Вампиры: Когда ночь сменяет ночь Книга 2 (СИ) - Тигиева Ирина (полная версия книги txt) 📗

Арент только слегка склонил голову.

— И зачем понадобилось убивать её?

— Она выполнила своё назначение и стала более не нужна.

Усмехнувшись, я поднялась с кресла и неторопливо направилась к нему.

— По-моему, здесь наблюдается определённая закономерность. И сам собой напрашивается вопрос: что будет со мной, когда своё назначение выполню я?

Арент не сводил с меня насмешливо-испытующего взгляда.

— И какое же назначение ты должна, по-твоему, выполнить?

— Скажи ты мне.

Почти с садистким удовольствием я наблюдала, как в его глазах снова загорается только что с таким трудом подавленная страсть, как преображается его невозмутимое лицо, и выражение высокомерия сменяется нежностью. Прежде чем он успел меня поцеловать, я приложила кончики пальцев к его губам, и Арент, легко сжав мою руку, мягко поцеловал ладонь. Меня это тронуло, и я уже без издёвки спросила:

— Почему ты всё-таки выбрал меня?

Арент снова приник губами к моей ладони.

— Разве это можно объяснить? Я могу перечислить критерии, по которым выбрал себе первую жену. Могу назвать причину, побудившую жениться во второй раз. Могу сказать, что привлекало и что отталкивало меня в других женщинах, которых встречал… Но то, что со мной происходит, когда я смотрю на тебя, не поддаётся ни описанию, ни объяснению. Я видел тебя в своих снах, когда ещё был человеком, и ждал твоего появления, даже не отдавая себе отчёта, что именно ищу…

Я отстранилась, едва он попытался меня обнять, и, сознавая, как жестоко прозвучат мои слова после подобного признания, проговорила:

— Тогда ты понимаешь, что чувствую я, когда смотрю на Доминика.

Выражение, исказившее лицо Арента, меня испугало, но он на удивление быстро вернул самообладание. Брошенный на меня взгляд обжёг могильным холодом, и в голосе впервые отчётливо прозвучала угроза:

— Ты играешь с огнём.

Я только грустно улыбнулась. Лицо Арента неожиданно смягчилось.

— Ты ещё ребёнок, хотя и жестокий, — он погладил меня по щеке. — Не заставляй меня причинять тебе боль. Видят небеса, я этого не хочу…

…Я открыла глаза, очнувшись от воспоминаний. Вокруг по-прежнему возвышались пыльные белые чехлы… Проскользнув в свою бывшую спальню, я остановилась возле окна. До рассвета оставалось совсем немного. Скоро эта ночь, "подаренная" мне Арентом, подойдёт к концу, и я снова вернусь под его деспотичный контроль. В последнее время он почти не оставлял меня одну, куда бы я ни направлялась, в каком бы мире ни находилась. По телу вдруг пробежала судорога, взгляд затуманился. Кровь… Я слишком торопилась поскорее убраться от Арента и не утолила жажду перед уходом. Обхватив себя руками, я поборола приступ. Вообще-то кровь я получала даже проще, чем другие мне подобные. Смертные отдавали её сами, совершенно добровольно — в обмен на небольшое денежное вознаграждение. До сих пор на моём счету не было ни одной жизни — к немалому недоумению Арента. И, каким бы странным это ни казалось, причина была именно в Аренте, а не в жалости к смертным, которой я не испытывала, даже когда была одной из них.

Я помнила ночь своей первой охоты, переполненный ночной клуб, тихий шёпот Арента "Они все твои — выбирай!"… Помнила, как смерила его насмешливым взглядом и заявила, что не собираюсь пачкать лицо и руки, разрывая горло жертвы зубами, как средневековый варвар. В ответ Арент в том же тоне пообещал, что научит меня "разрывать горло жертвы", не пачкая ни рук ни лица. Но я была непреклонна. Чтобы настоять на своём, я наотрез отказалась с ним охотиться и вместо этого начала совершать набеги на банки крови. То, что там хранилось, было отвратительным на вкус. Это была даже не кровь, а её составные части, размещённые по пластиковым пакетикам, заглушавшие жажду, но не доставлявшие никакого удовольствия. Арент удивлялся, что я могу поддерживать бессмертное существование за счёт этой "консервированной" крови, я же с усмешкой отвечала, что, как истинное дитя этого века, выросла на полуфабрикатах, поэтому и консервированная кровь подходит мне как нельзя лучше. Однако, явно стремясь мне угодить, Арент очень скоро создал донорские центры в Чикаго и Сиднее. Излишки крови поставлялись в местные больницы, но истинным "клиентом" центров была я. Имея таким образом доступ к свежей или слегка охлаждённой крови, когда бы ни пожелала, я нарочито пила её из хрустальных бокалов. Арент, наблюдая за этим, лишь терпеливо улыбался. Той же улыбкой он отвечал и на прочие мои выходки и капризы. При этом было очевидно: он готов мне подыгрывать, но — до определённого момента. И в последнее время такие моменты наступали всё чаще.

