Зимняя сказка (СИ) - "Stacey" (читать книги без .TXT) 📗
Камин дружелюбно потрескивал, приглашая гостей согреться его жаром, и Филиппина села на тахту, обитую болотно-зеленым бархатом поближе к нему. Маргарет же села от него поодаль. Элжерон, обойдя столик, выбрал одно из кресел напротив женщин и начал не спеша снимать шахматные фигуры с доски, намереваясь спрятать их в коробку и освободить место для сервиза, который Алиса должна была вот-вот принести.
— Здесь все так далеко от последнего слова моды, — с неудовольствием произнесла Филиппина. — Никаких украшений, драпировки, даже статуэток на камине нет! Такое чувство, что мы приехали из передового индустриального мира обратно в темное Средневековье. А то дьявольское отродье, что вылезло неизвестно, откуда, в холле! Ах, это ж какого размера потребуется тапка, чтобы прибить ту жуткую паучиху.
— С Вашего позволения, — внутренне закипел от подобного монолога Элжерон, — этот паук — мой питомец, которого я нашел и самостоятельно вырастил. Вы ведь не придете к Вашему соседу и, завидев его гончую, не воскликните, "ах какой большой нож потребуется, чтобы перерезать ей глотку"?!
— Вы поглядите, граф столь непочтителен! — всплеснула руками Филиппина, чем еще больше разозлила мужчину. — Ни капли уважения к возрасту! Что, в общем-то не удивительно, ведь Вы живете вдали от цивилизации.
— Возраст не есть критерий показателя большого опыта, либо же высоких умственных способностей, чтобы вызывать безоговорочное уважение, — процедил Элжерон сквозь зубы. От его слов Филиппина начала истерично задыхаться, на каждом вдохе, по-видимому, пытаясь придумать, что ответить на столь дерзкое заявление в свой адрес.
В дверь тихо вошла Алиса и услужливо поставила перед гостями серебряный чайный сервиз, в который Филиппина вцепилась, как в последнюю соломинку, не дающую ей взорваться словесными проклятиями в адрес графа.
— Матушка… — тихо произнесла Маргарет, кладя ладонь ей на платье. Женщина обратила на нее внимание, тут же вылив свой гнев на того, кто, похоже, привык его терпеть.
— Что "матушка"? Что?! Куда ты нас приволокла?! Ты головой своей замороженной подумала?! Мы в глуши, в каменном мешке, чей хозяин — нетактичный дикарь!
Элжерон сжал зубы, наблюдая за тем, как Маргарет просто отвела взгляд, ничего не отвечая на эту тираду, и отрезал:
— Боюсь, что я не имею желания продолжать диалог с Вами. — Он поднялся с кресла и скрестил руки на груди, давая понять, что непреклонен в своем решении. — К Вашему счастью, я не настолько одичал в этом каменном мешке, чтобы выставить двух женщин ночью в метель, посему я позволю вам переждать непогоду в замке, после чего попрошу вас удалиться. Горничные покажут вам спальни для гостей и помогут обустроиться.
Он подхватил со второго кресла замеченную им книгу, которую, похоже, забыл, когда читал в гостиной в предыдущий раз. На самом деле, если бы не Маргарет, он выставил бы Филиппину прямо сейчас: и в буран, и в метеоритный дождь, даже в лесной пожар — лишь бы она не отравляла ему душу своими попытками его унизить без причины. Девушка же невольно притягивала его внимание своей тихой покорностью и смирением. И тем, насколько несчастной она выглядела, но в то же время держалась стойко. Было заметно, что нечто гложет ее изнутри, пытаясь поглотить полностью, и она каждое мгновение противостоит этой силе, стараясь не потерять себя и сохранить трезвость ума.
— Отчего же мы должны ждать окончания снежной бури? — сварливо поинтересовалась Филиппина. — Вы же говорили, что управляете природой! Сделайте так, чтобы сейчас ветер утих, тучи разошлись и вышла луна! И мы с радостью уедем отсюда!
Элжерон повернулся к женщине и, сузив глаза, ответил:
— Простите, но природа — это не игрушка. Она может жестоко отомстить любому, кто заиграется с ее силой.
— Так и знала, что шарлатан… — всплеснула руками его собеседница.
— Довольно на сегодня, — перебил ее мужчина, решительно настроившись покинуть гостиную и отправиться в свою спальню, чтобы излить свое мнение по поводу гостей Франческе.
— Граф МакЛавингтон, — внезапно тихо произнесла Маргарет, поднимая на него чистые, словно первая роса по утру, глаза, чем заставила замереть на месте. Мужчина проглотил внезапно подступивший к горлу взволнованный ком и прокашлялся.
