Государство Печали (ЛП) - Салисбери Мелинда (читать полную версию книги .TXT) 📗
Она смотрела на него, ожидала хоть какие-то чувства. Не горе, это уж слишком. Но печаль или хоть жалость? Гнев?
Был след сожаления. Не за него, за то, каким он мог быть. Благодаря Шарону и бабушке, она была с родителями. Даже любима. Но Харун сдался восемнадцать лет назад. Он мог любить ее. Он мог жить ради нее, сделать жизнь для нее лучше. Но не стал. Так что она ощущала облегчение. Она больше не будет гадать, когда наступит этот день. Она не будет вздрагивать от стука в дверь, готовясь к новостям о нем.
«Как черство, — подумала она. — Умер оставшийся родитель, а тебе просто жаль».
«Он был ужасным родителем, если честно, — прошептал в ответ голос Расмуса. — И если вас поменять местами, он бы танцевал».
Пришел Мэл. Его волосы были растрепаны, словно он сотню раз запускал в них пальцы. Его глаза были большими, а, когда нашли Харуна, он издал крик боли, что пронзил Печаль. Йеденват отошел, пропуская его, и Печаль видела, что Веспус, оставшийся на пороге, бледнее обычного.
— Но он обещал, — голос Мэла дрожал. — Обещал остановиться.
Он посмотрел на Печаль, словно просил подтверждения.
Здесь было горе, которого не хватало. В юноше, не знавшем мертвеца.
Она не успела остановить его, Мэл схватил Печаль и тихо заплакал в ее плечо. Она ощущала, как его слезы пропитывают ее тунику, всхлипы сотрясали его тело. Она неловко похлопывала его, смущенная его всплеском, словно она вмешалась в горе незнакомца.
Таким он и был. Во что бы ни верил Харун, юноша все еще был для нее чужим.
Она встретилась взглядом с Шароном поверх его плеча, удивилась, как сухо он смотрел на Харуна. Его взгляд смягчился при виде нее, он вскинул брови, словно спрашивал, нужна ли помощь. Она тряхнула головой, слабо сжимая юношу руками.
Решив, что это слишком, Бейрам поклонился Печали и ушел. За ним последовал остальной Йеденват, бормоча по пути соболезнования. Наконец, остались только Шарон и Веспус, Мэл отпустил ее, и Печаль глубоко вдохнула, втягивая воздух, словно изголодалась по нему.
— Прости, — тут же сказал Мэл, как ребенок.
— Мне тоже жаль, что вы потеряли его, — сказал Веспус, не дав Печали ответить. — Жаль вас обоих.
— Не понимаю, — голос Мэла был надорванным. — Он сказал, что больше не будет. Он приказал убрать в Истеваре все следы из замка. Он подписал бумаги, что принимать его — или даже носить — против закона. Я это видел! Я видел его подпись и печать там.
Мэл провел руками по волосам. Шарон посмотрел на Печаль, но она не поняла взгляд. Чтобы прикрыть смущение, она выдвинула стул и села рядом с кроватью.
— В этом природа зависимости, — тихо сказал Веспус, звуча, как его сын, и Печаль поежилась. — Она делает лжецом. Уверен, что тогда Харун верил, что может перестать принять ее. А тут…
Они замолчали, глядя на мертвого канцлера.
— Знаю, это ужасный шок, — сказал Шарон добрым, но твердым голосом. Он повернулся к Печали. — Но, боюсь, нам нужно принять решения.
— Решения? — спросил ошеломленно Мэл. — О, наверное… похороны.
Шарон кашлянул.
— Ну, да. Но, хоть тема неприятна, у нас нет теперь канцлера. Приоритетом должна быть наша безопасность, пока мы будем организовывать выборы.
— Это не может подождать… — начал Мэл, но Веспус перебил его.
— Выборы? И чье имя будет в бюллетенях?
— Это даже очевидно. Печали, конечно.
— Печаль? — рявкнул Веспус, окинув ее взглядом. — Мэл — наследник. Харун узнал сына. Вы были там. Мы все его слышали.
— Ты говорил, что место канцлера тебя не интересует, — сказала Печаль Мэлу, смотревшему на них со страхом. — В Рилле. Ты сказал, что хочешь узнать семью.
— Так было тогда, — холодно сказал Веспус. — Потом все изменилось.
— Теперь ты хочешь править? — Печаль все еще смотрела на Мэла. Ее грудь сдавило, пульс колотился, словно она пробежала большое расстояние. — Да?
Мэл открыл рот, словно хотел заговорить, но Веспус поднял руку, остановив его, и продолжил:
— Еще ничто не решено. Никто не знал, что Харун умрет. Но нельзя отрицать его слова — там был весь Йеденват — так что наследник — Мэл, и если он хочет, он будет на выборах.
