Школа ведьмовства №13. Сладкий запах проклятия (СИ) - Шавлюк Светлана (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
— Только непонятно, как тебя Ядвига Петровна до сих пор из школы не поперла, — высказалась Злата.
А я шумно выдохнула. И так мне обидно стало. Сердце просто сжалось от несправедливых обвинений, от того, что они даже разбираться не стали, сразу на меня клеймо злодейки поставили и отвернулись. Одна Олька бросала на меня печальные взгляды и помалкивала.
Они настороженно наблюдали за мной. Думали, что я и на них сейчас какую-нибудь порчу наведу? Горько усмехнулась. А ведь они лучше других знали, что все вокруг мне в новинку. Да я даже не знала, как эту самую порчу наводить.
Натянула на себя сорочку, сглатывая комок обиды. Смотреть на девочек не могла. Слезы жгли глаза. Уже и с берегинями говорить не хотелось. Одно желание — ответов добиться от главной ведьмы.
Остановилась у входа и подхватила свои вещи. Чувствовала, как три пары глаз прожигают спину взглядами. Не оборачиваясь тихо проговорила:
— В моем мире про таких, как вы говорят «слышат звон, да не знают, где он». Берегини сказали, что душа у меня чистая, а сердце темным колдовством окутано, — криво улыбнулась, — так что, единственное, чем вы от меня заразиться можете — неуклюжестью и неудачливостью. Особенно последним. Неудачи меня просто преследуют. Думала, что хоть с соседками повезло, — покачала головой и вышла.
Не сдержалась, да. Не хотела этого говорить, да и не думала так, в общем-то, но обида и злость — плохие советчики. Натянула платье в предбаннике и бросилась на выход.
— Мила, постой, — ударился в спину крик Олянки, но я наоборот только ускорилась.
Напряжение, которое копилось с первого дня пребывания в этом мире, вырвалось из-под контроля, и по щекам потекли горячие тонкие струйки слез. Не хочу! Не хочу, чтобы кто-то видел меня такой…слабой. Пусть думают, что угодно, сплетничают, обзывают злодейкой и вертихвосткой, плевать! Я со всем справлюсь, разберусь и с чернотой, и с Покровскими. Вот сейчас успокоюсь и горы сверну!
Если бы я знала, сколько открытий мне принесет день грядущий, то задушила бы себя той подушкой, которую поливала слезами. Чтобы не мучиться.
Вечером кто-то настойчиво стучался ко мне. Но у меня не было ни сил, ни желания с кем-либо разговаривать. Да и я, наверняка, представляла такое жалкое зрелище, что становилось просто стыдно. Стыдно за свой вид и за свою ранимость. Ну и подумаешь, соседки ополчились! Я их знала-то без году неделю. Закадычными подругами мы стать не успели, доверие между нами было только в зачаточном состоянии, так что, и особое разочарование испытывать причин нет.
Утром умылась прохладной водой, хорошо, что небольшой кувшин всегда стоял на столе, нацепила на себя ледяную маску и спустилась вниз перед самым началом занятий. Обида все же притаилась где-то на дне души и была готова встрепенуться в любой момент, я же не хотела давать ей такой возможности. Но мои надежды на то, что девочки к этому времени уйдут на занятия, не оправдались. У выхода стояла нервная Олянка. Услышав мои шаги, соседка вскинула голову и сжала руки в кулаки.
— Привет, Мил, — напряженно и осторожно проговорила она, словно боялась, что я брошусь на нее.
— Привет, — ровно проговорила я, спускаясь по ступенькам.
— Мил, мы вчера с берегинями разговаривали, — она тронула меня за руку, когда я уже была готова пройти мимо, — извини, — совсем тихо проговорила она и опустила голову. Убрала руку от моей, когда я остановилась. Растопырила пальцы и сжала их в кулак. — Я не хотела тебя обидеть. Ты можешь не верить, но я и не верила в то, что ты зло кому-то сделала. Но все же… — она замолчала, закусила губу и вскинула голову. — Все же и я немного испугалась, когда Златка про черноту эту рассказала.
— Знаешь, Олянка, — глубоко вдохнула и резко выдохнула, глядя на виноватую подругу, — вот на тебя я меньше всего обижаюсь. Ты хоть и заноза в мягком месте, но хотя бы говорила со мной нормально и не обливала презрением каждый раз. Я не злюсь.
