Плохие парни по ваши души - Тонян Лаура (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗

Не медля, Моника избавляет меня и от этого.

— Ты хорош, — она восхищенно смотрит на мой член.

— Не болтай, — прижимаюсь к ней, грубо целуя в губы.

Мои руки скользят вдоль ее шикарного тела. Сердце громко колотится в груди. Я пробираюсь под ее джинсы, касаясь горячей кожи под узкими трусиками. Моника трется об меня своей грудью, и я вот-вот готов кончить.

Действительно, Росс, хватит играть с этой крошкой.

Стягиваю с нее джинсы. От миниатюрных черных трусиков Моника избавляется самостоятельно. Она в предвкушении ждет, когда я войду в нее, и я, как истинный джентльмен, не заставляю девушку ждать.

Вхожу в нее и без промедлений начинаю агрессивно двигаться. Моника кричит и обвивает руки вокруг моей шеи.

— Черт! — она упирается лбом мне в плечо. — Ты огромный, Росс… Ох, боже…

Я сцепляю зубы, чтобы не стонать вместе с ней. Брюнетка хороша. В ней так мало места.

Я ускоряю темп.

Кабинка дрожит. Моника находит мои губы. Ее крики теряются в поцелуях. Я сжимаю ее плечи, хочу оказаться глубже в ней, хотя уже достиг предела. Мой член полностью в ней.

Я чувствую приближение оргазма и двигаюсь еще быстрее.

— Да! — Моника плачет от восторга.

По телу разливается волна мурашек, когда я кончаю. Внутри нее. Я должен был позаботиться об этом, но все мысли, жужжащие в голове, перестают иметь какой-либо смысл.

— Не волнуйся, я принимаю таблетки, — словно прочитав мои мысли, произносит Моника дрожащим голосом. — Это было потрясающе, Росс. Ты сущий дьявол.

Тяжело дыша, я прислоняюсь лбом к стенке кабинки рядом с лицом Моники и замираю. Мой член яростно пульсирует в ней, но я должен вытащить его, натянуть штаны и уйти.

Так и делаю.

Отстраняюсь от нее и молча поднимаю вещи с кафельного пола. Я не поворачиваюсь к девушке, но слышу, что она тоже одевается.

Когда мы выходим из кабинки, Моника встает передо мной, чтобы что-то сказать. Я очень сильно разочаруюсь в ней, если она даст мне свой номер, чтобы мы смогли как-нибудь встретиться и повторить это… если она сделает хоть что-то, что по ее мнению может привести нас к отношениям.

— Клянусь, еще никогда не было такого секса, — начинает, и я почти закатываю глаза.

— Не…

Она прикладывает палец к моим губам.

— Но больше этого не повторится, договорились?

Ого. Неожиданно.

— Ты все еще Росс Картер, — Моника усмехается. — Чертовски сексапильный и горячий, но такой придурок.

Она милая.

Я улыбаюсь ей.

— Договорились.

ТРИНАДЦАТАЯ ГЛАВА

Джейн

Голова ужасно раскалывается. За стеной слышится музыка. Боже, кто так отвратительно поет? Будьте так добры, переключитесь на другую волну. Пожалуйста.

Проходит немало времени прежде, чем я ощущаю, что моя ладонь зажата в чьей-то руке. Проходит немало времени прежде, чем я понимаю, что кто-то зовет меня по имени. Все, что я знаю, что я — Джейн. Так сказали медсестры. Я слышала их сквозь сон. Но есть кое-что, что я помню. Имя. Росс.

Кругом темнота. Но иногда в моем сознании всплывают моменты, что-то вроде визга шин и огонь. И Росс. Я вижу силуэт этого парня, но не могу понять, почему. И не знаю, кто это.

Я даже не знаю, кто этот мужчина, что сейчас смотрит на меня и касается моей щеки.

— Джейн, — его голос искрится счастьем, и сквозь пелену на глазах я вижу влагу, застывшую в глазах напротив, утонувших в морщинах. Лысеющий, с проблеском симпатичности… Никогда прежде не видела его, или, скорее всего, все-таки видела, раз мужчина так нежно и трепетно улыбается мне сейчас.

Я негромко сглатываю.

И почему у меня такое ощущение, словно я вижу свое отражение в зеркале? Только мужское и в возрасте не меньше сорока пяти лет.

— Да? — полувопросительным тоном отзываюсь я и сдерживаюсь оттого, чтобы не скривить лицо от ужаса и отвращения; эти чувства вызвали во мне мой собственный голос.

