Седьмая звезда (СИ) - Риз Лаванда (читаемые книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
— Давай же, Энн, пей! — приговаривал он. — Нужно попытаться привести её в чувство. Давайте попробуем электрошок! Тащите вольтер! — Мак вел себя так собрано, словно каждый день тем и занимался, что откачивал людей.
— Ну что выстрелишь в неё? — протягивая Зуру вольтер, произнес Сеярин, и хотя это было сказано без эмоций, в его голосе чётко было слышно издевательство. Зур вырвал у него из рук оружие, ударив Энн слабым разрядом тока.
Наконец, она всё-таки очнулась, распахнув свои огромные невидящие глаза.
— А теперь нужно чтобы её вырвало, — вставил Мак со знанием дела.
— Давай я, — хмурясь, Зур подтащил Энн к раковине и, согнув девушку пополам, принялся толчками надавливать на область желудка, пока вода не выплеснулась из неё обратно.
Эту процедуру повторили ещё дважды, пока Мак окончательно не убедился, что желудок они ей все же промыли.
— Ну, а теперь ей нужно поспать. Только кто-то должен остаться и подежурить.
Спала Энн долго. Сначала с ней сидел Лакур, потом Жако, затем Мак, Сеярин и снова Лакур. Зур в её каюту так больше и не входил.
Энн приоткрыла тяжелые веки и поморщилась от головной боли. Над ней тут же нависло волосатое лицо Лакура, и мохнатая рука принялась щупать её пульс. Но Энн вырвала свою руку, недовольно прохрипев:
— Зачем вы это сделали, разве я вас просила? Я всё равно завершу начатое, и он не сможет мне помешать.
— Эннжи, как ты могла?! Я от тебя такого не ожидал, никто не ожидал, даже Зур. Я думал, ты будешь бороться за себя, — возмущенно произнес Лакур. — Всегда такая искрящаяся уверенная и сильная и вдруг сдалась!
— Надоело! Какой в этом смысл?
— Ну, на всякий случай, все медикаменты мы уже спрятали. А так же оружие, колющие предметы и остальные «суицидальные атрибуты», чтобы больше тебя не посещали такие глупые мысли.
Она вдруг слабо рассмеялась скрипящим смехом. Из воспаленного горла прозвучал чужой старческий голос:
— И вы думаете, что этого достаточно?! Ха-ха, да у меня ещё остался огромный выбор. …, - Измученное лицо скривилось, словно от боли, — Когда уничтожают твою душу — разве есть смысл жить телу? Я не позволю Зуру меня гнобить и расщеплять презрением, чтобы потешить его обиженную химерскую гордыню! И я не его собственность, потому что последнее слово, когда мне можно умереть всё равно будет за мной!
Они даже не подозревали, на что может пойти отчаявшаяся женщина! Даже если они отобрали у неё ножи, оружие, таблетки, веревки и всё остальное — у неё всё же осталось самое сильное её оружие — твёрдая воля!
Затуманенная горечью воля выбрала для неё безвозвратный путь, где обидой кричала безвыходная любовь.
Энн поступила до ужаса просто — она перестала есть. В этом её решении у неё прорезалась удивительное упрямство, самоистязающее и ликующее.
То, что ей приносили братья, она прятала или выбрасывала, поэтому никто из них даже не догадывался, что она задумала. Пока дней через пять Мак не обратил внимания на её странную слабость и обостряющуюся худобу. Её голос стал очень тихим, и она перестала вставать с постели, постепенно заполняясь полным безразличием к окружающему. Обеспокоенный этим Мак, наклонился, чтобы поправить сбившуюся у стены простынь и к своему удивлению обнаружил целые запасы пищи в промежутке между койкой и панелью.
— Почему ты, … почему ты … Энн, когда ты последний раз ела?! — прозревший брат почти кричал, испугано тряся её за плечи. — Значит, вот что ты решила? А ну, вставай, нужно что-то съесть. Прекрати, Энн!
Слабо улыбаясь, Энн вертела головой, уворачиваясь от пищи. Как ни пытался Мак уговорами, угрозами, мольбами заставить её проглотить хотя бы кусочек — она лежала, молча стиснув зубы, с затухающим огнем в глазах.
Вчетвером, братья уверенно вошли в пилотскую рубку.
При одном лишь взгляде на их такие разные лица, в совокупности безошибочно угадывалась твердая решимость и тревога.
