Охота на ректора, или Маскарад в академии зельеварения (СИ) - Пожарская Анна (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗

Эдриас вспомнил вчерашнее выражение лица девушки и улыбнулся. Ей шел этот стыдливый румянец. Вряд ли она так невинна, как хочет показаться, но притворяется отменно. Он даже поверил и смутился ненадолго. А потом подумал о ее происхождении и отбросил смущение. Помнится, мать Дарии была служанкой, не устоявшей перед королем, и дочь, скорее всего, тоже легко сдающаяся крепость. Яблоко от яблоньки недалеко падает. Можно сколь угодно долго изображать кого-то другого, но в конце концов природа возьмет свое. И спорить тут бесполезно.

Обогнул корпус факультета активных зелий и вырулил на кленовую аллею. Листья на деревьях только начали желтеть, но здесь уже витал характерный осенний дух, слегка терпкий и прелый. Эдриас улыбнулся. Любил это время: когда уже нежарко, еще нет дождя, но в воздухе уже царит спокойствие. Заканчивается суета, будто замедляются минуты, и пространство погружается в ленивое созерцание. Еще чуть-чуть, и природа уснет ледяным зимним сном, чтобы весной с новыми силами помчаться дальше.

Замедлил шаг. Ничего не случится, если он насладится моментом. Поглазеет немного вокруг. Пусть все давно знакомо, но как же хорошо прогуляться тихим теплым утром. В дальнем конце одной из дорожек-ответвлений услышал голоса. Один из них, женский, показался смутно знакомым. Эдриас удивился и взглянул на часы. Для студентов рановато, те, скорее всего, только продирают глаза. Совещания у ректора обычно назначались до начала занятий, в академии считали, что учебный процесс не должен страдать из-за бюрократии. Осторожно свернул с аллеи к деревьям и, делая вид, что прогуливается, пошел на звуки.

— Так и сказал? — поинтересовался мужской голос. Похоже, кого-то из третьекурсников.

— Да, представляешь, — прозвенел женский. — Ходит к нам много лет, а тут запел о страсти и замужестве. Да он в упор меня не видел, пока не науськали.

— Не расстраивайся, он просто напыщенный индюк.

— К тому же жирный и старый… — отрезал колокольчик. — Тридцать пять. Даже в суп уже не очень. Варить долго. А все туда же, бегает за молодыми…

— Бегать с его комплекцией невероятно сложно. Так что, считай, ради тебя подвиг совершают, — откликнулся знакомый студент, и собеседники разразились хохотом. Звонким, чистым и таким заразительным, что в первый момент захотелось рассмеяться вместе с ними.

Эдриас подумал про свои тридцать девять, и веселье как рукой сняло. Покачал головой. Что эти дети знают о взрослой жизни? А рассуждают с такой важностью… Глупцы. Повернул и вынырнул на тропинку как раз рядом с собеседниками. Ухмыльнулся, поймав их растерянные взгляды. Около беседки стояли новый ректор и отличник-третьекурсник с факультета пользователей активных зелий. Эдриас запомнил его с прошлого года. Толковый паренек и очень старательный. Дария по-свойски держала руку третьекурсника в своих. Похоже, их связывали самые что ни на есть горячие узы, с поправкой на несмелость юности, конечно.

Декан улыбнулся: пожалуй, теперь они с ректором почти квиты. Кивнул в знак приветствия, с радостью отмечая знакомый румянец смущения на щеках начальницы, и пошел своей дорогой. Мысль, что его мнение о дочери короля оказалось верным, невероятно грела душу. Пусть Эдриас Куртис уже не годится даже в суп, зато знает о людях поболе зеленых юнцов.

На совещание шел в приподнятом настроении. Сегодня, безусловно, все будут сочувствовать его неудаче с должностью, но сейчас это уже неважно. У него, кажется, созрел план. Маленький, шкодливый, почти детский план мести. Самое то для девчонки. Осталось только подумать, как претворить его в жизнь.

На подходе к залу для совещаний Эдриаса поймала Мадрия. Любовница чересчур застенчиво улыбалась и, кажется, волновалась. Он нахмурился, гадая, в чем дело. Вчерашний вечер еще отдавался приятным послевкусием, и Эдриас не видел поводов для стеснения. Взял бы Мадрию за руку, точь-в-точь как ректор своего юношу, но решил, что взрослым людям не пристали прилюдные нежности.