— Врачи сказали, что ты потеряла память, — я замечаю, как слезы продолжают скапливаться в уголках его глаз. Они вот-вот прольются. — Я даже не знаю, что сказать на это, милая. Я не всегда был хорошим отцом… — пауза. Он фыркает себе под нос и одновременно всхлипывает. — Я никогда не был хорошим отцом. Прости меня. Но мы с мамой очень любим тебя, детка. Она уже в пути и скоро будет здесь.

Я поднимаю на него удивленный взгляд. В смысле, да, в моей жизни до аварии, конечно, были родители. И они есть. Только чертовски раздражает, что я ничего не помню. Не понимаю, что происходит. В моей голове самый настоящий хаос.

Я растеряна и не знаю, что сказать в ответ, поэтому издаю неопределенный мычащий звук вроде: «Хмм». Мне несколько неуютно, что моя кисть лишена возможности двигаться, и я хочу ее вырвать, но отдергиваю себя, сжимая губы. Не хочется расстраивать… папу.

Вот дьявол.

— Что… что произошло? — спрашиваю я, повернувшись к окну, из которого в палату льется свет заходящего солнца. Сощурившись, я возвращаю взгляд к отцу.

Эта ужасная больничная одежда. Такая… хлопчатобумажная. Боже, о чем я думаю?

Словарный запас и моих мыслей неожиданно резко сократился до нескольких слов.

Мне просто неудобно здесь.

— Ты и еще одна девушка попали в аварию, — начинает он с дрожью в голосе. — Тебе чудом удалось выжить, Джейн, — его веки подрагивают, он издает отчаянный вздох. — Но не твоя подруга. Ее звали Лорой. Мне очень жаль.

Повторяй мое имя столько раз, чтобы я сумела к нему привыкнуть.

Говори мне сейчас что угодно, чтобы я не испытывала ужаса.

Я не знала ее. Лору. Но она погибла.

Не я.

Почему?

Чудо, как и сказал папа?

Что-то с трудом верится.

Я, конечно, без пяти минут как обрела имя, но не думаю, что в этом мире существует место для чудес.

— Это… — мне требуется несколько секунд, чтобы прочистить горло.

Что я собираюсь ответить? Что это ужасно? Невероятно? Чертовски горько? Да. Само собой, ведь погиб человек. Моя подруга, лица которой я даже не помню. Не имею ни малейшего представления о Лоре.

Я чувствую себя отвратительно, и странная клокочущая боль в груди внезапно занимает центральное место в моих рассеянных, спутанных мыслях. Мое сознание напоминает мне бесконечный лабиринт, а я в нем — подопытная белая крыса, отчаянно пытающаяся найти выход и оказаться на свободе.

Я хочу освободиться от оков беспамятства, лишившего меня… всего. Эта авария, вычеркнутая всевышними силами из моей памяти, отняли у меня жизнь.

Не знаю, могу ли я сейчас назвать себя живой. Могу ли я назвать себя человеком. Ведь моя голова пуста. Будто я проскользнула в черную дыру, и, расщепившись на атомы, воссоздалась заново, но, не имея ничего за плечами. Можно сказать, в буквальном смысле.

От нахлынувшего потока мыслей я хватаюсь свободной рукой за голову. Мои пальцы путаются в грязных волосах.

— Джейн? — звучит беспокойный голос отца, но словно издалека. Словно он находится на другом конце необъятной вселенной.

Я почему-то не в состоянии ответить ему. В горле ощущается адская сухость, и возникло такое ощущение, что если бы я сумела испить Тихий океан, то все равно не утолила бы жажду.

— Все… хорошо, — только спустя минуту, или две, произношу я крайне неуверенно. — Можно мне воды?

Отец срывается с места, оставляя светлое кресло опустевшим. Он наливает мне жидкость в стакан из стеклянного графина, который стоит на тумбе рядом с моей больничной кроватью.

— Держи, — протягивает мне, и я залпом все до последней капли.

Мне хочется задать папе вопрос, который, как ни странно, беспокоит больше всего.

«Папа, а кто такой Росс? Почему я помню его имя? Его руки? И то, как будто бы он спас меня?»… только это уже не один вопрос, но я сомневаюсь в способности отца дать мне ответы.

Однако это не останавливает меня, и я открываю рот, чтобы озвучить мысли вслух, но в палату входит врач, лицо которого я смутно помню. Он строго оглядывает отца через свои узкие очки.