Союзник (ЛП) - Бэнкс Анна (книга читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Но в его жизни больше нет ничего обычного.
Тарик качает головой, напрягаясь в ожидании возражений, которые вызовут его следующие слова:
— Мы должны включить в маршрут процессии кварталы низшего класса, Рашиди.
Старый советник стонет, но не удивляется.
— Я предчувствовал, что вы это скажете.
Тарик усмехается.
— Вы знали, что скажу. В кварталах низшего класса живут потомки освобожденных серубельских рабов. Народ моей будущей королевы должен принять участие в торжестве.
— Но цель процессии не в этом, Ваше Величество. И это пойдёт в разрез с обычаями.
— Тогда просветите меня, Рашиди.
Хотя Тарик хорошо знаком с традицией и обычаями процессии. Рашиди обучал его несколько месяцев назад, когда решил, что Тарик должен жениться на принцессе Тюль. И если бы он женился на принцессе Тюль, этого спора не было бы.
Но как дело касается Сепоры, начинаются дискуссии.
Его друг откидывается на своем стуле, положив серебристый посох на грудь. Тарик с уверенностью может сказать, что Рашиди подбирает слова. С помощью слов Рашиди устраивал мир, когда мира не было, организовывал брак, когда не было любви и успокаивал гордость, когда ничего, кроме гордости не оставалось. Рашиди и его слова могут оказать огромное влияние. Но Тарик не сдастся, несмотря на всю дипломатию Рашиди.
— Суть любой королевской процессии по случаю помолвки в том, чтобы произвести впечатление на тех, кто заключает союз с нашим королевством и показать, что они, безусловно, получат наибольшее преимущество. Если они не верят в это, то вольны включить свои собственные обычаи, чтобы продемонстрировать превосходящее богатство своего королевства, Ваше Величество.
Насколько известно Тарику, такого еще не случалось в истории Теории, чтобы какое-нибудь королевство пыталось затмить Теорию. И Тарик сомневается, что Серубель способен на это. Но глаза Рашиди вспыхивают.
— Возможно, король Эрон и королева Ханлин могли бы устроить серубельский праздник для всего королевства и включить в него своих людей. Это, безусловно, успокоит кварталы низшего класса и конечно же вашу королеву.
— Это вряд ли поможет расположить ко мне низший класс. И к Сепоре. Это не просто попытка сделать приятное Сепое. Я хочу убедиться в том, что и эти люди встанут на сторону Теории, когда придет время.
Рашиди хмурится. Тарик знает, что его мысли устремляются к королевству Хемут, где, возможно, уже готовятся к войне.
— Мудрая мысль, конечно. — гримаса советника знак того, что Тарику может не понравится, что ему собирается сказать Рашиди. — Простите, Ваше Величество, но жителям нашего королевства будет трудно остаться лояльными принцессе Сепоре после того, что она сделала. Думаю, что даже низший класс возмутился бы, поскольку это был их труд, а она его уничтожила.
Ага. Значит Рашиди не столь озабочен традициями, как думал Тарик. Нет, он хочет наказать Сепору за то, что она сделала. Вернее за то, чего не сделала. Тарик старается не выказывать эмоций. Рашиди все еще сердится за то, что все это время Сепора могла создать свежий спекторий, чтобы целитель Сай мог использовать его для борьбы с Тихой Чумой, но предпочла промолчать об этом. Если быть честным, то он и сам до сих пор чувствует горечь. Горечь и предательство. Но по какой-то необъяснимой причине он чувствует необходимость защищать Сепору, и в тоже время это его злит. Но несмотря на все эти сложные эмоции, которые его до бесконечности будоражат, он понимает, что нельзя позволять слуге — даже Рашиди — плохо отзываться о своей будущей жене, потому что это может запустить волну такого поведения, которое потом будет сложно контролировать. Им с Сепорой следует держаться вместе, даже если она еще этого не осознает.
— У нее опасный дар, Рашиди. Она только хотела защитить его.
Это правда. Он до сих пор помнит выражение ее лица, когда она впервые увидела взрыв кратория во дворе. Она знала об этом и испытывала страх. Она боялась, что оружие попадет не в те руки. И кто может винить ее за это?
