Хана. Аннабель. Рэйвен. Алекс (сборник) - Оливер Лорен (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Наконец-то, я замечаю Оук. Хотя теперь я еду медленно, сердце у меня колотится так, будто выскочит через рот, если я попытаюсь сказать хоть слово. Я целый вечер старалась не думать о Стиве, но уже не могу с собой совладать. Наверное, я его увижу. Мысль о нем водопадом обрушивается в сознание, в само бытие.
Слезая с велосипеда, я автоматически провожу рукой по заднему карману и чувствую листок бумаги, записку, которую повсюду ношу с собой последние две недели. Я обнаружила ее в своей сумке.
«Мне нравится твоя улыбка. Я хочу с тобой познакомиться. Как насчет занятий по землеведению? У тебя их тоже ведет мистер Рёблинг?
С.Х.»
Мы со Стивом часто сталкивались на андеграундных вечеринках в начале лета. Однажды мы чуть не разговорились после того, как я врезалась в него и облила ему ботинок содовой. А потом действие перенеслось на улицу Истерн-Пром. Стив всегда внимательно смотрел на меня. В день, когда я получила записку, мне показалось, что он мне подмигнул. Но я была с Линой, а он — со своими приятелями с мужской части пляжа. Он никак не мог подойти ко мне. Не представляю, как ему удалось подсунуть послание ко мне в сумку.
Его письмо, конечно, было закодировано. «Занятия» означали приглашение на концерт, «землеведение» — что он будет проходить на одной из ферм. На Рёблинг-фарм, если точнее.
Тогда мы просто отправились бродить по полю, лежали в траве, соприкасаясь локтями, и смотрели на звезды. В какой-то момент Стив провел одуванчиком сверху вниз, касаясь моего лба и подбородка. Я едва не захихикала.
А он меня поцеловал.
Мой первый поцелуй. Он был подобен музыке, которая еще играла где-то в отдалении — буйная, неритмичная, отчаянная. Страстная.
С тех самых пор мне удалось повидаться со Стивом лишь дважды, да и то на людях. Мы могли разве что кивнуть друг другу. По-моему, такое — самое худшее, что может случиться. Это тоже зуд — желание увидеть его, позволить ему провести рукой по моим волосам — чудовищное, непрестанное, изводящее ощущение в крови и костях.
Гораздо страшнее, чем болезнь. Настоящая отрава.
И мне она нравится.
Если он будет сегодня ночью на вечеринке — пожалуйста, пусть он будет! — я вновь его поцелую.
Анжелика ждет меня на углу Вашингтона и Оук, как и обещала. Она прячется в тени огромного клена, и на мгновение мне мерещится, что это Лина. Но луна освещает ее, и образ Лины скрывается в уголке моего сознания. Лицо Анжелики — сплошь острые углы, особенно ее нос, длинный и наклоненный вперед. Думаю, именно поэтому я так долго недолюбливала Анжелику — мне казалось, будто она постоянно принюхивается к какому-то гадкому запаху.
Но она знает, каково это — чувствовать себя под замком, и понимает мою потребность вырваться.
— Ты опоздала, — дружелюбно констатирует Анжелика.
Сегодня тут нет музыки. Когда мы шагаем по лужайке к дому, шелест листвы нарушает приглушенное хихиканье, а следом — внезапный всплеск разговоров.
— Осторожно, — предупреждает Анжелика, когда мы поднимаемся на крыльцо. — Третья ступенька прогнила.
Я киваю. Старые доски постанывают под нашими ногами. Ставни заколочены, и на них заметны очертания больших красных букв «Х», поблекших от времени и непогоды. Раньше здесь свила гнездо болезнь. Когда мы были маленькими, мы подбивали друг дружку забраться в Хайлендс, приложить ладони к дверям зараженного дома и стоять так на спор. Рассказывали, будто истерзанные души людей, умерших от амор делириа невроза, могут обрушить на тебя болезнь за то, что ты забрался на их территорию.
— Нервничаешь? — спрашивает у меня Анжелика.
— Нет, я в порядке, — отвечаю я, распахиваю дверь и переступаю первой порог.
На секунду в холле воцаряется напряженная тишина, словно присутствующие окаменели. Потом они видят, что мы не регуляторы и не полицейские, и напряжение улетучивается. Тут нет электричества, и все комнаты полны свечей. Они расставлены на тарелках, засунуты в пустые банки из-под колы, пристроены на полу, — и они же покрывают стены мерцающими, непрестанно изменяющимися узорами. И они превращают людей в тени. Гости сбились в кучки по углам, расселись на уцелевших стульях и креслах, столпились в коридорах.
