Последняя из рода Оуш (СИ) - Гиз Анна (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
— И…?
— Теперь она одна из фрейлин — подруг вдовствующей королевы, матери нынешнего правителя Тамарики и зовут её — Сулейма. У вас имена очень близки по звучанию. Сальма…Сулейма. Ваш дед так и не простил свою дочь даже несмотря на то, что та первой сделала несколько робких попыток сближения и налаживания хотя бы каких — то контактов. Ваша бабушка, достопочтимая Лаурия, очень уж горевала и скучала по дочке. С вашим дедушкой они не раз спорили по поводу жестокого наказания младшей принцессы и их отношения…ухудшились. В какой-то момент она просто не захотела больше жить и быстро угасла. И даже тогда ваш суровый родственник не позволил навестить мать Сулейме. Она ушла в мир иной не простив мужа. Последнее слово, которое она подарила этому миру на последнем вздохе, было имя её дочери. Достопочтимый Имар винил в смерти своей супруги Сулейму, но в душе… Он мучился угрызениями совести и вскоре отошёл от дел, посадив на трон вашего отца..
— Спасибо. Интересная история. Значит ли это, что я имею правдоподобный повод прибыть в Валамию не только с официальным визитом, а просто к близкому родственнику в гости?… Как всё складывается замечательно! Сулейма, будучи фрейлиной, обязательно захочет показать меня Тамарике… Прекрасно! Вы — свободны. Как я и обещала, навещу братьев в храме вместе с жрицами. И ещё…я приготовлю питьё для братьев. Пусть в эту ночь будет всем тепло… — и Сальма встала, давая понять, что аудиенция закончена..
глава 22 (начало)
ГЛАВА 22
Север Валамии. Гильдия Охотников.
Северная окраина Валамии была знаменита тремя достопримечательностями. Первая из трех — Свободные поселения. Королевским указом эти земли признавались свободными торговыми областями и облагались налогами один раз в пять лет. Здесь процветали редкие ремёсла, которые ценились не только по всей Валамии, но и за её пределами. Вторая особенность Севера — это терпимость в вероисповедании. Здесь можно было натолкнуться на храмы, возведённые в честь разных богов в самых неожиданных местах — на вершине горы и в глубине вод озера Лиисай, на поляне дремучей тайги и в центре города. Здесь жили диаспорами, гильдиями и закрытыми магическими сообществами, но все соблюдали Единый Кодекс, который гласил — первое — «Живи сам и дай жить другому!», второе — «Помоги пришедшему к тебе за помощью — тебе воздастся!» и третье «Что твоё — то твоё!»
И третья достопримечательность крайнего Севера — здесь располагалась одна их самых старых гильдий Валамии — гильдия Охотника. Эта была самая представительная по численности гильдия. По своим возможностям, и влиянию, она соперничала даже с королевским двором. Гильдия имела свои торговые дома, проводила аукционы, имела широкую, а главное достоверную информационную базу по картографии, неплохую магическую библиотеку. Резиденция Охотника выгодно отличалась от других светских и богатых домов своим необычным, архитектурным решением, а её пять башен из редкого серо — голубого мрамора, была просто жемчужиной градостроения всего крайнего Севера. При разном освещении и даже времени года, башни меняли свой цвет. Эта любопытная визуальная изюминка всегда производила на гостей неизгладимое впечатление. Сюда, на крайний Север стремились многие, но оставались жить только предприимчивые, находчивые и смелые люди. Это был суровый край и слабых духом, алчущих только денег и желающих любой ценой разбогатеть, он не любил..
Старейшина гильдии Охотников вот уже несколько лет не покидал главной резиденции и не потому, что не хотел этого — просто административные дела его поглощали полностью, да так, что и к своей любимой жёнушке живущей на юге Валамии, он наведывался очень редко.
Будучи ещё молодым, безусым пареньком, он понял, что на крайнем Севере дышится свободнее, привольнее и есть где развернуться… Он был свидетелем постройки этой резиденции и главного храма Охотника. В его основании лежат и им положенные некогда отшлифованные камни. Молодой охотник рано понял, что это место особенное — люди севера любят простоту, надёжность, честность. О красотах этого края писались поэмы и слагались героические баллады. Сюда по — прежнему стекались новости со всех уголков страны. Вот потому-то народ здесь был сведущ и образован, как в политике, так и в рыночных ценах.