Постепенно взгляд Арента становился всё мрачнее. Даже когда он не пытался ко мне притронуться, я всем телом чувствовала его желание это сделать. И всё усугублялось тем, что он практически не оставлял меня одну. Даже мои занятия превратились в пытку — для Арента, казалось, не было большего удовольствия, чем наблюдать, как я читаю. Я же, чувствуя на себе его взгляд, не могла сосредоточиться, прочитывая одно предложение по нескольку раз и не понимая, на каком оно языке. Однажды, не выдержав, я со злостью захлопнула книгу.

— Тебе это не надоело? Неужели не можешь заняться ничем другим?

— Разумеется, могу. Как насчёт тебя?

Я резко поднялась с кресла, книга с колен полетела на пол, но я на неё даже не глянула и, подойдя к камину, яростно поворошила кочергой горящие поленья. Это была одна из тех длинных зимних ночей с приветливо потрескивающим огнём в камине и неповторимым ощущением тепла и уюта, ещё более приятными по сравнению с холодом снежной пустоты снаружи. Ночь, полная неизъяснимого очарования — рядом с тем, с кем хочешь её провести. Я с тоской посмотрела на перстень Доминика, красовавшийся на безымянном пальце. В отблесках пламени изумруд переливался тёмно-зелёным огнём. К моему удивлению, Арент ни разу не заговорил о том, чтобы я избавилась от этого украшения, словно его совсем не волновало, кому оно принадлежало раньше. От Арента я тоже получила в подарок немало колец, одно изящнее другого, и, чтобы не провоцировать его без особой необходимости, довольно часто надевала их. С перстня Доминика я скользнула глазами по широкому золотому кольцу со сложным узором, закрывавшему почти всю нижнюю фалангу пальца на другой руке. Потом обвела тоскливым взглядом множество свечей, горевших на полу и подоконниках. Я любила свечи и старательно расставила их, где только можно, в надежде, что тёплый мерцающий свет сделает пребывание в этом доме наедине с Арентом хотя бы сколько-нибудь выносимым… Арент продолжал наблюдать за мной. Сунув кочергу на место, я повернулась к нему.

— Честное слово, Арент… Это доводит меня до безумия.

— В самом деле? А что, по-твоему, делаешь со мной ты?

— Хочешь сказать, это твоя месть?

— Ты действительно считаешь, я думаю о мести, когда смотрю на тебя?

Мгновенно оказавшись рядом, Арент наклонился ко мне так, что его губы почти касались моих. Я с трудом поборола импульс тут же отодвинуться. Арент едва заметно улыбнулся.

— Пока я ещё могу это сделать.

— Что именно?

— Остановиться. Но моя сдержанность не безгранична, и её предела я почти достиг.

— И что будет, когда ты достигнешь его совсем?

— Тебе решать.

Как бы мне хотелось сослаться сейчас на усталость, необходимость отдохнуть, головную боль, на что угодно! Но, перестав быть человеком, я перестала испытывать потребность в отдыхе, а физическое недомогание стало просто обозначением состояния, которое я уже не помнила. Тенью мелькнув мимо Арента, я подхватила с пола книгу.

— Если не возражаешь, я оставлю тебя. Мне нужно дочитать главу.

— Возражаю, — ядовито усмехнулся он. — Но разве тебя это интересует?

— Не больше и не меньше, чем тебя интересуют мои желания.

Глаза Арента пронзали словно иглы, в улыбке сквозила снисходительность.

— Ты вызываешь меня на поединок, исход которого предрешён. И ты знаешь, в чью пользу.