И всё же в его разум закрадывается упрёк, который не оставит его до тех пор, пока он не найдёт возможности обсудить с ней, почему она приняла такое решение.
— Ценой пирамиды вашего отца? — почти выплевывает Рашиди. — Когда королевство узнает об этом…
Тарик вскакивает на ноги и опирается руками о стол. Он не хотел пугать своего друга, но, возможно, его другу следовало бы сменить тон. Он затронул опасную тему. Если бы его народ узнал, что она могла предотвратить снос пирамиды их горячо любимого короля Кноси, они, несомненно, подняли бы бунт.
— И как об этом узнает королевство? Думаю, я ясно дал понять, что никто не должен знать о способностях Сепоры создавать спекторий. А теперь скажите, Рашиди. Вы собираетесь рассказать народу о том, что произошло?
В конце концов, он является послом народа. Тарик прекрасно понимает, что то, что он ожидает от своего друга, идет вразрез с его верностью гражданам.
Его советник глубоко вздыхает и медленно выдыхает свой гнев. Рашиди склонен к приступам гнева, особенно, когда они находятся наедине. У Тарика вызывает уважение его стремление обуздать свой нрав. Тем не менее Рашиди требуется время, пока он снова поднимает свой взгляд на Тарика, показывающий, что его друг успокоился.
— Нет, Вше Величество. Я бы никогда не бросил вам вызов.
Правда. Гордость пирамид, но ему нужно было это услышать. Если бы он потерял верность Рашиди перед лицом всего того, что их ожидает… Он даже не может представить себе отчаяние, которое охватило бы его. Тарик снова садится, положив руки на подлокотники кресла.
— Вы думаете, я простил Сепору за то, что она не оставила мне выбора, кроме как разобрать пирамиду моего отца.
Это не вопрос. Его отец, король Воин Кноси, много значил для Рашиди. Естественно, что самый старый друг семьи испытывает горечь. Естественно и лояльно с его стороны, напоминает себе Тарик. Реакция Рашиди такая, какая и должна быть.
— Она завладела вашим сердцем, Ваше Величество. Но я надеялся, что несмотря на это, она не завладела вашим здравым смыслом.
— Не завладела.
Даже он может различить смятение в этих словах. Разве рассудок всегда так неудобно не переплетается с желаниями сердца?
— Будь я Линготом, смог бы понять, что вы на самом деле чувствуете.
Тарик постукивает пальцами по подлокотнику.
— Понимаю. Вы хотите получить от меня подтверждение, мой друг. А я понятия не имею, как вам его дать.
— Не оказывайте почести той, кто столько раз обесчестил вас. Ваше Величество, если вы включите в маршрут процессии кварталы низшего класса, это покажет вашей будущей королеве, что она может издеваться над вашей гордостью, а вы ничего не предпринимаете, чтобы пресечь это.
Тарик вздыхает.
— Я не могу наказывать ее за преступление, о котором она даже не подозревает.
Рашиди долго смотрит на него.
— Хотите сказать, что вы ничего не рассказали ей о пирамиде своего отца?
— Нет, не рассказал.
— Почему, во имя Пяти королевств?
Тарик горит желанием провести рукой по лицу, но это смажет искусно и тщательно нанесенную раскраску, а у него нет времени наносить ее снова перед ужином.
— У меня ещё не было возможности. Мы почти не бываем наедине, и эти моменты не подходят для того, чтобы начать говорить о том, что мне так… дорого. Мне нужно ещё немного время, чтобы подумать об этом, Рашиди. Сейчас она настроена бросать мне вызов любыми доступными ей способами.
— Вы боитесь, что она не выкажет надлежащего уважения, присущего ситуации.
— Да.
И он боится того, что почувствует, если это произойдет. Если Сепора не захочет говорить на эту тему или снова выкажет упрямство, как уже часто в последнее время, или не проявит заботы: его бросает в дрожь при мысли, что придется прожить так с ней всю жизнь.
Это было бы просто невозможно.
— А что, если она никогда не успокоится? Если она собирается вести себя так все время своего правления и супружества с вами?
