Невеста для Ярого (СИ) - Серж Олли (книги онлайн .TXT) 📗
— Девятнадцать.
— Уже легче. Так вот, вряд ли у тебя может быть такая проблема, которою я не в состоянии решить.
— У меня именно такая…
— С самого начала, Василиса… — повышающийся тон говорит о потере терпения у мужчины. Почему бы и не рассказать, выговориться тоже бывает полезно.
— Брат погиб неделю назад. Служил по контракту, уже домой скоро было. А тут неожиданно звонит мужик и таким мерзким, ровным голосом говорит, чтобы приезжала и тело забирала, — тухну. Язык отказывается шевелиться, но я говорю, глотая стекающие в горло слёзы, — Ничего не рассказали, денег не заплатили, сказали, что сам был виноват, друга спас… Нужно следующий семестр оплачивать в институте, а на него я даже на свободном посещении не заработаю…Все в квартире Архипа напоминает. Как ремонт делали, как из деревни переезжали… Соседка сказала, что матушка в этом храме хор женский собирает, мол, стены святые помогают. Я попробовать решила. А они сразу сказали, что не подхожу… Глупая идея была, понимаю. Слабо я на верующую похожа, — Владимир слушает мой сбитый рассказ молча. Успевает докурить вторую сигарету, затушить ее ботинком и бросить в урну.
— А ты поешь, значит?
— Колледж культуры закончила по эстрадно-джазовому вокалу…
— Учишься тоже музыке?
— Нет. Брат заставил на языки пойти. Баллов на бюджет заочки хватало, а он упёрся, чтоб только дневное. Архип хотел, чтобы у меня было… — в горле снова начинает образовываться ком, который не выходит сглотнуть, — Вот и заработал… — решаюсь поднять на мужчину глаза. Сед, по-мужски красив, лёгкая небритость, взгляд сканирующий, тяжелый. Он думает. Носогубная складка глубокая — выдаёт суровый характер. Ему примерно лет шестьдесят, может, чуть меньше.
— У меня есть караоке-клуб. Пойдёшь работать в вечернюю смену. До глубокой ночи задерживаемся только если корпоратив заказывают, так что, будешь успевать высыпаться. С аппаратурой дружишь? Микрофоны подключить, колонки?
— Дружу… — судорожно пытаюсь осознать выгодность предложения, пока мужчина достаёт из пачки третью сигарету и задумчиво крутит ее между пальцами, — Продержишься три месяца — оплачу обучение в институте, — открываю рот, чтобы его перебить, но Королев останавливает меня жестом, — Я покупаю твою преданность, Василиса. В моей жизни моменты бывают разные. Если решишь работать, то приезжай сегодня к семи вечера в «Ночь» на Кутузовском. Визитку возьми, — я ошарашена натиском, но и отказываться не спешу.
— Спасибо… — зажимаю кусок картона в ладонь.
— Поехали, довезу до дома тебя.
— Я могу сама. Мне лучше. Спасибо… — инстинкт самосохранения включается на полную мощность, смешивается со слабостью, и мои руки начинают трястись.
— Василиса, поверь, — Владимир со вздохом встаёт с лавки и делает шаг в сторону машины, — Тебе не стоит меня бояться. Поехали до Макдональдса довезу, не уверен, что сама ты вообще способна куда-то дойти.
— Василиса? — из воспоминаний меня вырывает певучий грудной голос отца Иннокентия, — Вы не меня ожидаете? Дела в городе задержали.
— Вас, — стараюсь улыбнуться, — Владимир должен был предупредить, что я за сметами заеду.
— Точно! Совсем из головы вышло, пойдёмте, — кидаю последний взгляд на лавку и иду следом за батюшкой.
Может быть, этот раз станет последним? И я, наконец, смогу приходить сюда со светлыми мыслями?
Глава 2
Василиса
События первой половины дня меня выбили из колеи, размазали. Чтобы как-то привести себя в чувства, пришлось заехать домой: принять душ, поправить потекший макияж и переодеться. Соседка, услышав, что я дома, попросила купить продуктов. Как я могу ей отказать? Старушка за последние месяцы сильно сдала.
В итоге — на работу попала уже в сумерках, думала, что на метро будет быстрее, но на станции сломались турникеты. Пол часа ждали рабочих, пока починят. Володя очень злится, когда я пользуюсь подземкой, а не такси. Считает, что это небезопасно. Но сегодня ворчать не будет, его самого ещё нет на работе. Место на стоянке пустое.
— Привет, Катюш, — здороваюсь с администратором, тянусь поцеловать ее в щеку, но замечаю, что девушка не спешит проявлять ко мне любезность, а неестественно косит глазами в сторону коридора.
