Мой (не)любимый дракон (СИ) - Чернованова Валерия М. (бесплатные полные книги .txt) 📗
Скульптура была совершенной, поразила моё воображение.
И вот выясняется, что никакая это не скульптура. А живая девушка. Вернее, она раньше была живой, но благодаря убийственной силе какого-то из императоров превратилась в бездушное изваяние.
— Они и летом такие, — вырвали меня из оцепенения пронизанные горечью слова алианы. — Как и цветы Арделии не тают, круглый год остаются ледяными. Эту девушку зовут… звали, — горькая усмешка, — Мавена, дочь герцога Корсена. Она стала ари Скальде, а после брачной ночи погибла. Её убила сила наследника.
— Очуметь… — Я перевела на Ариэллу потерянный взгляд и почувствовала, как в сердце искрами вспыхивает негодование. — И что, здесь так принято? Выставлять мёртвых императриц на всеобщее обозрение. Это в порядке вещей? Что, больше нечем было украсить парк?!
Претёмную вашу мать!
У потомков Валантена не только сердца ледяные, но и в голове вместо мозгов ледяное крошево. Больная императорская семейка! А дурочки вроде Керис ещё мечтают с ними породниться. Не терпится им увековечить свою красоту в виде такой вот неординарной скульптуры.
— Всё немного сложнее, Фьярра. Первую ари, превратившуюся в лёд, упокоили в императорском склепе. Вместе с остальными ушедшими за грань предками Герхильдов. А утром следующего дня Её Лучезарность обнаружили в саду. Их никто сюда не ставил. Они сами…
— Выставляются? — хлопая заиндевевшими ресницами, глупо брякнула я. Отпрянув от ледяной скульптуры, больше не казавшейся такой завораживающе прекрасной, всё ещё переваривая сногсшибательную информацию, пробормотала: — И что, на них просто махнули рукой? Пусть, мол, стоят девочки, раз им здесь так нравится. А Его Великолепие… часто здесь гуляет? Извращение какое-то — каждый раз, оказываясь в парке, видеть свою несостоявшуюся жену, которую сам же фактически и убил. Да и любоваться жёнами своих предков — тоже удовольствие ниже среднего.
Но я, конечно, не Герхильд. Может, ему в кайф такие променады.
Прямо ожившая сказка про Синюю бороду.
Ариэлла развела руками.
— Поговаривают, статуи пытались убрать. И не раз. Но они начинали… кричать.
Я поёжилась.
— В смысле кричать? Они же статуи.
— Мне почём знать? — нервно дёрнула плечами девушка и принялась ещё усерднее растирать их побелевшими ладонями.
Я же, узнав страшную правду, увидев возможные последствия связи с этим роковым ледяным красавцем — Скальде, даже о холоде позабыла.
— Я в Ледяном Логе, как и ты, впервые. Но если верить молве… — Ариэлла понизила голос до шёпота, хотя кроме мёртвой императрицы, неизвестно какой по счёту, нас больше никто не мог услышать. Вообще, раз уж статуи не желали убираться из замка, могли бы хоть какие-то таблички к ним приторочить, так сказать, для потомков. — Ледяные ари могут издавать звуки, чем-то напоминающие крик раненой птицы. Если им что-то не нравится.
Жуть какая.
— Это всё злые чары, довлеющие над родом Герхильдов. Их бремя и их проклятие.
Кстати, о проклятиях. Мне вот сейчас тоже очень хотелось кое-кого проклясть. Обрушить на голову ненавистной ведьмы самые страшные кары. Земные и небесные.
— Холодно. Лучше вернёмся в замок. — В последний раз оглянувшись на несостоявшуюся жену Его убийственного Великолепия, Ариэлла поспешила обратно.
Всю дорогу до императорского логова мы хранили молчание, нарушаемое лишь жалобным постаныванием ветра над нашими головами и скрипом снега у нас под ногами.
Возле покоев Ариэллы так же молча, угрюмые, подавленные, распрощались. Позабыв о том, что алиане надлежит перемещаться с достоинством, еле-еле передвигая ногами, я рванула к себе метеором. А ворвавшись в спальню, застала Мабли за занятием, которое ей так нравилось: девушка перебирала украшения, расфасованные по многочисленным резным ларцам и шкатулкам, выбирая, какие лучше подойдут к моему лавандового цвета наряду.
Для свиданки с маньяком.
— Немедленно свяжись с Блодейной! Живо! — налетела я на служанку, чуть не сбив её с ног.
От неожиданности Мабли аж подпрыгнула. Коротко вскрикнула. Сдёрнув с кровати платье, зачем-то прикрылась им, словно щитом.
