Девушка в башне (СИ) - Арден Кэтрин (читать книгу онлайн бесплатно без TXT) 📗
но хочу правильно молиться за тебя.
Вася вздохнула.
– Это правда Вася, – сказала она. – Василиса Петровна. Но это большой секрет.
Катя молчала. Остальные всадники были чуть впереди. Когда их прикрыли деревья,
Вася сунула руку в сумку на седле и вытащила горсть серебра, которую она спрятала в
рукаве девочки.
Катя зашипела:
– Ты… подкупаешь меня за молчание? Я жизнью обязана.
– Нет, – испугалась Вася. – Нет. Не смотри на меня так. Это твое приданое, как и
малышек. Береги, вдруг понадобится. Купишь хорошую ткань или корову.
Катя долго молчала. Когда Вася развернулась и подтолкнула Соловья догонять
остальных, Катя заговорила тихо в ее ухо:
– Я сберегу это, Василиса Петровна, – сказала Катя. – И секрет сберегу. И я буду
любить тебя вечно.
Вася сжала руку девочки.
Они выехали из–за деревьев, деревня девочек раскинулась перед ними, крыши сияли
в свете зимнего солнца. Люди уже убирали худшие развалины. Дым поднимался из целых
труб, черный вид разрухи пропал.
Одна голова в платке поднялась на звук копыт. Другая, третья. Крики пронзили утро,
и руки Кати напряглись. А потом кто–то крикнул:
– Эй, тихо… Посмотрите на коней. Это не бандиты.
Люди выбежали из домов, суетясь и пялясь.
– Вася! – крикнул Дмитрий. – Езжай рядом со мной, мальчик.
Вася держала Соловья в конце отряда, но теперь улыбалась.
– Держись, – сказала она Кате. Сжав младших крепче, она погнала Соловья. И конь
радостно понесся галопом.
Остаток пути до деревни Кати Василиса Петровна и великий князь Москвы мчались
галопом бок о бок. Крики становились все громче, пока всадники приближались, а потом
женщина, одиноко стоящая в стороне, крикнула:
– Аннушка! – кони перепрыгнули не до конца убранные обломки забора, и их
окружили.
Соловей замер, двух младших передали в руки рыдающих женщин.
Всадников благодарили, слышались крики и молитвы, вопли:
– Дмитрий Иванович! – и – Александр Пересвет!
– Василий Храбрый, – сказала Катя жителям деревни. – Он спас всех нас.
Жители завопили громче. Вася нахмурилась, а Катя улыбнулась. А потом девочка
застыла. Одна женщина не вышла к толпе. Она стояла одна, едва заметная в тени избы.
– Мама, – выдохнула Катя, и ее голос послал заряд боли по Васе. Катя сползла с бока
Соловья и побежала.
Женщина раскрыла объятия и поймала в них дочь. Вася не смотрела. Было больно.
Она посмотрела на дверь избы. На пороге стоял маленький крепкий домовой, с янтарными
глазами, пальцами–прутиками и улыбкой на лице, покрытом сажей.
Она увидела его лишь на миг. Потом толпа приблизилась, и домовой пропал. Но
Вася думала, что увидела ручку, поднятую в приветствии.
14
Город между рек
– Что ж, – радостно сказал Дмитрий, когда лес скрыл деревню Кати, и они поехали
по ровному снегу. – Ты сыграл героя, Вася, все хорошо. Но хватит играть, нам нужно
спешить, – пауза. – Думаю, твой конь со мной согласен.
Соловей брыкался, радуясь солнцу после недели снега, радуясь, что с него сняли вес
троих человек.
– Согласен, – выдохнула Вася. – Бешеный, – добавила она коню недовольно. – Ты
можешь хоть пытаться идти?
Соловей соизволил послушаться и теперь подпрыгивал и вскидывал ноги, пока Вася
не склонилась, чтобы заглянуть хмуро в не кающийся глаз.
– Что же такое, – сказала она, Дмитрий смеялся.
Они ехали дотемна в тот день, двигаясь все быстрее с течением недели. Мужчины
ели хлеб в темноте, выезжали с первыми лучами, пока тени еще окутывали деревья. Они
следовали путями лесорубов, срезали, где можно было. Снег был со льдом сверху,
глубокий снизу, и идти было сложно. После недели только Соловей из всех лошадей был
бодрым и довольным.
