Чудовище для красавца (СИ) - Троицкая Елена Игоревна "Sariko" (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
— Вам нравится? — спросил Сей Фаилхаит, хотя по взгляду видел: очень. — Будет лучше, если мы продолжим осматривать достопримечательности позже. Могу предложить обед в ресторане «Рубенс».
В ответ Химемия покачала головой и вдруг повела в уголок с готовыми столами. Её бурнус имел немало тайных отделений, из которых показались сухофрукты, орехи, мёд и даже завернутая в три маринованных листа жареная рыба. Смущённый взгляд графини ответил на утренний вопрос кухарки: куда же делась рыба?
— А я всё думал на поварят, — посмеялся Леонар и положил в рот дольку яблока. — Вы ревностно храните за маской лицо, графиня. Оно того стоит? — в ответ кивок и вздох. — Раз свадьба скоро, то после вы же откроете лицо, как обещали?
Химемия занервничала, замяла в пальцах юбку и вновь кивнула.
Леонар хотел было спросить о том, что произошло, когда Онёр и дворовой напали на неё, но удержался. Нет, он должен знать, но не сейчас, когда в сердце ещё теплится надежда.
— Вы кушайте, я отойду, — он встал и вышел из помещения, посторожил у двери. Ему хотелось чуть схитрить и оглянуться, но предусмотрительная графиня села спиной, отрезав саму возможность увидеть её лик.
Потом они гуляли по дорожкам. В спокойном молчании любовались зимними пейзажами, затем катались на карете. Тишина не угнетала, она казалась уютной емкостью для слов, будто слова в ней были, но почему-то Леонар никак не мог понять их. Он так задумался, что задремал, и по приезду в семейное поместье уже крепко спал. Химемия его разбудила лишь с третьей попытки.
«Проснитесь, Леонар. Здесь холодно. Вы можете простыть.»
Юный лорд распахнул глаза. Он мог поклясться, что слышал голос. Дивный, прелестный голосок соловушки. Но нет, с ним в карете лишь графиня, которая смотрела с немым теплом.
— Когда мы встретились, вы выпытали из меня причины для брака с вами. Но с тех пор я так и не узнал о ваших. Жаль, вы не можете сказать.
Графиня, умей она говорить, не знала бы, как ответить. Возможно, проще было промолчать, но как же больно хранить в себе все переживания.
Двор встретил суетой. Новость о переносе даты свадьбы всполошила всех и затянула в эту суматоху главных виновников торжества. Родственники радовались возможности задержаться и принять участие в венчании, удачно избежав повторной поездки сюда по той же самой причине (вначале полагалось лишь поздравить с помолвкой, затем вернуться восвояси и приехать опять лишь к дате свадебного торжества). Властенас спешно готовил храм и выбирал благоприятную новую дату.
Онёр тоже суетилась. К вечеру того же дня попыталась привлечь внимание Леонара и натолкнулась на виноватый взгляд, который мужчина поспешил отвести. И поняла: бой её уже проигран.
— Ты уверена, сестра? — Дафне, Парис и Чикут до последнего верили в возможность обойтись малой кровью. Признавали великолепие первоначально созданного плана.
Три брата и сестра поступили на службу в поместье Фаилхаит, устроились каждый на своей должности и вели незаметный образ жизни, стараясь не привлекать внимания и не мелькать перед глазами благородных. Лишь у Онёр была важная миссия. Она росла красавицей, и вскоре смогла приворожить единственного сына Манса Фаилхаита (что нужно для зреющего мужчины: улыбки, взгляды, постельные утехи и немного приворота).
Всё шло как нельзя лучше. Леонар казался послушным инструментом и мог в любой момент разрушить благополучие своей семьи. Осталось его лишь подтолкнуть в верном направлении и тайно обручить с Онёр. Фаилхаиты покрылись бы позором и лишились всех привилегий – это была бы достойная месть. Но планы рухнули, когда в поместье он привез графиню Сеа Хичтон.
До её приезда Онёр смеялась: он не отвертится, он любит лишь меня, он просто хочет попугать отца. Потом уже до крови кусала пальцы. Графиня оказалась догадливой и лезла не в свои дела. Теперь же она представляла реальную угрозу. И, тварь, тиха, как мышь. Смей она повод Леонару дать для сомнений, и пришлось бы их обоих убирать. Впрочем, так и выходит дело. Убрать обоих и завершить месть.
