Темный долг - Нейл Хлоя (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
Парень мог управлять машиной.
Он был чикагской версией «Перевозчика [7]» — мастер плавной езды, но одинаково владел мастерством лавирования и увиливания по непростому транспортному потоку Чикаго. Люк выдал Броуди нагоняй в первый раз, когда ездил с ним. Но когда пришло время назначать Этану водителя, в первую очередь он обратился к Броуди.
— Если ты сможешь доставить нас туда целыми и невредимыми, — ответил Этан и сумел не отлететь назад, когда Броуди рванул в поток, словно гепард в погоне.
Броуди едва не задел такси, затем плавно скользнул в промежуток на другой полосе.
«Не уверен, что смогу привыкнуть к этому», — мысленно сказал Этан, используя телепатическую связь между нами.
«Тебя просто бесит, что за рулем не ты».
«Как раз по этим причинам у меня есть Феррари. И говоря о причинах, что там по поводу Мэллори и Катчера? Она выглядела расстроенной».
«Не совсем уверена, должна признать. Но если это были действительно плохие новости, не думаю, что она бы устроила пикник». — Было много моментов, заслуживающих пикника, но я не была уверена, что от них у нее было бы такое выражение лица.
«Я позвоню ей», — пообещала я, — «и выведаю правду. Но пока давай разберемся с вампирами».
Глава 2
ПИАР МЕРТВЕЦА
Пятнадцать минут спустя, удивительный отрезок времени для Чикаго, Броуди повернул Вудлон, завизжали шины, когда он свернул в сторону Дома, его белый камень светился под ярким лунным светом.
Фургоны СМИ роились за пределами высокого железного забора, который ограждал большую территорию Дома, их антенны были настроены, репортеры и операторы на тротуаре стояли с оборудованием в руках.
Ворота в заборе были закрыты — такое можно было редко увидеть — человеческая охрана в черных одеяниях, которую мы наняли, чтобы защищать Дом, пристально смотрела на репортеров с открытой злобой, отчего я стала ценить их еще больше.
Наши состоятельные соседи по Гайд-Парку стояли на своих верандах или террасах и угрюмо таращились на эту активность, вероятно, уже сочиняя свои письма издателю — или Этану — заявляя протест против вампирских выходок поздней ночью.
Я отправила Люку сообщение, извещая его о том, что мы добрались до места назначения, когда Броуди остановил машину у ближайшего фургона.
Этан вышел из машины, прежде чем мы смогли его остановить. Когда я последовала за ним, убрав катану в ножны, красный автобус с надписью «ВАМПИРСКИЕ ТУРЫ ЧИКАГО», написанной белыми буквами на боку, медленно проехал по улице, туристы таращились из окон, изложение водителя звучало сквозь тьму.
— … Дом Кадогана, второй из старейших Домов следом за Наваррой. И, дамы и господа, хватайте свои камеры, потому что это Этан Салливан и Мерит вон там на улице!
Я вежливо помахала вспышкам камер и крикам туристов — не было смысла ухудшать ситуацию — но пробормотала проклятие, как только повернулась к ним спиной.
— Заставь автобус уехать, — сказала я Броуди, когда он встретил меня на тротуаре. — Давай не будем втягивать в это туристов, чем бы это ни было.
Броуди кивнул, не спеша двинулся в сторону автобуса и направил его дальше по улице.
Репортеры не обращали внимания на зевак — они были слишком заняты Этаном. Подобно акулам в воде, они учуяли кровь и начали кружить.
— Этан! Этан! Кто такой Бальтазар? Кто он для тебя?
— Он в Чикаго, чтобы доставлять неприятности? Дом Кадогана в опасности? Или Гайд-Парк?
— Расскажи нам о воссоединении, которое он запланировал!
Этан, глаза которого посеребрились от эмоций, сосредоточил свой угрожающий взгляд на ближайшем к нему репортере. В выражении его лица не было ничего доброжелательного, и еще меньше человеческого.
— Что ты сказал?
