Проклятие зверя: 3 дочь, 13 невеста (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas" (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗
— Рагнар, — еле разлепила непослушные губы, да и шелест на голос мало смахивал, — слаба я.
— Сильна, потому и встанешь! — кивнул рьяно Рагнар, пленяя омутом своих нечеловеческих глаз. И я ему поверила. Голосу его, тону безоговорочному, уверенности жестов и прямому взгляду.
— Тебе заниматься нужно! — следила за губами его чувственными, чётко очерченными. — У вас тепереча будут новые учителя. Новые уроки. Ты же жадная до всего нового… — твердил, будто пытался растормошить, соблазнить, поднять дух. — Не пропускай, нагонять сложнее…
— А ты? — прошелестела я, уцепившись за вялую мысль, что жить мне теперь без него. Неужто прощается?!
— Захочешь меня увидеть, сделаешь так, чтобы запаха мужского на тебе больше не было! — припечатал значимо. И теперь губ моих коснулся мягче, пальцем провёл по контуру и надавил с нежностью. Затаилась я, впитывая этот жест и до нетерпения захотелось, чтобы вместо пальцев его губы меня познали. И на миг показалось, что поцелует — уж больно таинственно сверкал мрак в его зрачках, но вместо долгожданной ласки, Рагнар разорвал нашу идиллию и, не прощаясь, вышел из комнатки.
Глава 16
Славушка
Как я страшилась прихода Вагра, обмирала от каждого шороха и скрипа за дверью, так к вечеру с облегчением выдыхала, когда он не объявлялся. Зато с замиранием сердца ждала Рагнара, но волколак больше ни разу ко мне не заглянул в лазарет. Хотя оно и понятно, что ему тут делать? Для меня его первый приход сном до сих пор казался, а чтобы нарушать границу дозволенного и навещать одну из невест, пусть и подругу, коей себя ему всё равно считала — не пойдёт он на такое.
Зато Радима меня навещала — я у лекарки вознамерилась узнать, как ко мне сначала одного, потом другого Зверя пропустили, но она скупо отмахнулась:
— Ты жива, о том лучше волнуйся, — проворочала, швы, раны проверяя. — Ежели станется что с тобой, нам всем не поздоровится! Потому на ноги встать обязана! — больше ничего не сказала. Заново повязки наложила, и была такова.
Радима никогда не любила языком почесать, но коль расщедрилась на такие признания, стало быть, Рагнар не шутил, грозя, что выкосит село, ежели не встану.
Мне селяне были не по душе, но и зла им не желала, потому решила встать побыстрее. Жаль только милый сердцу волколак не приходил — его очень хотела видеть и душа к нему рвалась, а вот к Иржичу — нет, зато он заглянул.
Нечего было мне ему сказать. Молчала, он шептал что-то милое и доброе, ободряющее. Коснуться всё пытался, успокоить, а у меня в голове лишь слова Рагнара стучали: «Захочешь меня увидеть, сделаешь так, чтобы запаха мужского на тебе больше не было!»
И я была намерена увидеться с волколаком. Потому Иржич постучался в мою стену отчуждения и ушёл.
Так пару дней провела, мне заметно лучшало, и когда уж стало невмоготу лежать, по комнатке пока никто не видел, ходила. Пару шагов туда, пару шагов сюда… Придерживаясь стеночки, стола… Глотая стоны боли и сражаясь с вязкими сетями небытия. Меня шатало, мутило, в голове кровушка буйствовала, но я упрямо желала ходить.
Рагнар ждал, я обязана быстрее поправиться!
Шаг, ещё… но быстро уставала и в сон глубокий ныряла.
Из очередного — меня и выдернул странный звук.
Нехотя глаза продрала, вслушиваясь в тишину. Решила уже, что померещилось, как опять звук повторился. В окошко маленькое, что над моей скамьёй было, камешек ударился.
Неожиданно.
Кое-как поднялась: ногами на скамью встала, да придерживаясь бревенчатой стеночки, выглянула.
Вечерело, тени на землю заползли шибко, но из одной из них — из мрака ближайших хоромин уже за частоколом резервации, вышел волколак. Рагнар. Огромный тёмно-серый волк. И до того мне хорошо стало, что чуть не упала на радостях. Голову повело, сердечко забилось быстро-быстро. Вцепилась в раму оконную, и смотрела на друга своего сурового.
