Заклятые враги (СИ) - Либрем Альма (электронные книги бесплатно TXT) 📗

Но не они принимали решение. Не они определяли, кому было здесь место. Не им воевать в этом последнем сражении — последнем, если падет мир.

Последним, если победит Тэллавар.

И, признаться, Дарнаэл не мог ответить на вопрос, был ли Гартро злом. Никто — не был. Может быть, силы в нём и много. Может быть, рухнет от этого Источник, и магия захлестнёт мир.

Но если он раскроет Шэйрану все тайны, пояснит, как колдовать так, чтобы не было шансов проиграть — не сорвётся ли он с цепи? Не появится ли в Рэе то, что так ярко горит в его же отце, эта безумная жажда завоевания? Не утонет ли их мир в крови, когда он сделает свой выбор?

Дар об этом прежде думал. Но ведь он тогда не сорвался, без своих воспоминаний, безо всего, что держало бы его на цепи. У него просто не было никакого желания в очередной раз переступать тонкую линию, границу…

Он пришпорил коня, будто бы надеясь задать темп; спешить — единственное, что они могли сейчас сделать. Да и то получалось плохо.

…Дорога оказалась в очередной раз удивительно тихой. Казалось, Элвьента будто вымерла изнутри, и Дарнаэл не знал, сколько они уже проехали, пусть отчётливо понимал, сколько осталось. Сегодня к вечеру они будут у разрушенной границы. У последнего места, где прорвался на свободу Магический Источник. Для этого тоже не приходилось колдовать, вспоминать о своём даре, утерянном в чужой крови. Дар был его творением, как этот мир однажды обратился в создание его собственных мыслей, боли, любви.

Он виде Источник, он знал, какова его аура на вкус — будто ребёнок, что безошибочно из множества незнакомых женщин определит свою мать, не по её яркой, запоминающейся одежде и не по странной причёске, не по чертам лица, какими б они ни были, а потому, что она пахнет, как его мать, и руки у неё, как у его матери, нежные, добрые, ласковые.

Вот только в Источнике не было ничего доброго. Холод и ненависть — вот что чувствовал Дарнаэл, безошибочно утягивая за собой всю вереницу последователей, будто на верную погибель или, напротив, настоящее спасение.

Сейчас Эрри оказалась немного позади, что-то тихо втолковывала Монике, словно пыталась развенчать её бывшую уверенность в собственной религии. Хороша богиня — равно как и её мёртвый изнутри послушник-полуэльф.

Кони едва-едва шагали, уставшие после долгой дороги. И Шэйран — на своём вороном, — будто бы специально подъехал чуть ближе к Первому, но так и не задал никакого вопроса.

— Если ты хочешь спросить о том, как на самом деле задействовать твою магию, то это последнее — чему я тебя научу, пока пылает Источник, — Дарнаэл промолвил это тихо, будто бы даже осторожно, так, чтобы за стуком копыт по пыльной тропе не было слышно ни единого его слова.

Рэй протянул руку — не к божеству, а к лесу, — и зелень у обочины этого жалкого подобия дороги потянулась ему навстречу.

— Вот она — магия, на которую я способен, — улыбнулся весело он. — Вот она — та магия, которой я хотя бы могу управлять. А всё остальное — это так, дым…

Дарнаэл лишь усмехнулся.

— А растения, по-твоему, сотворены из чего-то другого, чем весь наш мир?

— Ну, тогда отец бы уже давно покорил все страны на свете, — рассмеялся Шэйран. — Ну, слушай, Первый… Неужели тебе, великому божеству, никогда не хотелось вернуться в то прежнее состояние, когда ты был просто королём? Как в той жизни, единственной, о которой сохранилось хоть что-то?

— Ты и вправду считаешь, что на самом деле у меня были и другие жизни?

— Разумеется, были, — Рэй вздохнул. — Ожил раз — бывает. Дважды — значит, это случалось довольно часто. И Эрри — тоже. Но реальные следы остались только после этой жизни. Король Дарнаэл… Удивительно, вы в этих ипостасях оставили реальные имена, получили свой природный дар… Почему всё другое было не так?

— Может быть, потому, что это были решающие возвращения. Единственное, что позволило нам быть вместе не только там, где прежде было место только хаосу, а и в обыкновенном мире, — Дарнаэл теперь смотрел под ноги своему коню, будто бы опасался увидеть там какую-то кочку.