— Я бы хотела, чтобы ты был моим спутником на осеннем маскараде, — выпалила она вместо приветствия и вопросительно уставилась ему в глаза.

Эдриас усмехнулся. Ах вот оно что… Не вышло с сыном, так Мадрия зашла с другой стороны. Видно, очень хочется застолбить место рядом. Что ж, он не против. Вряд ли еще когда-нибудь сможет полюбить женщину так, как любил покойную жену, а на роль постоянной спутницы Мадрия подходила лучше некуда. Образованная, умная, красивая, жаркая. Что еще нужно? Любовью пусть развлекается молодежь, у старших свой бульон.

— Буду счастлив, если ты составишь мне компанию, — подмигнул он. — У меня будет самая красивая спутница, и остальные кавалеры просто захлебнутся слюной от зависти.

Мадрия покачала головой, то ли сомневаясь, то ли подтрунивая, и завернула в зал. Эдриас последовал за ней, изо всех сил пытаясь отделаться от несвоевременной мысли, что у председателя попечительского совета академии просто восхитительная филейная часть.

Почти все деканы уже были на месте. Увидев их с Мадрией вместе входящими в зал, понимающе улыбнулась Лалия Клейт, декан факультета активных зелий. Женщина в летах, хранящая остатки красоты и былой руководящей хватки. Эдриас кивнул ей в знак приветствия. Она прищурилась, лукаво глядя из-под пушистых густо накрашенных ресниц, и ухмыльнулась. Скрыть что-то от этой дамы было невозможно, она, как хороший секретарь, все про всех знала.

Эдриас подошел поздороваться с мужчинами. Сразу же отдал нужные документы декану факультета ординарных зелий Алюду Луру и уселся рядом с деканом пользователей Квадром Тутом. Тот пригладил усы, по-мальчишески пихнул его в бок и подмигнул:

— А девчонка-то нас всех обскакала…

— Скорее король, — вполголоса ответил ему Эдриас. — Теперь о былой независимости зельеваров можно будет только мечтать. Будут приручать с младых ногтей. Свободная и Западная академии давно под пятой у монарха, и мы скоро пойдем за ними…

— Нашли место болтать, — прошипела Лалия. — В этом зале у стен длинные уши.

— Ослиные, — подал голос Алюд, привычно почесал лысину и глухо хохотнул.

Дверь распахнулась, и в зал вошли девчонка-ректор и декан факультета сборщиков ингредиентов Конрад Лайд. Как всегда всклоченный, с нечесаной светлой бородой. Он что-то рассказывал ректору, но, зайдя в зал, осекся и направился к коллегам занять свое место.

Дария поздоровалась, одарила всех приветственной улыбкой и затянула речь. Эдриас слушал вполуха. Все больше смотрел на коллег. Забавляли их деланные серьезные физиономии. Новый руководитель, похоже, не пользовалась авторитетом не только у него.

Ректор вещала что-то о необходимых реформах, об улучшении репутации заведения и работе с выпускниками. Вещала нудно, с цифрами и примерами. А потом что-то будто щелкнуло и к юношескому задору в ее голосе присоединились металлические нотки. Едва заметные, но хорошо слышные.

— У королевского совета есть план перестройки здания рецептурного факультета, — бодро отрапортовала она. — В обновлении нуждаются не только способы и методы преподавания, но и эта напитанная смертью развалюха.

Эдриас вдруг почувствовал себя ощетинившимся псом, готовым защищать свой дом до последнего вздоха.

Особняк был не только символом академии, но и главной святыней зельеваров. Зелье нельзя было сварить где попало, оно просто получалось бесполезным. Хоть обсыпься редкими ингредиентами, сорви голос, выкрикивая заклинания, ничего не выйдет, если не соблюдены правила. Для отвара, помимо составляющих и умелого зельевара, требовалось место с наибольшим энергетическим потоком, помещение с определенной геометрией и котел нужной формы. Так вот, в здании рецептурного факультета эта самая геометрия помещений была идеальной. Лучшего места для создания зелий было не сыскать.

Что собрались реконструировать власти, было неясно. Четко просматривалась политическая составляющая: нынешний король не скрывал, что, с его точки зрения, у зельеваров слишком большое влияние, но даже ради политики уничтожить столь уникальное место казалось преступлением. Стоит чуть ошибиться при реконструкции, и для зелий здание станет таким же бесполезным, как главный столичный бордель.