Старейшина и Грандмастер гильдии Охотника, Юрген Колотый, посматривал недовольно на небольшой мешок, в котором находилась вся корреспонденция за две недели. Доставили её только что на подводе и выставили на крыльцо. Бумаги разной важности — свитки, письма, докладные, закладные, договора, переписка с братьями — охотниками. Проверив целостность сургучной печати, Юрген ещё раз с неодобрением взглянув на пухлый мешок, вздохнул и взмахом руки подозвал из холла резиденции топчущегося на месте темноволосого паренька. Он кинулся из раскрытых настежь дверей к Юргену, ожидая явно от него приказа.
— Это — ко мне в кабинет. Разбери, но не читай. Буду через четверть часа — и ушёл, не оглядываясь на паренька, в сторону дома кузнеца.
Кузнец был старым приятелем Юргена. Вместе они сражались, были помечены огнём в войне с Рорком, оба потеряли сыновей и любили наливочку из жёлтой душистой ягоды куста Жича.
Поговорив о насущных делах, с удовольствием предались воспоминаниям о былых временах, но время пролетело быстро для старых друзей. Грандмастер встал, извинился и вышел из кузнецы с лицом явно раздосадованным и не довольным. Уставшей, шаркающей и медленной походкой, чуть согнув в коленях ноги, двинулся в сторону резиденции.
Опустившись в жёсткое, широкое, массивное кресло он оглядел свой стол, на котором веером, по стопочкам, были разложены все бумаги. Они имели разный цвет и плотность, а так же разные по форме сургучные печати…На глаза бросилась одна из них — голубая печать на пухлом конверте цвета топлёного молока. Печать он узнал сразу. Ещё бы! Печать самого его Величества! Повертев конверт в руках, он отложил его в сторону и принялся опять глазеть с ненавистью на корреспонденцию. Он притянул к немолодым глазам первый попавшийся свиток, развернул его и начал читать. «Уж лучше его, чем от коронованной особы. От такого письма ничего хорошего не жди!»- косо посмотрел на пухлый конверт и резко развернул свиток.
С первых строк он узнал стиль и подчерк своего старого товарища — Старейшины Белого Когтя. Писал он по делу и с заботой великой о члене гильдии, хорошем охотнике Ролле Рыжем.
— Эм! Вот так делаааа! Добрааались значит родственнички до Ролла! Вот сучье благородное племя! Ну, живёт один рыжий на свете, никого не трогает…Кому мешает?! Эх! Отшельника бы сюда на вас! Вмиг бы присмирели! Он бы своего мальца в обиду никому не дал, даже Тамарике, будь она трижды неладна! Однако, надо найти его и взять под защиту гильдии. Да и с наёмниками надо разобраться! Что за новые дела? С ассасинами был заключён договор, а вот с наёмниками… За деньги и мать родную не пожалеют! Никаких принципов! Надо провести расследование. Да и Ролла спасать надо! Давно надо было ему всё рассказать…И чего тянул?! Вот убили бы парня, как я на суде у Семерых своему побратиму Отшельнику в глаза посмотрел? И где его искать — то? Ролл — парень шустрый! Быстро передвигается… Тут подумать надо… А перехватить его надо! Обязательно надо, а иначе… быть беде! Старый Эргл никогда не ошибался в своих подозрениях. Ему верить можно. Это не молодые, что чешут языками по чём зря!» — Юрген встал и прошёл в коридор. Подозвав парня, который чуть не свалился с широкой лавки мирно посапывая, он низким и строгим голосом приказал:
— Возьми письменные принадлежности и садись за мой стол. Писать будешь много. Так что прихвати с собою широкий ломоть хлеба, кувшин гельта и вяленого мяса из буфета на кухне — и он взглянув строго на парня и прошёл вперёд к высокому узкому окну. Подойдя, резко отдёрнул тяжёлую бархатную портьеру, открывая доступ дневному свету. Присев на маленький низенький стульчик, вытянул ноги вперёд и с наслаждением стал растирать застоявшуюся кровь в венах.
