Мертвое сердце (СИ) - Цой Анна (читать книги полностью TXT) 📗
Я округлила глаза. Про драконов я слышала, и у меня накопилась куча вопросов к подруге, потому как я об этом совершенно ничего не знала. Но русалки? Я и подумать не могла, что они тут существуют. Правда ли, что у них рыбий хвост? Есть плавники или жабры? Как вообще возможно дышать под водой?
Но задала я совсем другой вопрос, который, по моему мнению, хоть немного, но должен был прояснить некоторые ключевые моменты.
— Какие вообще расы существуют?
Арья закатила глаза, тут же улыбнулась, словно в голове родилась идея, и произнесла:
— Сейчас как раз будет расоведение. А чтобы понять преподавательницу особого труда не надо. Она замечательно рассказывает. Вот увидишь, поймёшь весь курс за пару уроков.
Я хмыкнула. Помнится, в Доме у нас была пара удивительных предметов, темы занятий которых менялись, а материал оставался тем же. На такие можно было сходить однажды и самой додумать всё остальное, рассчитанное на пять лет.
Кабинет постепенно начал заполняться учениками, а мы с Арьей почти синхронно начали наблюдать за погодой за окном, не желая видеть то, как куксятся физиономии аристократов Деймоса при виде прикладного класса.
— Обиделась, да? — рядом с Арьей плюхнулся Барсик.
Догадаться кому это сказано — было легко, так что я повернула голову еще сильнее, отворачиваясь по максимуму. Вот нет у кое-кого совести, так он ещё и не осознаёт этого.
— Вредина! — бросает он напоследок и скрещивает руки на груди.
А еще надувает губы и хмурит брови, будто нас воспитатель детского сада рассадила, а мы хотели и дальше баловаться. Я, к сожалению, тоже веду себя не сильно по-взрослому, однако обижаться на то, что я обиделась — это верх идиотизма.
В помещение вошёл Майкл и тут же с улыбкой понёсся к нам. Он сел на скамью передо мной и тут же обернулся, оглядев меня с ног до головы.
И как меня угораздило понравиться этим двум парням одновременно? Я обоих если не презираю, то стараюсь игнорировать. Не скажу, что Майк настолько плох, но его глупость и излишняя "деятельность" бесят. А ещё масла в огонь добавляет его «возлюбленная» из туалета, так называемая «туалетная девушка».
Чёрт возьми! Все-таки, прозвище, которое я её дала — слишком обидное. Даже не смотря на то, что я была на волоске от смерти во время того акта безумной ревности. Наверное, всё это — не повод пытаться узнать её имя, но что-то заставило меня повернуться к Арье и спросить:
— Не знаешь, как зовут девушку за первой партой?
Арья повернула голову и, не скрываясь, посмотрела туда, куда указала. Ну вот, теперь нам обеим грозят жестоким убийством.
— Гавния Блек, глава группы воздыхателей по нашему "принцу", — сказала она, не меняя скучающее выражение лица.
Как бы я хотела быть настолько безучастной к ненависти к собственной персоне. Даже сейчас от такого внимания коробит.
Что касается самого имени, то в переводе на мой родной язык оно звучало до жути комично. Даже если не обращать внимания на то, что все они здесь несколько странные, это не вписывалось в рамки этого мира.
С другой стороны именно я была для всех странной. Здесь большинство девушек просто не приемлет мой внешний вид и моё поведение, которое считалось девиантным даже на Фобосе. Не то что в мире, где правят строгость и аристократичность. Потому, когда я увидела Арью, а впоследствии и узнала ее, то была несколько обескуражена. Она была похожа на меня, так же не стеснялась собственных эмоций, говорила то, что считает нужным и была искренна. Как по мне, так это — качества хорошего человека. Или дракона.
— Она не одевается как остальные. Носит короткую юбку. Да и ведёт себя раскованно, — прошептала я, слыша, как в коридоре звенит уже знакомый колокольчик, знаменующий начало урока.
Аргхельм пожала худыми и немного острыми плечами и взглянула на меня тут же блеснувшими золотом глазами. В первую встречу они показались мне пугающими, но сейчас, проведя с ней всего два дня, я восхищалась.
— У русалок свои правила и законы для женщин, — она повернула голову к доске.