Шэйран сосредоточиться на зелени не мог. Он плохо чувствовал магию — или не обращал на это обычно внимания, — он был глух к мольбам природы и к тому, как пылали ауры этого мира, да. Но ему хватало и того, что он знал, чтобы понять, что что-то давно уже пошло не так, как следует. И почему-то спрашивать, что именно, не хотелось.

— Ведь мы едем к Источнику, верно?

— С чего ты взял?

— Это логичнее всего. Ты раз сто упомянул о том, что, пока он открыт, ничто не даст моей магии действовать так, как надо. И тысячу — что мне придётся колдовать, сколько б я ни отпирался. Логично сначала отправиться к источнику, а потом, разобравшись с ним, к моим родителям, — пожал плечами Рэй.

— Маг, обучавшийся в Вархве, думает логично. Немного странно для этого мира.

— Позорно наследному принцу двух великих династий не думать головой, — высокопарно отозвался Шэйран, но в синих глазах всё ещё плескалось странное, казалось бы, совершенно неуместное веселье. — Я плохо учился, ты знаешь. Очень плохо. Меня никогда не интересовали ни власть, ни слава, я был слишком увлечён побегом из матриархата, чтобы всё это успело мне забить голову. Только интересно, насколько смертелен этот ваш Источник.

— Насколько глупы жертвы, что попались в его сети, или насколько они умны, — ответ Дарнаэла звучал туманно, но он вряд ли способен был выразиться немного точнее.

Мужчина лишь обернулся на Эрри, словно собирался сказать что-то и ей, но при этом не проронил ни единого слова, вновь сконцентрировался на том, что было там, впереди. Может быть, он и увидит что-нибудь. Источник, например. Или отрезок своего прошлого.

— А ведь вы с Эрри всегда вдвоём. И не надоедает?

— А твоему отцу надоедает твоя мать? — пожал плечами Дарнаэл.

— Так у них война, а у вас вроде как гармония, хотя я сомневаюсь, что с Эрри может быть спокойно, — Рэй проронил это до того равнодушно, что Дарнаэлу на мгновение даже стало немного не по себе — будто бы наследник его волшебства что-то знал.

— Я всё ещё вспоминаю эту свою единственную стоящую жизнь, — наконец-то промолвил он. — Жизнь, в которой я не стал селянином, вовремя подставившим подножку королю, или глупцом, что умер на поле боя — хотя должен был бы, казалось. Единственную жизнь, которую стоит действительно помнить.

— И ты по ней скучаешь, правда?

— По той жизни?

— По своей жене, — покачал головой Шэйран. — Ты сейчас смотришь на Эрри и думаешь о том, что она была другая, правда? Что всё-таки существует кто-то, кто мог бы с нею сравниться? Смертная и без острых ушей, а всё равно. Мудрее, благоразумнее, не такая пылкая. Верно ведь?

Дарнаэл не смотрел на него. Зелень взвилась ещё выше, словно почувствовав напряжение, и он криво улыбнулся, так и не обернувшись на Эрри.

— Я люблю только свою богиню, — ответил наконец-то он. — Но тот, кого все зовут Дарнаэлом Первым, выбрал для себя другую женщину. А он был слишком ярким, чтобы так просто всё забыть. Лет через сто, двести, тысячу, может быть, в новой жизни, когда мы воскреснем вновь вместе, это будет уже более приглушённым пятном. Но я всё равно буду всегда его — и её, — помнить. Такое не забывается. Ты тоже никогда не забудешь.

— Я ведь смертен, и воскрешение мне тоже не светит.

— Магический Источник ответит на это точнее, чем я, — покачал головой Дарнаэл. — Но я бы не зарекался на твоём месте, принц. Может быть, ещё захочешь жить вечно.

— Зачем мне жить вечно, если все, кто мне дорог, умрёт? — хмыкнул Рэй. — Ладно, родители или жена, но наблюдать со стороны за тем, как угасают один за другим твои дети, внуки, правнуки… Не жестоко ли?

— Жестоко, Шэйран, — усмехнулся Дарнаэл. — Но я же наблюдаю.

***

Источник никогда не увидеть невооружённым взглядом — он всюду, и в тот же миг, нигде его нет.

Источник никогда не является простым смертным, потому что его предназначение — поглотить миры, а не жалкие их осколки.