Дикая магия. Проклятье «черного тюльпана» (СИ) - Княжина Елена (полные книги .txt) 📗
Меня от этой надменной компании слегка потряхивало. Уж не знаю, чем эта самодовольная девица так запала Карпову в демоническую душу!
– Ламбикур сам выберет вас, если сочтет достойной. Процесс называется «заключение контракта преданности». Эти существа невероятно требовательны к кандидатам. Несмотря на милый вид, в стаях часто происходят драки. Поэтому самыми ценными качествами для них являются мужество, храбрость, благородство, отвага, сила… Ламбикур никогда не станет служить трусихе или слабенькой ведьме.
– А что они умеют?
– При желании, могут поговорить… Но беседы с ламбикурами – редкое явление. Они предпочитают вести птичий образ жизни, – устало вздохнула лесная нимфа и бросила взгляд на часы. – В случае, если нельзя отправить теле-маго-грамму или письмо, ламбикур способен запомнить и передать сообщение на словах. Чувствуют своих хозяев на расстоянии, прилетают на внутренний зов… И да, самое интересное. Они читают мысли всех, кто глянет им в глаза.
Хорошо, что дриада не была ламбикуром и, скользнув взором по моему лицу, ничего, кроме бледных щек, не увидела. А мысли тем временем вертелись в черепной коробке бешеной каруселью… Точнее, всего одна.
Пятница. Вечер. Бал. Где чертово платье?
***
Я не могу такое надеть.
Или могу?
Гамлетовское «быть или не быть» заиграло новыми красками.
На кровати валялась разворошенная коробка, доставленная час назад нерасторопным морфом. Посылка от феи-крестной Аманды Браун, неверно истолковавшей просьбу «поскромнее, пожалуйста». Платье. Темно-красное. С кружевным корсажем на тонких лямках и пышной юбкой из хрустящей, мерцающей тафты.
Мои соседки давно принарядились, окутав себя расчесывающими, завивающими, румянящими и освежающими заклинаниями с головы до каблуков. Их топот по лестнице смолк полчаса назад. А я все не решалась примерить подарок. Если буду тянуть с этим и дальше, то к балу подкачусь уже в образе расколдованной тыквы.
Ладно. К черту. Надеваем.
Выглядело странно, но неплохо. Даже волосы от удивления присмирели и с первой попытки заплелись в пышный узелок на затылке. Румянец появляться отказывался, поэтому на алом фоне я смотрелась бледноватым призраком. Надо было звать Роджера в кавалеры!
И да, я снова опаздывала. Что за день-то такой? Пришлось бежать. Каблуки разъезжались по мраморным ступеням, норовя убить меня на первом же повороте. В глубине души я мечтала о джинсах и кедах, и ненавидела юбки, в которых путаются ноги.
На всех парах влетев в зал, я щекой влепилась в чью-то твердую прямую спину. Со страдальческим видом Демон стоял в дверях, не решаясь войти на этот праздник жизни.
– Красное, – неодобрительно прокомментировал он мой наряд, скользнув черными льдинками по складкам платья.
– Не знала, что этот цвет запрещен, сэр, – нарочито вежливо пробубнила я.
– Наоборот, Артемиус Валенвайд будет в восторге. Появился шанс избавиться от вас, не прибегая к услугам троллей.
Сжав губы в тонкую полоску, Карпов окатил меня очередной порцией холодной неприязни, и грациозной змеей двинулся к преподавательскому столику. Метрах в пяти впереди стоял худощавый вампир. Завидев меня в кроваво-алом облачении, профессор Валенвайд побледнел – хотя куда уж больше, – и судорожно сглотнул. Стало не по себе. Черт, надеюсь Карпов просто шутил.
Я все еще стояла в дверях, не рискуя пойти к столу, когда мимо проскользила, покачивая зелеными локонами, Марта Эмеральд. Я невольно загляделась, как подол ее золотого платья стелется по полу кружевным русалочьим хвостом. Да уж, с нимфой мне не тягаться.
В темном – самом темном! – углу сидел Дорохов. Тот самый блондин с надменно-хулиганским профилем, что вечно имел измученный и скучающий вид. Прячась в полумраке с миловидной девушкой, он расслабленно пил нечто, совсем непохожее на дозволенный напиток. Его подруга яростно жестикулировала, но он как будто не замечал.
Дорохов алчно проводил взглядом дриаду и уперся глазами в меня. Он еле заметно приподнял бокал и кивнул из-под соломенных волос, непослушно падающих на лоб. Не слишком уверенно я кивнула в ответ.