Первым заговорил Мак:
— Зур, нужно кончать с этим! Это переходит все границы, мы не будем сидеть и спокойно смотреть, как умирает наша сестра! Не скажу — вы достали нас со своими личными разборками! Но не с таким же исходом!
— Она не ела уже суток пять. Ты ведь давно не видел её, иди, посмотри, лежит отрешенный скелет, не Энн, а тень одна осталась! — нахмурился Жако, отчего его и так недоброжелательное выражение лица стало почти зловещим.
— Нет, ты скажи нам одно, Зур! Ты хочешь, чтобы Энн умерла?! — рявкнул Лакур, теряя терпение.
— Если она отказывается есть, значит нужно накормить её силой, а не потакать её истерике! — огрызнулся Зур, недовольный такой массовой атакой братьев.
— Ничего не выйдет, мы уже пытались по очереди и все вместе! — возразил Мак, — у неё в голове словно срабатывает какое-то реле, и с таким трудом влитая пища, тут же выплескивается обратно. Она одна измучила нас всех четверых!
— Ты довел её до такого состояния, значит, тебе и выводить! — с видимым спокойствием произнес Сеярин. — И ты не ответил на наш вопрос, Зур, ты хочешь, чтобы Энн умерла?
— Нет! Не хочу! — со злостью бросил Зур, меча на всех порицающих его поведение, ожесточенные взгляды.
— Тогда пойди, и скажи ей об этом сам! Прямо сейчас! — отрезал Сеярин. — Потому что мы не считаем её вину такой уж смертельной, и мы не желаем терять сестру, а с ней и семью. Нас и так становиться всё меньше.
С тоской, она рассматривала порхающие перед глазами разноцветные точки, ощущая, как новая волна тумана заволакивает её сознание.
Чья-то фигура взгромоздилась около неё, загораживая собой свет. Энн нахмурилась, медленно переводя взгляд. Поначалу он молчал, сосредоточенно разглядывая её лицо, каким-то странным растерянным взглядом. Затем, Зур всё-таки заговорил:
— Мне сказали, что ты отказываешься есть. Это глупо. Неправильно.
— А тебе какое дело? — шепнула она, — Боишься потерять шанс издеваться надо мной всю жизнь?
— Так это я издеваюсь над тобой?! — не выдержав, возмутился Зур, но затем, взял себя в руки, и его тон смягчился, — Энн, это неправильный выход, есть и другие варианты. Да, мне жутко паршиво, просто отвратительно, но, остудив свою ярость, я понял, что на самом деле не хочу, чтобы ты погибла. Согласись, нашей семьи тогда не станет, каждый разойдется в разные стороны, а именно семья делает нас сильными. Оставь эту дурацкую затею с голодовкой! Честно говоря, никогда не думал, что ты способна на самоубийство. … Ну, так как, поедим?
Энн упрямо молчала, пытаясь прочесть в его взгляде, что же твориться в его неразборчивой и загадочной душе, в душе, где бурлит кипящий коктейль коварства, нежности, преданности и ярости.
И все её размышления, оценка всего, что с ними произошло — уже протекали как бы со стороны, она видела себя откуда-то сверху, наполняясь ощущением покоя, есть, совершенно не хотелось, и голос Зура уже не вызывал никаких эмоций.
Каким-то своим седьмым химерским чувством, Зур почувствовал, что именно нужно сделать, чтобы вывести её из невменяемости. Он выдавил себе в рот из тюбика немного питательного мусса, и, раздвинув её губы своими губами, отдал ей пищу через этот странный поцелуй. И в этом случае, реле в её сознании уже не сработало. Он кормил её как птица кормит своих птенцов, пока не закончилось содержимое тюбика.
— А теперь иди сюда! — Зур поднял Энн с постели, закинув её руки себе за шею, и прижимая её к себе за талию. — Сейчас мы немножко походим, чтобы уже быть полностью уверенным, что пища усвоилась. Держись за меня!
Энн повисла у него на шее, послушно ступая за ним шаг в шаг, не в силах выбраться из затягивающего омута этих чёрных глаз. И чем дольше длился этот бесконечный пристальный взгляд, тем быстрее начинала оживать и подниматься из пепла их необъяснимая влекущая многослойная связь, которая срастила их души, соединила и смешала сознание, переплела тела. Для него было абсолютно очевидно, что эту связь уже не разрушит ничто сущее в этом мире, ни ненависть, ни любовь, никакие другие чувства, приходящие из вне. Даже если этого очень сильно захочет сама Энн — связь не прервется, даже если она будет приносить слишком много боли — она стала их наркотиком, навеки влившимся в кровь.