Все ясно. Вечер будет не легче утра. Анастасия Ивановна собственной персоной пожаловала и, видимо, уже успела разбавить трудовые будни персонала практикой злословия. Мысленно готовлюсь уйти в глубокую оборону, пока из-за двери выплывает «облако блестящего гипюра». Ее бы вместо диско шара подвесить. Делаю глубокий вдох и смело скрещиваю свой взгляд с ее, пышущим ненавистью.
— Ну здравствуй, ДОРОГАЯ девочка, — таак, а дело, похоже во мне. Женщина щурит глаза, и ее губы кривит злая усмешка, — За какие ж это заслуги перед отечеством у нас такие премии выдают?
— Добрый вечер, Анастасия Ивановна, — пытаюсь ей улыбнуться, — Не понимаю о чем вы?
— О чем? — она багровеет, — Он все-таки тебя трахает? — приплыли… Они все сговорились сегодня! Перевожу дыхание и прикрываю глаза. Мне надо продержаться до приезда Владимира. Хамить же ей нельзя категорически.
— Добро пожаловать в караоке-клуб «Ночь», — громче, чем необходимо, тараторит за моей спиной Катя, видимо, стараясь, чтобы гость не услышал нашего разговора.
— Здравствуйте! — отвечает мужской глубокий голос, — Как я могу увидеть Владимира?
Я поворачиваюсь к клиенту лицом и не могу заставить себя заговорить. По его на секунду распахнувшимся, а затем презрительно сужавшимся карим глазам, осознаю, что он слышал последнюю реплику Анастасии. Меня сковывает железными скобами по рукам и ногам. Сердце спотыкается, предательски перестаёт стучать, леденя кожу, и снова срывается в бешенный ритм, только уже, захлёбываясь кровью. Я узнаю этого человека из миллиона. Тот, от взгляда которого у меня единственный раз в жизни подгибались колени, тот, о котором я не раз слышала истории, тот, который по всей видимости, вернулся домой вместо моего брата… Ярый. И я могу поклясться, что он тоже меня узнал.
— К сожалению, моего мужа, — Королева подчёркивает свой статус, — Сейчас нет на месте. Что ему передать?
— Передайте, — гость недобро хмыкает и смотрит на часы, — Что я заеду через час и ОЧЕНЬ хочу видеть его на месте.
— Я обязательно передам, — Настя становится кокетливо-елейной и стреляет глазами, намеренно расшатывая позиции мужа. Ярый резко разворачивается и, мазнув по мне ледяным взглядом, выходит за дверь.
— Ну чего застыли? — начальница ещё не сыта нашей кровью, — Идите работайте. Через пол часа начнут гости собираться. А с тобой, владелица серебристого «Опеля», — она сощуривается, словно видит простейшее в линзу микроскопа, — Я ещё не закончила, — разворачивается и уходит в кабинет. Пить.
— Кать, — прислоняю ладони к пылающим щекам, — Какого «Опеля»? У неё совсем «крыша» потекла?
— Сегодня в обед представитель из автосалона приезжал, — голос Кати опускается до беззвучного шелеста губами, — Привёз пачку документов, а потом они с Владимиром Сергеевичем ходили машину смотрели. Тебе что ли купил?
— Я не знаю… — качаю головой, стараясь переварить информацию. Очень похоже на правду. Мегера просто так меня трогать бы не стала. Значит, случилось что-то из рада вон… Кошмар!
——
Ловлю беспокойный взгляд девушки и, чтобы ее подбодрить, пытаюсь выдавить из себя улыбку. Кате сейчас с людьми общаться, а у неё с лица вся кровь схлынула в пятки. Но получается у меня плохо.
Захожу в зал, слегка покачиваясь на высоких каблуках, словно шарнирная кукла. Сажусь на небольшую сцену и прислоняюсь спиной к колонке. Мышцы стягивает паника. Как сегодня работать? Я просто смотрю в одну точку, стараясь не впускать в голову мысли о том, что через час ОН будет здесь. Заполнит собой воздух, пространство, мои мысли. Тогда, год назад, я очень ждала, что вернувшиеся друзья брата дадут о себе знать. Искала их, стучала в кабинеты начальников, где мне холодно отвечали, что подобная информация строго конфиденциальна, и они не имеют права говорить даже фамилии. Мне не нужна была помощь, не нужны деньги. Я просто хотела знать правду, как погиб Архип, и жив ли тот, который одним бездонным взглядом обрек всех последующих мужчин в моей жизни на вечное сравнение. Всего за несколько секунд он достал из моей женской сущности диаметрально противоположные желания: разозлить его, разругаться вдрызг, и тут же быть завоёванной, принадлежать только ему без остатка.