Я — захлёбываясь счастьем, а он смотрел молча и вдумчиво, глубоко и нежно что ли… И тогда я поклялась себе — чего бы мне это не стоило, выживу. Ради него! Стану свободной и признаюсь, что уже давно им дышу. Что только встречи с ним меня будят каждый день! Что его редкая улыбка скрашивала будни и мрак будущего. Что его голос роднее всего на свете… Он мне роднее всех на свете. И не нужен мне этот свет без него!
Рагнар словно слышал мои мысли и страшился дать надежду на взаимность — был по обычаю серьёзен и молчалив. А когда рядом собаки зашлись буйным лаем, метнул мимо взгляд, выискивая кого-то невидимого мне. Поднял опять на меня глаза, прощаясь, и скрылся между хороминами в подкравшейся темноте ночи.
Ещё через пару дней Радима заверила, что швы стали хорошими, пусть синюшными, зато раны затянулись, а стало быть в этот раз куда лучше лечение шло.
Новость взбодрила. Да и сама я чувствовала, что мне хорошело.
Ещё через день не удержалась и вышла, воздуха глотнуть. И до того утренняя свежесть в голову ударила, что я едва не упала. А когда Рагнара увидала, вообще повело меня. Да так, что едва успела зацепиться за перила крыльца.
В человеческом облике, полуобнажён, красив как Сварог. В бисеринах пота, что отсвечивались в лучах солнышка. Из ворот появился с массивным стволом на плече и спокойно шёл, ни на кого не обращая внимания, а невесты облепили небольшие окошки своих комнаток, и его глазами пожирали. Я им под стать — не могла взгляда отвести.
Не привыкла я к мужчине-Рагнару — пугал, завораживал, сердце заставлял удары пропускать и дыханием мои управлял. Потому и замерла, зачарованно следя за его движениями и не веря, что такой могучий волколак — мой друг!
Больше — любый! Хоть то ему и не надобно… Так и мне не надобно, но сердцу не прикажешь, вот и билось по нему.
Рагнар пересёк двор резервации и подле крыльца, где я стояла, на землю бревно сбросил. Аж землица вздрогнула, а волколаку хоть бы хны. Меня взглядом единожды коснулся и как ни в чём не бывало, за новым стволом ушёл.
А я уж дышала урывками, да лыбилась, как убогая.
— Ты это куда собралась? — скрипучий голос Ганны отвлёк от созерцания прекрасного и сердцу любого.
— Воздуха захотелось, — призналась как на духу. — Тесно уж было, невмоготу лежать.
— Больно резвая, — окатила меня неприязненным взглядом Ганна.
То что я ей не по нутру была, знала с детства, потому не реагировала на откровенную нелюбовь.
— Ежели так хороша, может в комнату вернешься, да с остальными делами заниматься продолжишь? — прищурилась ехидно.
— Славка, а ну подь обратно, раны ещё не до конца зажили! — голос Радимы протаранил повисший вопрос Ганны и моё покорное «конечно». Лекарка и надзирательница меж собой взглядами схлестнулись, но второй пришлось отступить. Всё же врачевание — дело Радимы, и ежели она считала, что ещё рано больному покидать лазарет, с ней спорить никто не возьмётся.
Я тяжко вздохнула и поплелась обратно в свою комнатушку.
Но на следующий день опять вышла, не в силах лежать, когда стены дрожали, да скамья чуть ли не до потолка подпрыгивала.
Оказалось, Рагнар ремонтом занялся. И так несколько ней кряду, покуда мне стало совсем невмоготу одиночество и затворничество.
Остановилась на крыльце, от изумления слов не находя. Рагнар! Опять! Только теперь уж не брёвна таскал, а поверх главный у лазарета чинил. Радима давно на крышу дырявую пеняла.
Ремонт — дело хорошее, но с чего вдруг волколаки?
Хотела было спуститься, да так засмотрелась, что на голос Иржича поздно среагировала:
— Утро доброе, Славушка!
Да и среагировала как — зазевавшись, соступила. Сердечко под стать мне ёкнуло в пустоту, я руками нелепо всплеснула, даже за перила не зацепившись… Зато о последний столбец ударилась, аж звёзды перед глазами вспыхнули. Ухнула бы наземь, ежели бы не руки парня. Подхватить успел, к себе прижал:
