Хозяйка кафе при академии магии (СИ) - Черная Мстислава (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗
— Господин Феликс, — раздаётся густой бас, — мой дом в полном вашем распоряжении. Действуйте на ваше усмотрение, но, повторюсь, очень прошу избежать огласки. Я рассчитываю на вас.
Вот и приплыли.
То, что я подозревала, подтвердилось. Перерождение в другом мире само по себе фантастика, но перерождение в мире романа… В мире «Фаворитки герцога», если быть точной.
— Благодарю за высокое доверие, барон, — безразлично откликается господин Феликс.
И тут до меня начинает доходить.
Барон — это отец главной героини. Получается… Здравствуй, папочка?
Я выглядываю из своего укрытия, но смотрю отнюдь не на барона. Мой взгляд притягивает господин Феликс. Не выдуманный, а настоящий, живой, из плоти и крови! Тот самый господин Феликс, который понравился мне во сто крат больше предназначенного героине герцога.
Господин Феликс резко вскидывает голову. Его глаза излучают яркий зелёный свет. В романе героиню пугало сияние нечеловеческой магии, но меня его глаза завораживают. Я не пытаюсь спрятаться, знаю, что каменная колонна зрению господина Феликса не преграда.
Он смотрит прямо на меня и не спрашивает, нет, утверждает:
— Синьорина подслушивает.
Эх, господин дознаватель, зачем же так сразу подставлять девушку под отцовский гнев?
Глава 3
Впервые за утро ко мне приходит страх, но этот страх неправильный.
Сам факт перерождения меня по-прежнему не беспокоит, как не беспокоит и то, что я, возможно, потеряла свою привычную жизнь навсегда. А вот последствия того, что я попалась на подслушивании… Барон сверлит меня недобрым взглядом и, кажется, готовится отчитать. В лучшем случае. В худшем — наказать.
Ситуацию надо срочно исправлять, и я делаю шаг вперёд, приседаю в книксене. Срабатывает мышечная память, поклон я исполняю машинально.
Ох… А на какие ещё самовольные фортеля способно это тело?
Впрочем, пока жаловаться не на что, за непочтительное приветствие мне бы точно досталось, так что очень даже удачно, что моё новое тело знает о реверансах больше меня.
Я натягиваю на лицо лучезарную улыбку:
— Прошу прощения, господин, но я не подслушивала, — говорю я твёрдо.
— Полагаете, я слепой? — зелень его глаз вспыхивает ещё ярче.
К счастью, моя беззастенчивая ложь господина Феликса не разозлила, а позабавила. И, кажется, заинтересовала. Иначе с чего ему ко мне присматриваться столь пристально? Можно собой гордиться — не каждый способен смотреть в его сияющие нечеловеческим светом глаза и врать с самым честным взглядом. Хм, лишь бы не с глупо-влюблённым видом.
— Господин, я всего лишь услышала незнакомый голос и засомневалась, что допустимо перебивать серьёзную беседу своим появлением. Я хотела уйти.
— О? И что же вам помешало, синьорина?
— Я растерялась, господин. Я подумала, что если попытаюсь тайно уйти, я буду неправильно понята. Как сейчас, к сожалению.
Барон, слушая мои объяснения, расслабился и благодушно улыбнулся:
— Господин Феликс, позвольте представить вам мою дочь, Асю.
Что?!
Какую к чёрту Асю?! Разве я не главная героиня? Почему барон назвал меня именем этой змеи в сиропе — моей незаконнорожденной завистливой сестры?!
Или…
Рука-лицо! В романе у дочери от законной жены просторная спальня, отдельная гардеробная и будуар, к которому примыкает комната личной горничной. Как я могла проигнорировать очевидное и настолько ступить?! Я действительно Ася. Чёрт! Какое-то багнутое перерождение.
Господин Феликс не сводит с меня глаз:
— Леди, почему у вас такой вид, будто звучание вашего имени только что стало для вас величайшим откровением?
Моя реакция явно не остаётся незамеченной. Профи, чтоб его.
Сейчас господин Феликс вцепится в меня и не отпустит, пока не вытрясет правду. И про мобильник, и про Сашу, и про теорию возникновения Вселенной в результате большого взрыва. Угораздило попасться! Что же делать? Как ни странно, делать ничего не приходится.
Сам того не зная, барон приходит мне на выручку:
— Господин Феликс, Ася незаконнорожденная. Леди моя другая дочь. Ася, господин Феликс мой важный гость. Не докучай, пожалуйста.
— Да, прошу прощения.
Я сомневаюсь, стоит ли мне вернуться в комнату и хорошенько обдумать череду неприятных открытий или лучше спуститься? Вежливее, наверное, было бы уйти, но тогда господин Феликс может догнать меня и зажать в углу для допроса, я кожей чувствую его жгучий интерес. Я не готова к такому повороту. Конечно, господин Феликс может просто вызвать меня к себе, но это не то же самое, что быть пойманной прямо сейчас. Поэтому — к людям. По лестнице я буквально скатываюсь.
У меня были все шансы проскочить мимо.
Но я недооценила господина Феликса.
Ловкая подножка аккурат у нижней ступеньки, и я взмахиваю руками в попытке удержать равновесие. Барон хмурится. А господин Феликс галантно не позволяет мне упасть.
Его горячая ладонь задерживается на моей талии, и у меня перехватывает дыхание.
— Осторожнее, синьорина.
За показной доброжелательностью таится угроза, и господин Феликс теперь не отступит, пока не выяснит, что со мной не так. Я явно под подозрением.
Сдать бы ему убийцу, чтобы спровадить побыстрее. Но я понятия не имею, кто и зачем отравил кухарку — я не успела дочитать до тех глав.
И не исключено, что убийца как раз Ася. То есть я. Попала…
— Благодарю, господин, — улыбаюсь я и спешу убраться.
Я могу думать только о зуде между лопаток, пока пересекаю вестибюль. Господин Феликс провожает взглядом каждый мой шаг, и даже выступ стены не сможет защитить меня. Я поворачиваю и не останавливаюсь до тех пор, пока между мной и господином Феликсом не встаёт вторая стена. Согласно роману, видеть он может сквозь только одну преграду. Я выдыхаю, оглядываюсь.
В коридоре я снова одна. Хорошо…Есть возможность привести в порядок взбаламученные мысли.
«Фаворитка герцога», да? Вот же! Слов приличных нет. И неприличных, кстати, тоже. В голове легко и пусто. Мысль на тему возвращения мелькнула и растаяла. А что я, собственно, потеряла? Долгое выздоровление, изуродованную внешность и разрушенную мечту о семье? Близких и друзей у меня нет. В пустой однушке меня не ждёт даже засыхающий кактус.
Единственное, что меня смущает — это сословное устройство общества. Окажись я главной героиней было бы чуть легче, она полноправная аристократка. А я… я дочь горничной. Причём отношение барона ко мне сложное. С одной стороны он не выбросил Асю в приют, нанимал ей нянек, учителей, одевал скромно, но дорого, звал дочерью. С другой стороны, официально он Асю не признал, и сейчас Ася синьорина с девичьей фамилией матери, живёт в доме отца на птичьих правах.
— Юная госпожа?
Я оборачиваюсь.
На меня смотрит большеглазая голубоглазка в платье цвета крепкого кофе. Чепец и белоснежный передник не оставляют сомнений — передо мной служанка. А значит, можно быть не слишком вежливой. Нет, я не собираюсь грубить, ни в коем случае.
— Я просто задумалась, — поясняю я спокойно.
Служанка лишь обозначает намёк на поклон и проходит мимо. В её руках пустой поднос. Я следую за ней на небольшом расстоянии, а дальше, ориентируясь на запах свежей сдобы, отыскиваю кухню. Согласно роману, обычно Ася завтракает со слугами.
Меня же интересует не только пища, хотя и она тоже, лёгкий голод уже ощущается, но прежде всего меня влекут сплетни. Смерть кухарки — и не будут обсуждать? Да в жизни не поверю! Я переступаю порог:
— Доброе утро.
Разговоры моментально стихают.
— Синьорина?
Я замираю. Читать в романе — одно. Столкнуться лично — другое. Ася завтракает на кухне — казалось бы, исчерпывающе. Если не учитывать, что за коротким словом прячется огромное помещение. Куда мне сесть? К кому обратиться? Сомневаюсь, что Ася лично копалась в кастрюлях половником.
Мда, врать мне придётся много. А как иначе? Признание в иномирном происхождении — прямой путь в клинику для душевнобольных.