В кабинет вошла преподавательница, а до меня, наконец, дошло, что я надоела подруге со своими вопросами. Потому тоже прислушалась к словам учителя, ловя каждое слово, все еще лелея надежду на то, что узнаю все об этом мире за один урок.
Первым фактом, который я уяснила еще до начала лекции, было то, что возраст на Деймосе — крайне относительная штука. И все потому, что сейчас за прямоугольным столом сидела девушка, на вид которой можно было дать лет двенадцать, не больше. Ее светлые прямые волосы были рассыпаны по плечам и отливали золотом, вызывая если не ожог роговицы, то, как минимум, белые пятна, водящие хороводы. Начала говорить она совершенно обычным высоким голосом, чем заставила меня проморгаться и уставиться на нее еще больше. Сомнений в том, что она будет вести предмет — не было, и не потому, что она уже начала говорить о расах Деймоса. Нет. На ней была светло-серая хламида преподавателя с вышитым серебристыми нитками знаком Белокаменного замка — кругом луны с перечеркивающей ее молнией и витыми буквами "БЗ". Это заставило меня осознать многое. А также поставить пометку в мозгу о том, что или в этом мире слишком умные дети, или молодо выглядящие взрослые.
— Это гномка, — суфлировала мне на ухо Арья, — они просто о-о-очень долго живут. Ей вот, например, лет триста. А она еще до совершеннолетия не добралась.
В конце концов, я уяснила, что все здесь зависит от магии. Так, девочка пяти лет может оказаться древней представительницей расы драконов, гномов и эльфов, а сгорбленный старик — молодым магом, лишенным сил на дуэли или при эксперименте в алхимии.
Познания там, где я их ожидала, то есть в расоведении, тоже стали полнее.
Итак. На Деймосе существует восемь рас. Первые, как ни странно, маги — те, в чьих жилах течёт "благородная" кровь и те, кто обладает человеческой лунной магией. Они в свою очередь делятся на светлых и темных магов. Больше всего именно светлых, берущих свою магию из собственного магического резерва. Темные же тянут силу из всего "сущего": природы, других магов и даже из остаточного магического фона. Потому их все ненавидят и опасаются — им не нужно много времени, чтобы восстановить силы. Но и у них, то есть у нас, существует своё ограничение — в одно заклинание нам не под силу вобрать больше своего внутреннего резерва, то есть, сколько бы ни было рядом с тобой вкусняшек, съесть больше того, сколько в тебя поместиться — невозможно. Забавным было и то, что светлые могли хоть немного, но "вырастить" свой резерв, нам же это было не под силу.
Вторая раса — это драконы. Крылатые и в самом деле имеют чешую, крылья и хвост. Но только во втором обличии. По закону подлости проявляется оно только по достижению полового созревания, а именно ста — ста пятидесяти лет. Так что мои глаза, загоревшиеся было от стремления потискать "настолько большую ящерку", тут же и потухли. Ещё и Арья меня ущипнула за такое сравнение. Стало вдвойне обидно.
Происходит такое долгое взросление из-за большего, по сравнению с теми же магами, срока жизни. И как бы не старались маги продлевать себе годы заклинаниями, превысить драконью тысячу нам не под силу.
Эльфы тоже живут под тысячу, но по какой-то понятной только природе причине, взрослеют по-другому. То есть, если среднестатистический дракон в двадцать лет будет выглядеть как такой же двадцатилетний маг, то остроухий — как двухлетний. Что касается тех самых ушей, то я была разочарована — они у них самые обычные. Единственным внешним отличием являются глаза. Так же как и у чешуйчатых они цветные и не имеют белка. Зато с широким зрачком, который никогда не меняет размера.
Мои познания в биологии при этом вопили о моем слабоумии. И если драконьи глаза были схожи с паучьими, то, как видят эльфы, оставалось загадкой века. На моё «слегка маньячное» высказывание про изучение их анатомии посредством вскрытия Арья была готова перекреститься. Правда, я не думаю, что она понимала о чем именно идёт речь, как это делается и зачем это нужно. Потому через тридцать секунд в ее глазах появился тот же кровожадный огонёк юного исследователя. Вскоре мы всем классом искренне сожалели о том, что эльфы учатся у себя в лесном городе Пари. А прикладники ёжились и опасливо на нас поглядывали, ожидая как минимум расчленения.