Наверное, вид у меня был дикий. И взгляд шальной.
А ещё руки чесались и скрипели зубы: так хотелось что-нибудь разбить, расколотить. Или кого-нибудь укусить.
Мабли, например. Если сейчас же не перестанет изображать из себя пень с глазами!
— Но Ваша Уто…
— Хватит уже мне «утокать»! Если через минуту здесь не будет чёртовой ведьмы, Моя Утончённость отправится к наследнику и всё ему расскажет! — Я скрестила на груди руки. — Время пошло.
Тихонько ойкнув, Мабли пулей вылетела из спальни. Даже дверь за собой закрыть не потрудилась, так торопилась доложить о моём мятеже Блодейне.
К чести девушки должна отметить, исполняла приказы она оперативно. И минуты не прошло, как пространство в центре комнаты начало густеть, наливаясь сизым цветом, а потом разверзлось грозовой тучей с крошечными проблесками молний.
До появления её сволочности я стояла возле камина. Всё пытаясь согреться, подставляла жаркому пламени ладони. Но, кажется, тщетно. Меня продолжало знобить. Не то от холода, который больно жёг изнутри, не то от пережитого потрясения.
Было такое чувство, что я, ещё не успев стать ари, заледеневаю по примеру экс-жены Герхильда.
— Ну что случилось? — не размениваясь на приветствия, проворчала полупрозрачная стерва, и озаряемая всполохами воронка, точно нож масло прорезавшая воздух, схлопнулась у неё за спиной.
— Ничего не хочешь мне рассказать? Например, про ледяные скульптуры в саду Его Великолепия, — скрипнула я зубами, из последних сил сдерживаясь, чтобы не перейти на крик.
Истерический.
Меня по-прежнему колотило. Гнев, страх, напряжение кипели внутри, ища выход.
Блодейна поморщилась, словно заплесневелую краюху хлеба проглотила, и нехотя из себя выцедила:
— Что ж, рано или поздно ты бы всё равно узнала. Я всё же надеялась на «поздно». Но, видно, Мабли не доглядела.
Сжав руки в кулаки, рванулась к ведьме. Или, вернее, к её призрачной проекции.
— Я тебе уже говорила и повторю ещё раз! Для особо одарённых. Ни при каких! Ни. При. Каких. Обстоятельствах. — Шумно втянула в себя воздух и на выдохе выпалила: — Я не буду с ним спать! Слышишь?! Такого договора не было! Можешь меня убить прямо сейчас, но в одну койку с этим чешуйчатым маньяком я не лягу! Не лягу и точка!
— Это ты своей привязке скажи, — криво усмехнулась чародейка. — Небось сны шальные по ночам видишь. Про наследника.
Я вспыхнула. На какой-то миг в глазах потемнело, а когда окружающая картинка снова обрела чёткость, я поняла, что пытаюсь схватить ведьму за её рогатую шляпу и от всей души оттаскать за волосы. Но пальцы сжали лишь воздух.
Опомниться не успела, как Блодейна уже стояла в другом конце комнаты, противно скалясь.
Насмехаясь надо мной и моей беспомощностью.
На ум приходило только одно непристойное слово, характеризующее девушку лёгкого поведения, которое пристойным девушкам вроде меня произносить не стоило.
Но в подобной ситуации иных слов в голове просто не осталось.
— Откуда узнала?! — прорычала глухо.
— Милая, я ведь не вчера родилась. Прекрасно понимаю, как работает магическая привязка.
Как же это всё-таки гадко. Ладно я, девушка давно не невинная. Но другие-то алианы. Вон Бриаллен только-только исполнилось шестнадцать. И что, она тоже бессонницей мается из-за таких вот откровенно пошлых фантазий? А если не выйдет за Герхильда замуж? Каково будет узнать другому тальдену, который в будущем, возможно, выберет её себе в ари, что его юная супруга телом, может, и невинна, зато в своих снах уже согрешила не раз.
Ведь только одна — бедная, несчастная мученица, станет женой этому ядовитому пауку — ледяному магу.
А остальные за что страдают?! За красивые глаза Скальде?
Словно прочитав мои мысли, Блодейна сказала:
— Ты — не все алианы. Ты для него особенная. Тело Фьярры острее всех откликается на силу наследника, на его близость. Между вами зародилась связь, хочешь ты того или нет. И с каждым днём она будет только крепнуть, подпитываемая магией привязки. Да ты сама будешь мечтать, выражаясь твоими же словами, о том, чтобы прыгнуть к нему в койку. О ласке его будешь умолять. Засыпать и просыпаться с единственной мыслью — поскорее стать ари и разделить с ним брачное ложе.
