Судьбу свою найдешь (СИ) - Кариди Екатерина (электронные книги без регистрации .TXT, .FB2) 📗
Наверное, следовало наказать воина за дерзость. Симеон бы точно наказал. Но Иван тронул коня и спросил тихо:
– Кто это был?
Темнокожий страж только хмыкнул:
– А мне почем знать?
И погнал лошадей. Царевич был уверен, что страж темнит, но понял, что ему придется удовлетвориться ответом.
Поехали так быстро, как только позволяла дорога, вернее, ее отсутствие, и вскоре нагнали остальной царский кортеж. Темный продолжал с невозмутимым видом восседать на козлах, царевич с мрачным видом ехал рядом. Понимая, что отец и братья бросились спасать деньги, а о них попросту забыли. Зато теперь глазели с неподдельным удивлением.
– Ой, Ванюша! – обрадованно заголосил царь. – А мы уж думали, мы уж гадали, куда ты подевался?
– Да куда он мог подеваться? – пренебрежительно бросил старший царевич Симеон. – Как всегда, отсиделся в кустах.
– Ага, с лягушкой своей миловался! – поддакнул рыжий Борис и заржал.
– И это наш будущий царь, – сарказм и презрение из Симеона так и сочились. – Где ты был, когда мы с разбойниками бились?
– Да? – переспросил Иван. – И много побили?
– Не твоего ума дело! – подкинулся Борис.
А Симеон процедил сквозь зубы:
– Достаточно.
– Сильны у меня братья. Воеводами бы вас поставить. Выиграли бы все битвы.
– Да ты…!!!
– Ну, вы это, полегче, сынки, – посмеиваясь, увещевал царь. – Главное, что казна при нас! И Ванюша при жене остался.
Поднялся гогот. Иван отвел взгляд, но отвечать не стал. Ничего не поделаешь, славу не перешибить в одночасье. Однако особо веселившихся запомнил, сделав себе памятку, чтобы потом ими заняться.
***
Как бы то ни было, а лес благополучно миновали. Сделали короткий привал, во время которого Василиса все равно ничего не увидела, потому что ее ларец даже не вынесли из повозки. А потом дорога пошла все прямо и прямо, и они таки въехали на земли соседнего царства.
Новая жизнь началась.
Глава 19
В тот день в жизни Дия Верховного тоже произошли кое-какие события.
Накануне он испытал шок.
Все было слишком просто для понимания и потому не укладывалось в голове. Многие подозревали, что у Дия Верховного вместо сердца камень. В общем-то, оно так и было. Но в иные моменты этот камень становился живым и горячим, и тогда у него жгло в груди.
Он ведь никогда не думал, что может вот так, остаться совсем один. Кощей всегда был рядом, даже если они ссорились с пух и прах и годами не видели друг друга. Но он всегда знал, что есть старший брат. А теперь…
Немыслимо было потерять брата.
От границ болотного княжества он примчался в свой дом куда быстрее, чем ехал туда, чтобы увидеться с Кантемирой. Ветром летел. Потому что ему нужно было обдумать. Не так-то просто было решиться сунуться с прошением. Ему-то! Верховному! Привыкшему, что все исполняется по щелчку пальцев.
Обдумать надо было.
Явился он ночью. Но спать не ложился, а заперся в кабинете.
О внезапном приезде супруга среди ночи доложили Йере. Царица не ждала его так скоро и, честно говоря, обмирала от ужаса, что Верховный сейчас явится к ней и потребует предъявить то проклятое ожерелье. Естественно, царица его не нашла.
Да и как бы она его нашла, если ожерелья давно уже след простыл. В опытных руках подпольных ювелиров воровского мира, куда оно попало кружным путем, с него быстренько сняли проклятие, а потом растащили на камешки. И в ту же ночь перепродали для надежности в разные руки. А одна их прислужниц царицы как бы случайно обзавелась недурственным приданым.
Но о том царице никто не докладывал.
И потому ночь ее прошла ужасно, все время ждала, вот сейчас, вот сейчас…
А к утру Верховный уехал снова.
