. Прошелся раз вперед и назад, два, три. И даже не смотрел в их сторону.
Но он бдительно следил за своими сыновьями. У него были свои планы на девушку, она нужна была, чтобы держать на крючке обоих - и змееныша, и Дер-Чи. А эти бесполезные пытались нарушить его планы.
- Кому-то вино вскружило голову или кто-то из вас считает, что хан ослеп? - спросил он вкрадчиво и с удовольствием отметил, как побледнели все пятеро.
В ответ послышался нестройный ропот. Угэ поднял руку, приказывая молчать. Потом окинул всех пронизывающим взглядом и проговорил:
- Тогда не пытайтесь делать что-то за моей спиной. Если не хотите утратить мою милость. Все.
И махнул рукой, чтобы убрались.
Оставшись один, хан велел привести писаря. И надиктовал письмо для Дер-Чи, в котором предоставил господину полное право преследовать даулетов и дальше. И в самом конце вскользь упомянул, что дал новому минбаши Тэмиру разрешение взять в жены Трофей. А также и то, что Тэмир отправился встречать караван.
Глава 18
Отправляя Угэ-хану гонцов с богатой добычей, Дер-Чи вовсе не искал одобрения отца. Скорее наоборот. Это был жест, показывающий, что отныне власть хана над ним только номинальна.
Да, у отца было вчетверо больше войско, но два мингана тоже являлись значительной силой, если ее правильно применить. Это был первый самостоятельный поход Дер-Чи, и чем дальше, тем больше он входил во вкус. А после серьезной победы над Джейдэ он настолько уверился в себе, что практически не ощущал границ своих возможностей.
Не слишком многочисленное, но мощное и компактное войско, не обремененное обозом, замедлявшим движение. Дер-Чи был свободен и предоставлен себе. И он не стал ждать, пока Угэ-хан раскачается и созреет, а сам принял решение преследовать врагов до границ с землями хазиев, запереть их там и не дать высунуться.
Даулетов он сравнивал со стадом, а себя считал волком. И так оно и было. Стадо идет быстро, старается из всех сил, потому что чует волка за спиной. Но волк не устает, он рано или поздно настигнет и будет рвать, пока не насытится. Да, с Керкандом у них был официально мир, но Дер-Чи думал и об этом. Что мешает попробовать на прочность их рубежи? Тогда все победы и вся слава достанутся ему.
Ведь победителей не судят, их приветствуют.
Перед ними опускаются на колени. Дер-Чи уже видел себя ханом, и после этого похода собирался заявить права на небесный трон. Угэ похож на одряхлевшую змею, потерявшую ядовитые зубы. Он свое уже отжил.
