Единственный и неповторимый Кристальный друид (ЛП) - Аннетт Мари (лучшие книги без регистрации .TXT, .FB2) 📗
— Она права, — Зак появился у моего колена. — Ты козел, Тиллиаг.
Я хотел знать, достойна ли она.
— Ты носил пассажиров для меня без проверки.
Она другая.
Зак выругался под нос, потом запрыгнул на коня с большей грацией, чем я. Его тепло прижалось к моей спине, он потянулся вокруг меня и сжал гриву Тиллиага — держаться можно было только за нее.
— Идем.
Ни он, ни конь не извинились за родео, но я этого и не ожидала от них.
Тиллиаг побежал рысью, а потом разогнался сильнее. Прохладный ветер хлестал меня, и мое недовольство пропало. Я раскачивалась с движениями коня, его бег был легким, сила текла по его телу. Я много раз ездила на конях, но ни один так не ощущался. Сила, грация и полная свобода были от отсутствия контроля.
Мы были на середине пастбища, когда я вспомнила о Заке. Он прижимался к моей спине, руки были по бокам от меня, и он двигался со своим конем и мной. Мы втроем были в идеальной гармонии, и когда впереди стало видно ограду пастбища, я склонилась инстинктивно вперед и напрягла ноги. Тиллиаг легко перепрыгнул ее, его копыта стукнули по гравию на другой стороне.
Он замедлился, веселье нашей короткой поездки утихало. Я выдохнула. Жеребец остановился.
Я не знала, что меня заставило это сделать, но я отклонилась к Заку, все мое тело расслабилось, голова прильнула к его плечу. Я закрыла глаза, вдыхая запах Тиллиага и сосновый запах друида.
Почему это ощущалось так хорошо?
Ноги Зака напряглись, направляя коня, и Тиллиаг пошел вперед. Я не двигалась, отклонилась к друиду, бедра подрагивали от шагов коня. Гравий захрустел, и Тиллиаг снова остановился. Я открыла глаза, он стоял в паре ярдов от задней двери конюшни.
Зак спрыгнул со спины коня на землю. Я прижала ладонь к сильной шее Тиллиага. Благодарить фейри всегда было рискованно, некоторые сразу же требовали считать это долгом.
«Поездка была восхитительной», — сказала я, надеясь, что меня слышал только фейри, а не друид.
Тиллиаг склонил ко мне ухо, но не ответил. Я съехала с его спины, боль вспыхнула в бедре, где хоб Эллен чуть не сломал мне ногу. Тиллиаг тряхнул головой и умчался, оставив двух всадников. Он пропал в стороне фруктового сада.
Отогнав странное настроение, я похлопала по карманам в поисках ключей. Мои пальцы задели силуэт складного ножа.
— Так что? — прогудел Зак за мной.
Я вытащила ключи из другого кармана.
— Смерть коня, — сказал он. — Ты сказала, что узнала, как он умер. И что случилось с твоим ковеном?
Лаллакай рассказала ему о «суде ведьм» Лейни? Я вставила ключ в замок и бросила поверх плеча ледяной взгляд.
— Второе — мое дело.
Он прищурился.
— Мы же в этом вместе?
Я напряглась, его слова вызвали вспышку эмоций, ударивших меня по груди как сбежавшая ломовая лошадь. Я вдруг задрожала от гнева, горя и гадкого ужаса, и я не знала, почему.
— Тебе стоило меня дождаться, — продолжал он. — Но ты… что такое?
Моя грудь вздымалась, было сложно совладать с эмоциями.
— Мы ни в чем не вместе.
— Что?
Оставив ключ в замке, я повернулась к нему, мои ногти впивались в ладони. Я не понимала, почему давилась от гнева сейчас, но не могла выключить эмоции, сжавшие меня.
Он поджал губы.
— Мне привиделся разговор, где мы согласились обмениваться информацией, чтобы остановить убийцу, уничтожающего зверей и фейри на склоне горы?
— Это не делает нас напарниками, — рявкнула я, мои кулаки дрожали.
— Когда я это говорил? Мы работаем вместе ради общей цели, а не помолвлены, — он провел рукой по волосам. — Но идти в дом лидера ковена было глупо. Ты не должна была…
Я бросилась к нему и сжала его футболку.
— Я не отчитываюсь перед тобой! Я могу делать то, что…
Н схватил меня за запястье, убрал мою руку от своей футболки и толкнул меня в стену конюшни.
Мой складной нож был в моей руке через миг. Лезвие было выдвинуто, и я прижала край к его горлу, скаля зубы.