— Нет сомнений, во что верил Харун, — сказал Шарон, две красные точки появились на бледных щеках Веспуса. — Но кем бы он был или ни был, мальчик ничего не знает о правлении. Он не знает тонкостей, не связан с Йеденватом и смотрителями, и люди о нем ничего не знают.
— Что им нужно знать? Он — старший ребенок последнего канцера.
— Это не Рилла, лорд Веспус. У нас демократия.
— Демократия? Когда только одно имя в…
Грудь Печали сдавил обруч, что обжигал ее, и она сорвалась:
— Хватит спорить над еще не остывшим трупом моего отца. Мы можем подождать день. У нас есть, чем заняться.
— Она права, — Мэл встал за ней и опустил ладонь на ее плечо. Печаль подавила желание стряхнуть его руку. — Это ведь может подождать?
— Может, — сказала Печаль, не глядя на него. — У нас много дел. Нужно оповестить смотрителей, сенаторы сообщат своим районам. Сегодня будет день траура, — она поняла, что он и без того был, годовщина смерти Серены. — Полного траура. Школы и не важные заведения закрыть и оставить такими до завтра. Черные повязки на руки. Их нужно заказать у всех портных.
Она пошатнулась от списка приказов, которые нужно было отдать четыре месяца назад, когда умерла бабушка. Тогда Шарон учил ее, заставлял сквозь горе встать и делать то, что нужно. Он гордился ею, хоть не говорил вслух, но она видела у него тот же взгляд сейчас, когда она взяла все в свои руки.
Веспус не был рад.
Печали было все равно, и она продолжила:
— Дьякона Северных болот нужно позвать, чтобы он благословил моего отца и направил к Грации Смерти и Перерождения, а потом ему можно переместить, пусть Бейрам Мизил этим займется. Тело будет лежать в храме здесь. Думаю, так лучше, туда ведь мою мать унесли? — она посмотрела на Шарона, и он кивнул. — Тогда будет верно положить и его здесь. А потом мы заберем его в Истевар в склеп семьи.
— И как ты объяснишь им причину смерти? — спросил Веспус тихо и опасно.
Печаль замешкалась.
— Я… Мы скажем, что не выдержало сердце, — сказала она через миг. — Что события двух дней он просто не выдержал.
— Обвинишь в этом Мэла? — сказал Веспус.
— Конечно, нет, — рявкнул Шарон, опередив Печаль с ответом. — Удивлен, что Линсель не сказала, что было объявлено, что Харун не участвует в публичной жизни из-за слабого сердца — результат горя от потери жены и сына, и состояние ухудшилось с недавней смертью его матери. В семье Вентаксис были проблемы с сердцем по мужской линии, — он посмотрел на Мэла. — Это убило Робена, если помните. Предложение Печали вписывается в это идеально, и мы сохраним лицо семьи, не вызвав у людей больше подозрений и страха, чем нужно.
Глаза Веспуса потемнели, но он молчал.
Шарон посмотрел на Печаль.
— Простите, что прошу этого, но, если вы готовы, мисс Вентаксис, нужно подписать бумаги для выделения денег на похороны. Из всех в семье Вентаксис только у вас есть право на это, — добавил он, Веспус зло посмотрел на него, а Мэл — удивленно, и он выглядел так, словно хочет заговорить. Шарон опередил его. — Мисс Вентаксис? Бумаги? — сказал он. — Нам нужно отправить их в Истевар.
Вдруг Печаль поняла смысл взглядов Шарона.
«Бумаги», — Мэл сказал, что Харун подписывал и ставил печать насчет Ламентии, но не сказал, были ли они отправлены. Были ли другие бумаги подписаны без их ведома, где заявлялось, что Мэл — его сын и наследник? Если да, были ли они еще здесь? Это Шарон пытался ей сказать?
— Я бы хотела побыть минуту наедине с отцом, — сказала она.
Облегчение на лице Шарона было заметным. Она угадала.
— Да. Конечно. Я подожду снаружи. Господа, — он указал Веспусу и Мэлу выходить перед ним.
Она услышала, как дверь закрылась, поднялась со стула и раздвинула шторы, заполняя комнату светом. Печаль проверила сперва его чемоданы, игнорируя мысли, как гадко обыскивать комнату отца, когда его тело лежит за ней. Там ничего не было, и она принялась рыться в ящиках, некоторые вещи в них были такими старыми, что рассыпались от ее прикосновений. Она выдвинула нижние ящики двух тумбочек, проверила под ними. Она осмотрела шкаф, заглянула сверху, ощупала под ним, если что-то было приклеено ко дну.