Сказала все это и поняла, что действительно не злюсь на соседку. Она и вчера, и все время до этого вела себя осторожно, но ее поведение практически не изменилось, несмотря на подозрения. Видимо, все же не верила она в темноту моей души. И сейчас единственная осмелилась извиниться, поговорить. Я была ей за это благодарна.
Из дома мы вышли вместе. Молчали, больше не говорили, но мне стало легче. Только у входа в школу Оля снова коснулась мое руки, прошептала «извини», коротко улыбнулась и убежала в один из коридоров первого этажа. Я же помчалась на второй этаж, на урок Ядвиги Петровны.
— В прошлый раз мы разговаривали с вами о непреложных правилах жизни ведьм и ведьмаков, — вещала наша главная ведьма, сидя за учительским столом. — Главное из них — не навреди.
Еще бы! А если навредишь, то секир башка придет незамедлительно.
— И основную часть времени мы будем обучать вас тому, как помогать, используя свой дар. Но, уверяю вас, рано или поздно, в стенах школы или же за ними, вы столкнетесь с последствиями темного колдовства. И не говорить о нем мы не можем.
Ага, знаем, знаем, незнание законов не освобождает от ответственности. Здесь принцип такой же, значит, лучше знать, чего избегать.
— Чтобы суметь помочь, нужно уметь определять это колдовство. И первое, о чем мы поговорим — проклятия. Страшное, непростительное преступление, которое очернит душу в тот же миг, как будут произнесены последние слова проклятия. Наш дар — соблазн. Огромное искушение. Ведь мы можем не только помочь другу, но и навредить недругу. И, к сожалению, нередко ведьмы уступают низкому желанию свести с кем-нибудь счеты по средствам этого страшного колдовства.
Да уж, я тут всего ничего, а меня уже посещали мысли сделать какую-нибудь пакость одному красивому, зеленоглазому молодому человеку, который одной улыбкой вышибал весь воздух из легких. Так стоп, не время и не место о нем думать.
— Предвещая вопросы, говорю сразу, ведьмы, которые хотя бы однажды наслали на кого-то проклятие, обрекают свои души на страдания. Потому что проклятия несут смерть. Именно то, что они ходят с костлявой подругой рука об руку и отличает их от порч, сглазов и дурного слова. Проклятия могут быть личными и родовыми. Личное проклятие накладывается на определенного человека и действует только на нем. Родовые проклятия страшны тем, что затрагивают большое количество людей. Они могут передаваться по женской или мужской линии, по кровному родству (от матери к дочери, от отца к сыну) или брачным привязанностям, выкашивают целые рода, если наложены на несколько поколений.
Нехорошее предчувствие кольнуло сердце. Внутренне холодея, вспомнила слова берегинь о том, что чернота эта не мне предназначалась, да мне передалась. Спина окаменела, а уши превратились в локаторы. Я должна услышать все, несмотря на нарастающий шум крови, которая ускоренно понеслась по венам.
— Количество тех поколений может быть самым разным и определяется желанием черной ведьмы, — продолжала Ядвига Петровна. Я хотела поймать ее взгляд, но она медленно скользила по головам всех учениц, ни на ком не останавливаясь. — Либо же может накладываться на весь род и будет действовать до тех пор, пока этот род не перестанет существовать. И заденет в таком случае даже косвенные линии. Иногда проклятия действуют не напрямую, а лишь косвенно касаются проклятого. Тогда вокруг проклятого умирают другие люди, — она, наконец, бросила на меня короткий серьезный взгляд.
Я сжалась, пытаясь слушать ведьмы и одновременно вспомнить о том, кто же из близких умирал у меня. Выходило что-то непонятное. Я навскидку вспомнила только бабулю. Но тут же пришло осознание, что кроме мамы и бабушки у меня никого и никогда не было. Ни теть, ни дядь, никого! Но мама говорила, что их просто нет и не было. Мама — единственная дочь, я тоже. Мы — это вся наша семья.
— Если ведьма накладывает проклятие на одиночество, то проклятый будет бесконечно хоронить своих родных и друзей, оставаясь живым.
Это не про нас. Как бы там ни было, а мы друг у друга были, и всегда были близки, не одиноки.