— Ты так и не узнала о деталях брачного договора, — укорил сестру Дафне.
— Не узнала, — с вызовом произнесла Пай, — документ охраняют куда сильнее, чем даже дела фабрики. А Леонар удержал язык за зубами, всё-таки отца он слушается и уважает. Спроси я кого другого – и навлекла бы на себя подозрение.
— Ты уже навлекла, — Чикут сплюнул на пол шелуху от семечек, — когда подбила Париса побегать с топором.
— Замолкни!
Дафне громко топнул:
— Все замолкните! Я думаю! — конюх пожевал травинку, посмотрел на братьев и сестру и произнес: — Тот план с обедом для волков тоже был неплох, но мы все провалились.
— И всё та птица! — вклинился Парис и получил затрещину.
— Нам нужен новый план, — продолжал Дафне. — Причём меня беспокоит любопытный старичок, который появился здесь недавно.
— С тросточкой? — уточнил Парис. — Да, он меня потом расспрашивал как я оказался с топором в покоях молодого лорда.
— Нас все расспрашивали, — отмахнулся конюх и нахмурился, — но только он задавал верные вопросы.
— Нам его убить? — спросила Чикут.
— Нет, — Онёр задумалась, — сиротку искать никто не будет, а вот его смерть может сыграть плохую службу. Придется продать мамину брошь, зато мы сможем нанять соглядатаев и банду наёмников.
— Но ты же так любила эту брошь! — возмутился Парис.
— Мать я любила больше, — парировала Онёр. — Она простит, когда мы отомстим гнилой семейке.
Венчание назначили на день второго бога – Гармонии. По стечению неведомых человечеству обстоятельств именно в этот день Великий взял выходной, ибо природа ни на йоту не могла похвастаться обещанной гармонией. Рассорилась с порядком и устроила шум и гам на все окрестные земли.
Ветер бил бичом по покатым крупам запряженных коней, и те пытались сорваться вскачь, путая удары ветра с ударами извозчика. Снег прицельно бил по окнам комьями с кулак, а мороз расщедрился и покрыл скользкой корочкой все главные дороги от поместья.
Всю неделю до назначенной даты Леонар и Химемия провели вдвоём, не отходя друг от друга дольше чем на несколько минут, и дальше чем на несколько метров. Чем больше времени они были вместе, тем больше узнавал лорд о будущей жене. О её внешности он всё ещё не имел истинного представления, но о нраве узнал в достатке. Графиня была добра, храбра, не лила слезу по пустякам и оказалась на диву сильной. В шутку предложив ей побороться на руках, лорд ещё долго потирал ладонь и проверял: не сломана ли. Удивляться способности в использовании стен как дорог, а окон как дверей перестал. Жаль, не мог узнать, откуда такая сила. И сказал спасибо, что его позора как мужчины никто не видел.
Леонар так старательно избегал семью, что приобрел привычку день проводить в документах на заводе. Его даже не стесняли клопы на постоялом дворе. Их он считал меньшей угрозой здоровью, чем толпа бегающей родни, всеми силами пытающейся помочь с предстоящем событием.
Невеста полностью его поддерживала в этом. Ей едва удавалось утром улизнуть от всевидящего ока женщин и приглашенных портных. Ибо времени мало, а платье невесты не готово.
Мадам Левизия в суматохе не принимала участия. Днями напролет жаловалась на здоровье и лежала в постели. Уверяла мужа, что немедленно излечится, если он изменит своё решение о скорой свадьбе. Виконт Манс на провокации не поддавался. Он легко вычислил, с чей руки пришлось пережить ночной приём тайной службы короля и уже провёл тщательную беседу с кузеном, который дал обещание быть осмотрительней в своей добродетельности.
Как бы хорошо Химемия не пряталась, а непосредственное участие в приготовлениях ей всё же пришлось принять. Амброзия Сеа Фаилхаит — молоденькая дурочка, она же двоюродная сестра Леонара подстерегла её за три дня до обряда и заставила и её и Леонара посетить портных.