Последней ночью перед Москвой темнота настигла их в роще на берегу Москвы–
реки. Дмитрий остановил их, посмотрел на широкую реку. Луна почти не светила, тучи
закрывали звезды.
– Лучше заночуем здесь, – сказал князь. – Завтра будет легко, к середине утра будем
дома, – он слез с коня, бодрый, хоть и похудевший за долгие дни. – Сегодня выпьем
больше медовухи, – добавил он, повышая голос. – И, может, наш воин–монах поймает нам
зайцев.
Вася спешилась с остальными и убрала лед с морды Соловья.
– Завтра Москва, – шептала она ему, сердце колотилось, руки замерзли. – Завтра!
Соловей без тревоги выгнул шею и ткнул ее носом.
«У тебя есть хлеб, Вася?».
Она вздохнула, сняла с него седло, потерла его, скормила корочку и оставила искать
траву под снегом. Нужно было наломать хвороста, убрать снег, развести костер, вырыть
яму для ночлега. Мужчины теперь звали ее Васей, дразнили, пока работали. Она, к ее
удивлению, не расстраивалась из–за их грубого юмора.
Они смеялись, когда Саша вернулся. Три мертвых зайца висело в его руке, за плечом
виднелся лук. Мужчины обрадовали, поблагодарили его и поставили мясо тушиться. Огни
костров бодро трепетали, мужчины передавали фляги медовухи и ждали ужин.
Саша пошел к Васе, роющей себе ямку для сна.
– Все хорошо? – спросил он чуть скованно. Он так и не понял, каким тоном говорить
с братом, который был сестрой.
Вася хитро улыбнулась ему. Его решительные старания уберечь ее в пути спасали от
одиночества.
– Я хотела бы поспать на печи и съесть похлебку, которую готовил кто–то другой, –
сказала она. – Но я в порядке, брат.
– Хорошо, – сказал Саша. Его строгость ударяла после шуток мужчин. Он протянул
ей чуть запятнанный сверток. Она развернула его и увидела сырые печенки трех зайцев,
темные от крови.
– Боже, – выпалила Вася и впилась в первую. Солено–металлический сладкий вкус
жизни взорвался на языке. Соловей возмутился за ней, ему не нравился запах крови. Вася
не слушала его.
Ее брат ушел раньше, чем она закончила. Вася провожала его взглядом, облизывая
пальцы, не зная, как прогнать тревогу с его лица.
Она закончила копать, устроилась на бревне у костра. Подперев кулаком подбородок,
она смотрела, как Саша благословляет людей и еду, пьет медовуху, непроницаемый, с
другой стороны костра. Саша молчал после благословений. Даже Дмитрий стал отмечать,
какой тихий брат Александр после Лавры.
«Он переживает, конечно, – подумала Вася, – потому что я одета как мальчик,
билась с бандитами, а он врал великому князю. Но выбора нет, брат…».
– Герой твой брат, – сказал Касьян, прерывая ее мысли. Он сел рядом с ней и
протянул свою флягу медовухи.
– Да, – резко ответила Вася. – Он такой, – было что–то почти несмешливое в голосе
Касьяна. Она не приняла его фляги.
Касьян взял ее руку в варежке и прижал флягу к ней.
– Пей, – сказал он. – Я не хотел обидеть.
Вася замешкалась и выпила. Она все еще не привыкла к этому мужчине, к его
загадочному взгляду и резкому смеху. Его лицо чуть побледнело за неделю пути, но это
сделало его краски ярче. Она порой ловила его взгляд, подавляла румянец, хоть была и не
из мягких девушек.
«Как бы он отреагировал, – порой думала она, – узнав, что я девушка? Не думай о
таком. Он не узнает».
Тишина между ними затянулась, но он не уходил. И Вася спросила:
– Вы бывали в Москве раньше, Касьян Лютович?
Его губы дрогнули.
– Я прибыл в Москву в начале года, чтобы позвать великого князя на дело. А до
этого? Однажды. Давно, – его голос стал сухим. – Наверное, каждый глупый юнец ищет
желание сердца в городах. Я не возвращался до этой зимы.
– И чего хотело ваше сердце, Касьян Лютович? – спросила Вася.
Он насмешливо посмотрел на нее.
– Ты стал моей бабушкой? Ты еще мал, Василий Петрович. Что думаешь? Я любил