Укол в бок. Я не видела, как он вытащил нож, но не сомневалась, что ощущала его ниже ребер.
Он тоже оскалился, его лицо было в дюймах от моего.
— Мы вернулись к этому?
— Так веселее, — яростно парировала я.
Его глаза потемнели, зрачки расширились. Его теплый вес давил на меня, его грудь вздымалась от глубоких вдохов.
— Ты заводишься от близости смерти?
— Я завожусь от того, как других довожу до смерти.
— Не могу решить, ты блефуешь или на самом деле жуткая и кровожадная хищница.
Мой голос стал хриплым.
— Думаешь, я жуткая?
— Нет, если ты блефуешь.
Я подняла голову, толкнула его. Боль ужалила мой бок, я задела его нож.
— Я не блефую.
— Нет? — прохрипел он. — Собираешься перерезать мне горло?
— Если ты выведешь меня сильнее, — я подвинула нож у нежной кожи под его челюстью, заставляя его ощутить лезвие, — я могу.
Его теплое дыхание дразнило мои губы. Наши лица были слишком близко.
— Все тебя выводит, — его голос гудел в его груди, передаваясь в мою. Мы оба слишком быстро дышали. Я видела только его глаза. Пристальные, без страха. Горящие вызовом.
Голодные.
Мой рот приоткрылся.
Мой нож был у его горла, но он все равно склонился, пересекая оставшееся расстояние между нами.
А потом его рот прижался к моему.
Моя голова стукнулась о стену, он пылко целовал меня. Я охнула, нервы загорелись адреналином, утопившим эмоциональную бурю во мне. Его горячий язык встретился с моим. Он целовал меня все сильнее. Глубже. Дрожь пробежала по мне… и я прикусила его язык.
Он отдернулся с ругательством. Наши взгляды встретились.
Я сжала волосы на его макушке и притянула его голову. Его рот накрыл мой, и он прижал меня к стене. Наши губы двигались спешно, мы хватались друг за друга, жар пронзал меня ножами, погружаясь в мою душу, собираясь между моих ног.
Его пальцы впились в мои руки выше локтей. Обе его ладони были на мне. Где был его нож? Я не знала.
Обе мои руки были в его волосах. Где был мой нож?
Я сжала пальцы, притягивая его рот ближе. Он склонил голову, меняя угол нашего поцелуя, его язык агрессивно гладил мой. Он поглощал меня, и воздух вылетал из моего носа короткими вспышками.
Это были не поцелуи. Это было слишком первобытно, грубо, жестоко.
И каждый миг, пока его рот был на моем, ощущался так, словно меня пробудили после лет в коме.
Чем сильнее он вдавливал меня в стену, тем сильнее я тянула его за волосы. Чем яростнее он целовал меня, тем резче я прикусывала его нижнюю губу. Он потянул меня за хвост волос. Я скользнула ногтями по его шее.
И огонь во мне разгорался сильнее.
Мои руки обвили его шею, я двигала бедрами, терлась об его эрекцию сквозь грубую ткань его джинсов. Рычание вырвалось из его горла, он прижимался ко мне, придавливая меня к стене.
— Блин, — прохрипела я, отрывая губы от его. — Я ударю тебя по сонной артерии.
Он хрипло рассмеялся, его рот прижался к моему горлу, его зубы жалили нежную кожу поверх моего пульса. Мои ладони сжали его волосы сильнее.
— Я не шучу, придурок, — я тяжело дышала.
Он поднял голову и посмотрел мне в глаза.
— Знаю.
Мое колотящееся сердце дрогнуло, и вдруг в ногах пропала сила. Эти глаза. Пылающие, неугомонные, на грани жестокости.
Его рот задел мой, почти нежно, а потом он поймал мою нижнюю губу зубами и прикусил. Боль пронзила меня, и я впилась ногтями в его скальп в отместку. Его язык проник в мой рот, и слабый стон вылетел из меня, моя голова отклонилась, ноги ослабели. Он вжал меня в стену, терся об меня бедрами.
Проклятье. Я ощущала его, твердого и готового, и я пылала, желая его. Мои ладони сползли по его шее, сжали футболку, готовые сорвать ее с него и…
— Сейбер?
Мы отпрянули друг от друга и повернулись.
Доминика стояла на тропе, ведущей к задней двери конюшни, в ее руках было накрытое блюдо, а глаза за очками были широкими. Огромные глаза смотрели на меня, словно оценивали мое состояние, а потом стали анализировать Зака с головы до ног.