— Прошу, называйте меня Элжерон, — дрогнувшим голосом произнес он, чем мгновенно завоевал злой взгляд Филиппины. Маргарет вежливо улыбнулась уголками губ и продолжила:
— Простите матушку. Все же, это я настояла на нашем приезде сюда. Мне очень жаль, что голубь с письмом потерялся в пути, но мы, к сожалению, не смогли найти курьера, который согласился бы сюда ехать…
— Мое графство пользуется дурной славой из-за меня, — усмехнулся Элжерон, садясь обратно в кресло, готовый выслушать девушку. Она разительно отличалась от своей матери, как внешностью, так и характером. Если Филиппина была склочной, и даже ее внешность с острыми чертами и глубокими морщинами, видимо, появившимися от чрезмерной нервозности, будто подчеркивали эту основную черту характера, то Маргарет же была словно белоснежным чистым ангелом. Ее овальное правильное лицо обрамляли две тонкие прямые пряди, белые, как у глубоко пожилой женщины, из-за чего Элжерон никак не мог на глаз определить ее возраст, но даже эта особенность не могла затмить ее природную хрустальную красоту. — Но, похоже, Вас беспокоит нечто более ужасающее, нежели слухи обо мне, расползающиеся по округе?
Маргарет придвинулась ближе к столику, над которым поднимался легкий пар от чайника, полного заваренного чая. Она бросила косой взгляд на фыркнувшую Филиппину, и начала рассказ:
— Я предполагаю, что на мне лежит проклятие… — севшим голосом произнесла она.
— Нет, опять это началось! — раздраженно воскликнула Филиппина. — Сколько можно заводить эту волынку вновь и вновь! Побойся Бога, Маргарет, никакого проклятия на тебе нет! Я ведь говорила: тебе просто нужно съездить на юг Франции, провести там пару месяцев — и твое здоровье вновь придет в норму!
— Я все же хотел бы выслушать мисс Кинсрайт, — настойчиво произнес Элжерон.
— И Вы туда же! — возмутилась женщина. — Всем вам, шарлатанам, нужно только одно: состояние бедняжки, чье психическое состояние подорвано физической болезнью, и она готова поверить в любую чепуху, достаточно настойчиво вливаемую ей в уши! — Она повернулась к Маргарет, которая уже давно сидела, втянув голову в плечи. — А знаешь, отчего вся эта блажь? Оттого, милочка, что ты не желаешь выходить замуж!
— Матушка… — с укоризной пробормотала девушка, не поднимая глаз.
— Что "матушка"?! — воскликнула та. — Сколько знатных мужчин тебя сватали, а ты все в отказ! Приличной девушке уже давно пора было бы создать семейный очаг и заниматься детьми и бытом, а не чтением каких-то заумных книжонок, и разглагольствованием о богомерзкой магии и проклятиях! Вот Вы, граф, женаты? — Филиппина обратила глаза, коричневые, словно крылья таракана, на Элжерона.
— Нет, — отрезал тот.
— Подумать только, — всплеснула руками Филиппина, — молодой человек, не обделенный внешностью и положением, и не женат! При таком-то титуле и, наверняка, немалом состоянии! — она не стесняясь обвела руками богато обставленную комнату.
— Я еще не готов их лишиться, — прищурившись ответил мужчина, после чего вновь повернулся к Маргарет, полностью сосредотачивая свое внимание на ней. — Отчего Вы считаете, что прокляты?
— Ох, это началось примерно месяцев восемь назад, прошлой весной, — тихо ответила девушка, переплетая перед собой пальцы. Элжерон заметил, что она не сняла черных плотных перчаток. — Сначала я просто постоянно мерзла, но с каждым днем я чувствовала себя все хуже и хуже. Я не могла согреться ничем: ни горячей ванной, ни теплой одеждой, ни питьем. А вскоре все теплые предметы начали меня попросту обжигать, словно они раскалены до сотен градусов, хотя это было не так! И мои волосы, в одну ночь они стали белоснежными… — Она внезапно вскинула на Элжерона глаза, полные боли, и судорожно заговорила быстрее: — Не подумайте, граф, я не сумасшедшая. Я была у врачей, и они все развели руками. Я пила горькие микстуры и ездила на курорты, но прошлое лето превратилось для меня в сплошной горящий адским пламенем костер. Я не уверена, что переживу наступление тепла этой весной… — трагически произнесла она. — Когда я поняла, что врачи не помогают, то в отчаянии бросилась в ненаучную пучину. Маги, шаманы, ведуны — я посетила их множество. Но все они оказались шарлатанами, чья цель была лишь вытянуть из меня как можно больше денег, чувствуя, в какой отчаянной ситуации я нахожусь. Ведь теперь меня обжигают даже прикосновения других людей. — Маргарет внезапно судорожно вздохнула, словно собиралась всхлипнуть, и Элжерон невольно подался к ней, готовый протянуть платок, но слезы так и не капнули. — Я нашла заметку про Вас в одной газете, — продолжила девушка. — Совсем крошечную колонку от одного человека, который глубоко интересуется подобными вопросами и колесит по различным уголкам Англии в поисках людей, воистину имеющих связь с неведанными нам силами…