Почти все разбились на пары. Парни и девушки, перемешавшись, обнимаются и тихонько смеются. Они позволили себе делать вещи, запрещенные в реальном мире.
Во мне вспыхивает беспокойство. Я никогда прежде не бывала на подобной вечеринке. И я буквально ощущаю присутствие болезни: дрожь стен, энергия и напряжение — прямо гнездилище тысяч насекомых.
Где же он?
— Сюда, — шепчет Анжи.
Она тащит меня в дальнюю часть здания, и по тому, как она ориентируется в полумраке, я понимаю, что она здесь не в первый раз. Мы оказываемся на кухне. Мерцание свечей выхватывает из темноты пустые кухонные шкафы, плиту и холодильник без дверцы: полки сплошь в пятнах плесени. В воздухе витает затхлый запах плесени и пота. На столе стоят пыльные бутылки со спиртным. Какие-то девушки, неловко сгрудившиеся у столешницы, напротив группы парней, притворяются, что не замечают их. Очевидно, они новички и бессознательно повинуются правилам разделения.
Я внимательно всматриваюсь в лица парней, надеясь найти среди них Стива.
— Хочешь выпить? — интересуется Анжелика.
— Мне бы воды, — отвечаю я.
У меня пересохло в горле, а на кухне очень жарко. Я жалею, что ушла из дома. Я почему-то очутилась здесь, и мне совершенно не с кем поговорить. Анжи наливает себе что-то, и я понимаю, что вскоре она исчезнет с парнем, которого выбрала. Она не испытывает беспокойства, и на миг мне становится страшно за нее.
— У них нет воды, — заявляет Анжи, протягивая мне стакан.
Я пробую то, что она мне налила. Жидкость сладкая, но с неприятным, жгучим послевкусием бензина.
— Что это? — спрашиваю я.
— А фиг его знает, — Анжи улыбается и делает глоток из своего стакана. Возможно, она немного нервничает. — Зато поможет тебе расслабиться.
— Мне не нужно… — начинаю я, но вдруг на мою талию ложатся руки, и у меня все вылетает из головы.
Я, сама не понимая как, оказываюсь лицом к Стиву.
— Привет, — здоровается он.
Мне требуется мгновение, чтобы осознать, что он настоящий. Стив наклоняется и прижимается губами к моим губам. Меня целуют всего второй раз в жизни, и меня охватывает паника. Язык Стива проникает ко мне в рот, и я удивленно отдергиваюсь, расплескивая питье. Он со смехом отодвигается.
— Рада меня видеть? — произносит он.
— И тебе привет, — отзываюсь я, все еще ощущая вкус его языка: Стив пил что-то кислое.
— Я надеялся, что ты придешь, — шепчет он мне на ухо.
В груди у меня теплеет.
— Правда? — переспрашиваю я.
Стив не отвечает. Он берет меня за руку и ведет прочь из кухни. Я оборачиваюсь сказать Анжелике, что я вернусь, но ее и след простыл.
— Куда мы направляемся? — осведомляюсь я беспечным тоном.
— Сюрприз, — говорит он.
Мы оказываемся в большой комнате, в которой полно людей-теней, свечей и бликов на стенах. Я ставлю свой стакан на поручень жалкого дивана. Там же девушка с короткими торчащими волосами уместилась на коленях у парня. Он уткнулся ей в шею. Она поднимает голову, и я узнаю ее. Я вроде как приятельствовала с ее старшей сестрой, Ребеккой Стерлинг из школы Святой Анны. Я вспоминаю, как Ребекка объясняла мне, что ее младшую сестричку решили отправить в Эдисон.
Сара. Сара Стерлинг.
Вряд ли она меня узнала, но она быстро отводит взгляд.
В дальнем конце гостиной темнеет шершавая деревянная дверь. Стив надавливает на нее, и мы выходим на совсем древнее крыльцо. Кто-то — Стив? — оставил здесь фонарик, освещающий зияющие дыры в гнилом дереве.
— Осторожно, — предупреждает Стив, когда я оступаюсь.
— Спасибо, — отвечаю я.
Я благодарна ему, и он крепче сжимает мою ладонь. Я говорю себе, что это — именно то, на что надеялась сегодняшним вечером, но мысль почему-то улетучивается. Прежде чем спуститься вниз, Стив подбирает фонарь и несет его, помахивая, в свободной руке.
