Страж Вьюги и я - Ежова Лана (чтение книг .txt) 📗
— Он ошибся, приняв нас за врагов. И принес свои извинения за горячность.
Я захихикала. Я сошла с ума? Волот извинился? Ха-ха. Я обезумела. Точно!
— Иза, успокойся, — Фрост шагнул ко мне — я дернулась назад. — Все хорошо, Иза, это шок.
Да что ж хорошего в шоке?..
Когда кромешник вновь попытался обнять, я не сопротивлялась. Силы закончились, как и удивление.
— Все хорошо.
Его объятия дарили тепло и ощущение защищенности. Руки гладили по спине нежно, чувственно, прогоняя тревогу и будя неуместные желания. Если поцелует, я успокоюсь быстрее.
Испугавшись своих странных устремлений, отстранилась и заглянула Фросту в глаза, сейчас напоминающие черные провалы. Зря я это сделала: омуты затягивали, подчиняли…
С трудом опустив голову, я впихнула холодный кругляш в широкую ладонь.
— Твой медальон.
Уставившись на украшение, обвившее пальцы стальной цепочкой, Фрост вздохнул с облегчением.
Тьма отступила, выпустив нас двоих из коварной западни.
— Мы спешим, как проклятые, а они тут прохлаждаются! — Раздраженный вопль будто ударил по спине. — Ночь была жаркой, что полуголые бегаете?!
К поляне подъехал наш спасательный отряд. Йохан, конечно же, впереди. И какое же злющее у него было лицо — мне почему-то стало неловко и смешно одновременно.
Фрост выступил вперед, но прятаться за его спиной я не собиралась.
— Невероятно жаркой! — подтвердила с вызовом. — Особенно дал жару снежный волот.
— Какой к шмырям волот?! — Йохан верещал, как обманутый жених, поймавший на сеновале невесту с другим.
Стражи спешились. Обеспокоенный Лонард вместе с целителем направились к нам. Бур же что-то рассматривал на снегу.
— Волот был. Я вижу отпечатки ног.
Предсказуемо, что стражи бросились к нему.
— Ого, какая лапища!
— Это точно волот, а не медведь?
— Протри глаза, это след огромной ступни, а не звериной лапы!
Фрост коснулся моего плеча.
— Оденься, Иза.
Я кивнула, соглашаясь.
Тепловой кокон берег от переохлаждения, но заменить верхнюю одежду надолго не мог, да и стоило использовать резерв для создания щитов, а не обогрева.
В снежной пещере я быстро оделась и принялась собирать наши вещи.
Любопытство — второе имя мага. Я не удержалась и открыла флакон Фроста. Капельку на палец… Понюхав, а затем лизнув, я узнала характерный аромат и горечь полыни, бессмертника, мяты, волчьего листа… Странно, одни травы успокаивали, другие тонизировали. Неужели секрет невозмутимости Фроста крылся в этой крохотной бутылочке? А, может, именно она и виновата, что он не может найти свою избранницу? Когда эмоции нарочно подавляют, стремясь управлять ими, многие замечательные вещи в жизни проходят мимо.
Спрятав зелье в рюкзак, завершила сборы. Набросив на наше имущество «воздушную петлю», легко выдернула, когда выползла на поверхность.
Разговаривающий с коллегами Фрост мой маневр заметил и кивнул, благодаря. Сам он одеваться не спешил, молча рассматривал следы волота с остальными. И что смешно, интерес стражей понятен — волота, его следы рассмотреть удается редко. А что делал там Фрост, который этого косматого великана победил? Победил, но не спешил об этом рассказывать, потому что тогда доведется раскрыть инкогнито.
Пользуясь моментом, я углубилась в заросли молоденьких елочек — естественные надобности организма требовали уединения. Завершив свои дела, поспешила обратно.
У самой кромки поляны увидела следы. Отпечатки оставили мужские сапоги среднего размера. Значит, чужой взгляд мне не привиделся, кто-то следил за боем Фроста.
И, возможно, он все еще неподалеку… Я испытала необъяснимый страх и невероятное по силе желание оказаться к кромешнику поближе. Позор мне, как магу-защитнику, — я дала стрекача!
Вылетев на поляну, напоролась на пристальные взгляды четырех пар глаз.
— Изольда, почему молчала о замужестве? — тихо спросил Лонард. — Фрост тебя заставил? Или сама пошла из-за белобрысого придурка?
Я потрясенно уставилась на лавинщика: откуда он узнал о свадьбе?
Йохан же возмутился:
— Но-но, полегче. За придурка ответить придется!
Бур виновато развел руками:
— Прости, сестренка, я не удержался, рассказал о вашей свадьбе с Глыбой.
Надоело, что блондинчик треплет твою репутацию, как собака косточку, а сам все не женится на девушке, которой заделал ребенка.
— Слушайте, да вы меня уже достали! — вспылил Йохан. — Я женюсь на Марте в ближайшие дни, ее отец, наконец, согласился благословить нас.
— Еще бы не согласился! — фыркнул обычно сдержанный целитель. — Ты же всем растрепал, что она беременная.
Йохан по — настоящему оскорбился:
— Это не я, а ее узина. Да что я оправдываюсь? Я всегда виноват! — Махнув рукой, он направился к своему ньйору. — Хватит болтать, пора Добрика спасать.
Едва не впервые в жизни я была полностью согласна с бывшим. Но напоследок все-таки ответила Лонарду:
— Замуж выходить за Эйдена меня никто не заставлял. Спасибо за беспокойство, я в порядке.
Покосившись на приближающегося Фроста, полностью одетого, с рюкзаком за спиной, Бур спросил хитро:
— А раз все отлично, когда выставляетесь?
— Завтра, после ярмарки, — коротко обронил кромешник. — Мы с Изольдой ждем всех в «Снежной ведьме».
Не передать, как я удивилась.
Почему там? Из-за того, что Хельга моя подруга? Хотя, о чем я? Ближайший к крепостной стене трактир, где вкусно готовят, как ни крути, это «Снежная ведьма». Никаких скрытых мотивов, просто мужская любовь к хорошей кухне, и это при том, что Фрост ест перец в немереных количествах и довольствуется пересушенным мясом дома…
За разговорами я забыла поделиться с Фростом своими странными ощущениями.
Наблюдатель точно был — следы мне не привиделись. Но стоило ли его искать? Нас ждал раненый старатель. Забыла так забыла!
Что ж, некоторые тайны должны оставаться таковыми навсегда.
Мы двинулись в путь. Завтракать пришлось верхом на ньйоре, но я не роптала — аппетит отсутствовал, перекусила лишь потому, что на меня коршуном поглядывал целитель, время от времени неодобрительно покашливая. Вот я и давилась мясом и сыром, чтобы не свалиться в голодный обморок, когда придется кастовать заклинания.
Вскоре леденящий ветер и секущий снег заставили накинуть капюшон куртки и повязать плотный платок, чтобы прикрыть нижнюю часть лица. Из-за небольшой метели разговоры прекратились, и я вспомнила, как началось мое утро.
Шмырь меня покусай, я целовалась с Фростом. И какой это был поцелуй. Жаркий, страстный… Если бы не волот, кто знает, до чего мы бы доцеловались?
Жалела ли я? Нет. Я вспоминала вкус его губ, прикосновение широких ладоней — и дыхание перехватывало даже сейчас.
Остужало лишь понимание, что я ужасная лицемерка: обещала помочь Фросту найти его незнакомку, а сама ответила а поцелуй. Он-то был спросонок, тогда как я соображала, что делала. Бедный, я фактически соблазнила его: залезла сверху, трогала лицо… Я дурной человек…
Мне хотелось уткнуться лбом в теплую шею ньйора и тихо умереть…
Но помирать на службе нельзя, поэтому я сделала лучшее, что могла в такой ситуации: решила сделать вид, что ничего не было. Поцелуй? Какой-такой поцелуй?
Приснился, видать.
Приблизительно через час маяк привел нас к мрачно-серому скоплению скал. Их острые верхушки торчали в разные стороны, вызывая ассоциации с ушедшим в глухую защиту ежом. Крутые склоны, узкие выступы — наш путь лежал именно туда, лучшего места, чтобы спрятаться, раненый старатель не нашел.
— Добрик в одной из каменных ниш «ежа», — сообщил Лонард. — Пойдут трое: Изольда, Янар и первопроходцем…
— Можно я? — вызвался Бур. — Я в детстве здесь все облазил, пока батя искал уршиль.
Еще одна жертва легенды о жиле, таящейся возле Костяного перевала. Вот только отец Бура в отличие от моего все же переборол жажду наживы и вовремя остановил поиски. Нет здесь ничего, кроме опасной нечисти.