Позади него глаза выцепили Дженни. В скромном изумрудном платьице она стояла у стены в компании темноволосого парня с моего курса. Бехтерев! Это его отделала Рашель на первом магическом спарринге. Горделивый, заносчивый вид юноши внушал неприязнь, но Джен выглядела довольной и сыпала гормонами во все стороны.
Не тот ли это «тайный просто друг»? Бехтерев явно был немного выше, старше и темнее подруги, а вот насчет ума оставались сомнения. Недавнее напоминание о луковом супе и версия о задранной юбке не делали его героем в моих глазах. Но Джен не помешает развеяться. Заодно не будет доставать меня заботой из области «сейчас мы найдем тебе классного парня».
Прошмыгнув за стол шестикурсников, я голодным взглядом обвела полупустые тарелки. Неужели из-за чертового платья прозевала ужин? Зверь внутри принялся горестно причмокивать, ругая ни в чем неповинный наряд. С кислой миной я поклевала какую-то ерунду, напоминающую пюре из зеленого горошка с мятой. Внутри крепла решимость спуститься на кухню и выпросить что-нибудь посущественнее, как вдруг к нашему столу прикатилось два развеселых юноши.
Где они раздобыли запрещенные напитки – непонятно. Но совершенно нетрезвые Пит Кавендиш и Арсений Бероев – оба настолько рыжеволосые, что создавали солнечное настроение в полутемном зале, – подошли и кинули меж тарелок фиолетовый цилиндр, повязанный зеленой репсовой лентой.
– «Волшебные танцевальные фанты», дамы и… дамы! – с извиняющейся улыбкой пробормотал Бероев заплетающимся языком. – Не проходите мимо те, кто еще стоит на ногах. Обзаводитесь неожиданными кавалерами… или ушками и хвостами!
– Ой, я хочу попробовать! – пролепетала Вика Добрева и робко окунула руку в цилиндр.
Оттуда повалил болотно-зеленый дым; над столом повисло газовое облако, пахнущее сыростью и древесной гнилью.
– Кто? – засуетились Кристина и Меган, отталкивая друг друга и протискиваясь к волшебной шапке, словно зловредные близняшки.
Отважная соседка вынула кулачок из цилиндра, разжала пальчики и радостно взвизгнула. Красной временной татуировкой на ее ладошке было выбито имя: «Николай Расков».
– Да быть такого не может… – пробубнила Рашель и недоверчиво уставилась на Кавендиша с Бероевым.
Похоже, в такие совпадения не верила даже главная мечтательница Академии. Но Пит, лучший друг этого самого Раскова, и сам удивился, почесав затылок и пожав плечами.
Едва ли не вприпрыжку Вика двинулась к столу зазнаек-пятикурсников. Выловив там синеглазого парнишку, по которому страдала уже не первую неделю, Добрева сунула ему под нос «счастливую» пятерню. Юноша снисходительно рассмеялся, обхватил ошалевшую девушку за талию и повел в центр зала. Ну, хоть кому-то сегодня повезло.
– А ты не желаешь попробовать? – подпихнул ко мне цилиндр круглолицый Пит Кавендиш. – В таком платье обязательно нужно танцевать!
Отчаянно помотав головой, я окинула взглядом бальную залу. Высокая «зазнайка»-семикурсница с мукой на лице кружилась в вальсе с пухленьким мальчиком с четвертого. Госпожа Боулз залихватски входила в вираж с Николаем Бероевым, старшим братом Арсения. Проделки «Волшебных фантов» стали очевидны.
Позади танцующих у стены стоял юноша с тигриным хвостом и зеленой кожей в пупырышках, как у лягушки. Поперхнувшись, я узнала в нем Ваню Караваева – неуклюжего, но способного парнишку со своего отделения. В обычное время он обладал внешностью Купидона с валентинок: светлые кудряшки, нежно-голубые глаза… Но сейчас был похож на жабу в смокинге.
– Ване выпала Карамзина. Я бы и сам не рискнул ее пригласить, – с нервным смешком признался Бероев.
– А что такого? – подначивал приятеля Пит, стоя во главе нашего столика и елейно улыбаясь. – Дядя рассказывал, что Ксения Игоревна в юные годы была ух какой красавицей!
– Вдруг бы отказалась? Сам бы я еще пережил лошадиную гриву или слоновий хобот, но наградить чем-то подобным профессора Академии… Это же приговор.