Что это было? Решил бросить ее? Не зря же прислал домашние туфли, намекал, что между ними все кончено! Ах он мерзавец… Поехал к Кантемире? Ей оставалось только гадать и изводиться. Но даже если так. Пусть Дий не надеется, развод она ему давать не собиралась.
Йера чувствовала себя оскорбленной до глубины души. И за свои трепаные нервы царица решила ему отомстить.
Верховный о планах жены не подозревал. Сказать честно, он о жене даже не думал. Совсем другим в тот момент была занята голова.
Ночью он отправил вестника. Да не куда-нибудь, а на границу, которой с честным людским миром касается Навь. Просил неофициального визита. К утру пришел ответ черным вестником:
«Приходи один».
***
День настал.
И каково было ему, Верховному, бессмертному повелителю, к владыке Нави на поклон идти? Но ради брата…
Дий не готов был признаваться себе, что им движет эгоистический страх остаться совершенно одиноким в этом мире. Хотелось думать о себе лучше. Не говоря уже о том, что бессмертный испытывал душевное смятение, ступая вслед за мрачным стражем, встретившим его у грани.
Верховному никогда прежде не приходилось ходить теневой тропой. Первое впечатление, когда он ступил из живого мира в клубящуюся туманную дымку, было не из приятных. А страж взглянул на него, холодно произнес:
– Владыка примет тебя.
И ушел вперед. А Дию пришлось догонять.
Казалось, они будут идти бесконечно. Тропа вилась в тумане, черные остовы деревьев тянули к ним свои ветви. Но Верховный сосредоточенно шел вперед, не реагируя на окружающее. Однако когда тропа внезапно закончилась и перед ними возник мост в Навь, он не выдержал, вздрогнул.
В этот момент Дий вдруг четко осознал, что идет просителем к владыке, дочь которого когда-то соблазнил и бросил. Он ведь привык выступать с позиции силы. А тут…
Это было неприятное чувство.
И так ему не хотелось туда идти, что аж лицо свело, словно он уксуса напился.
Но на мост он ступил твердо.
***
Что до темного владыки, то тот предвкушал встречу с Верховным.
Принимал он гостя в том же зале, в котором накануне имел разговор с Кощеем. Но если старший из бессмертных братьев нравился темному, то вот к младшему у него были давние счеты.
В чернокаменном покое было темно. Только огонь огромного камина освещал пространство, в котором не было видно ни стен, ни потолка. Владыка сидел в своем любимом кресле, когда явился страж и доложил, что гость, которого он ожидает, прибыл. Темный прищурился, несколько секунд они переглядывались, потом он произнес:
– Приведи.
Встал и подошел к камину.
Вечное пламя, пылавшее в нем, мгновенно потянулось к хозяину, норовя лизнуть языками, словно преданный пес. Кстати, о псах. Владыка вздохнул и поморщился, потирая затылок. Яга вернула собачек, а его самого видеть не захотела. Но это пока. Он все же надеялся, что его примут. Ведь нрав у лесной ведьмы был хоть и крутой, но отходчивый.
Вдруг пламя взметнулось стеной. Темный понял, что в покои ввели гостя, раньше чем раздался чеканный звук шагов по каменным плитам.
– Владыка, к тебе проситель, – безэмоционально произнес крылатый страж.
Темный кивнул, скрыв довольную улыбку.
Обернулся и сурово взглянул на Дия из-под бровей.
***
Высокая и широкая фигура темного в отблесках пламени, освещавших его со спины, смотрелась таинственно и грозно. Тем более что лица почти не было видно, только огненный взгляд, направленный на него.
Верховный кусал губы. Никогда еще он не чувствовал себя в таком неловком положении. Его выкручивало от досады. Он не привык. Но темный владыка смотрел на него молча.
Пауза затянулась. И Дию пришлось наступить на свою гордость.
– Рад видеть тебя в добром здравии, – начал он.
И склонил голову первым.
Темный его приветствия словно не заметил, медленно прошествовал от огня к столу и замер, глядя на него. А потом низко пророкотал:
– Чему обязан?
Невольная дрожь пробежала по спине Верховного. Трудно оказалось вынести этот пронизывающий огненный взгляд. Дий прокашлялся и проговорил, потирая ладонью горло:
