Заложница мага (СИ) - Елисеева Александра (читать полную версию книги TXT) 📗
— Так вы знали! Это еще хуже…
— Непростительная ошибка с моей стороны.
— Хорошо, что вы это поняли!
— Я лишь сказал то, что ты хотела услышать.
— С ваших слов все так просто, князь. Но вы забываете одно: у Ксаны нет достаточно монет для лечения!
— Царству Льен не хватит золота, чтобы воплотить в жизнь твои прихоти, Айрин. Сейчас достаточно хлопот, помимо благотворительности. Ты забыла о захвате Вижского града?
— Мои прихоти?!
— Не стоит раздавать советы там, где ничего не понимаешь.
— Вы ошибаетесь, — с трудом совладав с гневом, произнесла я. — В Сагассе платят ту же подать, но там не творится подобного безобразия.
— Ты лично пересчитывала монеты в сокровищнице ее величества? — хмыкнул князь.
— Ваша ирония неуместна.
— Царство Льен только пытается оправиться от смуты и затянувшейся войны, когда как в стране, о которой ты говоришь, все спокойно уже долгое время. Чужеземцев может беспокоить лишь скука.
— Процветание Сагасса — личная заслуга королевы. В отличие от вас, она хорошо осознает, что народ, весь народ, — оплот власти монарха.
— Ты ищешь в моих словах злой умысел, но его нет, — поморщился Дамиан Грасаль. — Эпидемия в царстве Льен подавлена на корню, большинство людей уже получило необходимую помощь, и болезнь не сможет распространиться. Твоя служанка, — не без осуждения добавил князь, — лишь взывает к напрасной жалости.
— Но это происходит, князь, — отчаянно произнесла я, пытаясь достучаться до его сострадания, как мне казалось, погребенному глубоко в душе. — Прямо сейчас, за роскошью этих стен прячутся люди, оказавшееся недостаточно состоятельными, чтобы избавиться от страданий. Но вас не волнует, что происходит… с сором, вас заботит только чистая кровь.
— Ты ошибаешься. Я не жесток, а практичен. Нет нужды в пустых обвинениях, долгие разглагольствования о морали не спасут человеческие жизни. Если у тебя есть предложения — просто говори.
Я ожидала увидеть привычную ехидную ухмылку на губах, но советник был серьезен как никогда, давая мне редкий шанс все исправить. Я знала, что есть только единственная возможность изменить шаткое положение в государстве и в то же время доказать князю, что чего-то стою, что я не просто пустышка, дерзко разглагольствующая о благе. Переведя дух, поделилась своими мыслями с Грасалем:
— Думаю, все-таки можно обратиться к опыту Сагасса. У меня есть несколько идей… — прочистив горло, сообщила я. — В царстве Льен только лекари, прошедшее полное обучение, имеют право лечить людей, когда в стране, в которой я родилась, помощники целителей работают наравне с наставниками, получая умения на практике.
— За бесценок? — нахмурился князь.
— Как правило, либо за небольшое вознаграждение. Хороший опыт — лучший учитель.
— Цена таким экспериментам — человеческие жизни, Айрин.
— Вы же сами говорили, что бедняки вас не заботят.
— Это риск. Мы не знаем, к чему приведет подобное решение. Лечить «белый мор» с твоих слов довольно просто, но ты не наделена магией и не знаешь этого наверняка.
— Ваша светлость, простите, что вмешиваюсь, — вклинился в беседу опостывший целитель, — но только грамотный врачеватель способен полностью устранить болезнь!
Мои слова явно задели его за живое. Мужчина побагровел от гнева, хотя и не смел высказать претензии в лицо. Я улыбнулась. Как мелочно… Он боялся совсем не тех последствий, которые повлечет мое предложение. Лекаря возмущала сама мысль о том, что кто-то, не приложивший столько труда для получения царской грамоты, как он, будет работать на равных условиях с признанными мастерами.
Я смерила целителя насмешливым взглядом и невозмутимо продолжила:
— Очевидно, что с приходом «белого мора» обычной поддержки не хватает. Нужно искать иные варианты помощи заболевшим.
— Я подумаю над твоими словами, Айрин. Пока обещать большего не могу.
Мне пришлось опустить голову, чтобы скрыть улыбку. Я одержала маленькую, но все-таки победу — князь услышал мои слова.
Маурона пахла хуже давно не убранного хлева. Я зажала нос рукой, чтобы не вдыхать кислого запаха испражнений и поев, выливаемых прямо в городской сток. В бедных районах столицы совсем не церемонились, избавляясь от грязи, и в воздухе всюду ощущалась стойкая вонь.
— Не передумала? — спросил Дамиан Грасаль. Несмотря на высказанное сомнение, в его тоне не промелькнуло страха или слабости. Князь передал власть в мои руки и теперь наблюдал со стороны, к чему это приведет.
Я помотала головой.
— Нет.
Конечно, Ксана не жила в настолько плохом месте, но в ее мыслях все еще оставались свежими неприятные воспоминания из прошлого, когда служба во дворце грезилась лишь в мечтах. Худший квартал — лучший показатель того, насколько «белый мор» крепко пустил корни в столице.
Запущенность вокруг метко стреляла, пуская ядовитые стрелы и попадая точно в сердце, и раздирала его от вины за роскошь, окружающую при дворе. Нищие, умоляющие о подаяниях, голодные дети с широко распахнутыми глазами, женщины, продающие тело за кусок черствого хлеба… Не верилось, что все это долгое время находилось под носом.
— Смотри, куда прешь, потаскуха!
Невольно прижалась поближе к Грасалю, испытывая животный страх перед прохожим с дико горящими глазами. Он задел меня плечом, быстро исчезая в толпе. Подобных ему людей с ярко выраженной внешностью лихачей в этом районе встречалось с избытком. Кто-то смирялся со своей судьбой, а кто-то вырывал желаемое с боем. Безнадежность с легкостью превращает людей в обезумевших чудовищ.
— Держись рядом, — с явным беспокойством сказал князь, приобнимая меня за плечи. Его глаза блуждали по толпе, выискивая возможные угрозы, несмотря на фигуры стражей, следующих за нами по пятам. После стычки на улице советник отдал людям приказ, и они оцепили нас в кольцо, но его рука все равно не сдвинулась с места.
— Может быть, это лишнее?
Я кивнула на охрану и прикусила язык. Лишаться защиты совсем не хотелось, но я боялась, что лишнее подчеркивание нашего статуса только еще больше усугубляло ситуацию. Не нужно было читать чужих мыслей, чтобы ощутить жгучую ненависть, пляшущую вокруг нас, как языки пламени на горящих сучьях. Люди исподлобья разглядывали чужаков, не скрывая злобы и презрения. Золото в кошелях делало нас грязнее самого неопрятного голяка.
— Не сегодня, — отрезал Грасаль, и я облегченно выдохнула, что он решил это за меня.
Толпа становилась все плотнее, люди толкались, пробираясь куда-то в сторону. Я проникла в думы мужчины, стоящего поблизости к месту главного действия, и потрясенно охнула, поняв, что наши планы могут и подождать. Здесь затевалось нечто серьезное, с чем нам не помешало бы столкнуться. Как же вовремя я предложила посетить район бедняков!
— Вы должны это увидеть!
— Что произошло, Айрин?
Теперь заметила, что на площади совсем не случайно присутствовало немало заболевших. «Белый мор» оставлял уродливые отметины на коже, и, как их ни пытались прятать, они все равно цепляли взгляд. Светлые пятна трескались и шелушились, просыпаясь мелким порошком на землю и оставляя меловые полосы на одежде, словно по ней провели куском известняка.
— Нам нужно туда пройти! — перекрикивая шум, воскликнула я.
Князь кивнул, продираясь сквозь толпу. Чем дальше мы шли, тем больше она сгущалась, пока наконец мы не оказались возле лавки торговца. Вереница людей, жаждущих получить помощь, завистливо смотрела на счастливчиков, покидающих площадь с покупками. Всем хотелось побыстрее пройти через заветную дверь.
— Эй, куда прешь!
— Да ты глаза разуй — она из этих! Проблем хочешь?
— Внимите совету, господин, — процедил Дамиан Грасаль мужчине, возмутившемуся, что я попыталась пройти внутрь, не постояв в очереди. Тот побледнел, внезапно поняв, с кем столкнулся. Конечно, бедняки не знали князя в лицо, но все в его внешности говорило о высоком происхождении.