Я должна отдать репортеру должное. Запах его страха окислил воздух, но он твердо стоял на ногах и смотрел на Этана, и не отступил даже под испепеляющим взглядом Этана. И что еще хуже, он, должно быть, что-то увидел в глазах Этана, какую-то тень тревоги, которая пробудила его собственные инстинкты. Его губы растянулись в голодной улыбке.
— Кто такой Бальтазар?
— А почему ты спрашиваешь?
— Почему ты увиливаешь от вопроса?
Этан сделал еще один шаг вперед, магия поднялась в невидимом облаке позади него. Глубоко в моем животе зародился страх, как от фиаско, которое кто-то организовал, так и от потенциально взрывной реакции Этана на это.
Я встала позади Этана.
Слева от себя я уловила движение и увидела, как Броуди, Люк и Линдси (девушка Люка, одна из охранников Дома и моя лучшая приятельница в Доме) настороженно движутся в нашу сторону.
— Я не увиливаю от вопроса, — спокойно ответил Этан, каждое слово купалось в ярости. — Мне интересно, почему так много представителей СМИ пришло к моему дому и мешает целому району, расспрашивая о вампире, который уже несколько веков как мертв.
— Мертв? — переспросил репортер, он внимательно рассматривал Этана, как будто пытаясь найти слабые места. — У нас есть другая информация.
Губа Этана скривилась, и я сделала осторожный шаг вперед на тот случай, если мне придется его оттаскивать.
— Бальтазар мертв. Любая информация, полученная вами и говорящая об обратном, является ложной.
Все головы разом повернулись, когда черный лимузин пронесся по улице и остановился возле Дома. Пока репортеры перенаправляли свои камеры, одетый в ливрею водитель вылез наружу и открыл заднюю дверь.
Когда я обнажила свою катану, вышел вампир.
У Этана хранился миниатюрный портрет в ящике стола его кабинета, овальная картина около пяти сантиметров в ширину, ее рамка была изысканно позолочена. У мужчины в рамке были прямые темные волосы, бледная кожа, почти сверхъестественно симметричные черты лица. Прямой, длинный нос, темные глаза, губы растянуты в подобии ухмылки.
При этом, на мужчине с портрета были белый шейный платок, жилет и пальто царственного темно-красного цвета, а его волосы были прямые и темные, сцепленные сзади в хвостик.
Теперь его волосы были другими — короче по бокам и сзади, спереди длиннее, так что темные локоны драматично спадали на его лицо. Он сменил одежду того периода на черные штаны и длинное пальто, а на его шее были шрамы, паутина перекрещенных линий, которая поднималась чуть выше воротника «мандарина» [8] его пальто и говорила о чем-то жестоком и мерзком… но о чем-то, после чего он явно выжил.
Он был привлекательным, несомненно это так, с видом и манерой темного принца, мужчина привык получать внимание от мужчин и женщин, и упивался этим. И это бесспорно был тот же самый вампир, что и на портрете у Этана.
Вся толпа вокруг нас — репортеры, операторы, охранники, вампиры — угрожающе затихла, когда он шагнул на тротуар рядом с Этаном. Плачущая горлица [9] проворковала с ближайшей крыши — один, два, три раза, как будто выкрикивая предупреждение. По моей спине тек холодный пот, несмотря на прохладу свежего весеннего воздуха.
Вампир позволил своему взгляду переместиться с Люка на меня, прежде чем остановиться на Этане. Его лицо выражало многое — гнев, сожаление, страх. И все это закалено надеждой.
Долгое мгновение они молча смотрели друг на друга, оценивая, выжидая, готовясь.
Я сделала несколько осторожных шагов вперед, пока не встала рядом с Этаном с вытянутой катаной, готовая к удару.
Глаза вампира внезапно изменились. Они сощурились, сквозь них проглядывала тьма, словно демон за дверью. Поменялся цвет, голубой потемнел и перешел к водовороту ртути.
А затем его магия — теплая, пьянящая и пряная; виски с гвоздикой — прорвалась сквозь воздух, словно молния. Он обнажил клыки, длиннее, чем мне приходилось видеть, тонкие и угрожающие как иглы, и та струйка пота стала холодной полосой, которая соответствовала волне, что накатывала в моем животе.
