Истинный облик Лероя Дарси (СИ) - Петров Марьян (читать бесплатно книги без сокращений .TXT, .FB2) 📗
— Пить! — шепчу я осторожно, ощупывая реальность всеми органами чувств. Жив! Мне за щёку тут же закладывается трубка, из которой по каплям поступает вода. Кисть моей слабой руки, отягощенной капельницей, поглаживают, потом целуют… Я скашиваю мутный взор и вижу у своей кровати Свята. За его спиной Роше деловито рассматривает рентгеновские снимки. Все, блин, при деле, а я, как всегда, кисейным омегой выхожу из очередного обморока!
— Лер, ты меня слышишь? Нас узнаешь? — спрашивает док.
— Да, — пытаюсь облизать губы, но язык стал чуть ли не вдвое больше прежнего. — Двое самых… сволочных альф… на… Доране… и оба… на мою… голову…
Макеев обнял меня сзади ногами и руками, потираясь губами о шею. Я молчал, терпя острые всполохи возбуждения. Течка-то моя продолжалась! А Свят жадно вдыхал мой аромат и осторожно касался кожи, не позволяя себе ни нетерпеливого принуждения, ни грубости. Помимо цепочки с жетоном и крестиком на его груди теперь красовался каучуковый шнурок с александритом. Чёртов альфа не дал мне и пары дней отлежаться в лазарете, утащил ко мне, теперь уже к нам, в комнату… и нежил в объятиях уже пятый час с перерывами на туалет.
— Свят… — М-м-м-м? — Ты бросил курить? — Да. — Всё… бросил курить? — Да. — А пить? — Почти… — Сейчас не хочешь? — Нет… м-м-м… Отделаться от меня пытаешься? — Пытаюсь немного продохнуть. Ты ж влип в меня намертво! — Не… понимаешь, почему? — Пони…маю, — мой голос севший и ещё хриплый. — Ты едва ли не погиб и хочешь, чтобы я… Прости! Я… так не хотел тебя оставлять. Меня отзывали с Дорана, я не мог не подчиниться. И… когда я увидел тебя, чёрного от земли и недышащего, я осознал, что чувствовал ты, узнав обо мне. ПРОСТИ. Это… так больно и страшно, что не передать… Я и сам хотел… перестать дышать, Лер… Лерка мой! Мой! Люблю! Макеев уткнулся лицом между моих лопаток, сопя в спину: — Сможем ли мы всё вернуть… после моего предательства, Лер?! Бей, сколько хочешь, только не будь таким отрешённым и холодным… Ты… другой, Лер… — Да, твой Лер умер вместе с тобой. Тот, кого ты приручил, заразил лёгкой формой пофигизма и… Ладно, не хочу об этом. Устал! Свят, я устал! Я ещё не переварил новость о своём залёте… Хоспади, ну и бред! — Я тебя люблю! — упрямо твердил мне в спину русский бес. — Колдуешь, что ли?! Люби ты… кого хочешь! — ТЕБЯ хочу! — Уже похотел, скотинище! Ты соображаешь, что я теперь должен перестать курить, пить любимый кофе… пить вообще?! И всё из-за одного придурка, который не удержал узел!!! Погоди, так… ты это сделал… не в экстазе?! Я резко развернулся: — В глаза смотреть и не лгать!!! Специально??? — Да. Твой ребёнок будет только от меня! — прорычал Свят. — Или ты хотел Майлза в отцы?! Или ещё кого-нибудь?! — А с чего ты решил… что можешь вот так просто воскреснуть, заявиться ко мне и наложить лапы на отцовство?! — я начал свирепеть, мой голос, не выдержав напряжения, сорвался с баса на тенор.
— А мне надо было тебе предварительно подать заявку и анализы сдать, что ли?!
Вошёл Роше с какой-то питательной бурдой для меня и горсткой витаминов.
— Орёте так, словно твои пацаны и не уезжали, — устало процедил француз. — Лер, пора поесть!
— Ты готовил? Бли-и-ин, а нормальную еду мне не положено? Химию принимать отказываюсь!
— Сейчас съешь это. Организм твой ещё не совсем перестроился, но, учитывая твоё интересное положение, на первых порах, давай, исключим жареное и копчёное. Знаешь, что такое ранний токсикоз? — спокойно говорил Анри, уже привыкший к моим истерикам.
— Не знаю и знать не хочу! Каша-то хоть какая по тарелке размазана?
— Варил овсянку.
— Сойдёт!
— Витамины нужны для плода! — настойчиво вещает измордованный док.
— Корми меня с плодом нормально и ладно! — упрямо надулся я. — И нефиг, кстати, мне повышать количество альф на один квадратный метр!
— Завтра прибудет повар! — док щупает мой лоб и выразительно смотрит на Макеева.
Я ловлю эту ментальную переписку взглядами и взрываюсь негодованием.
— Опять, что ли, трахаться?! Нет, не хочу! Я в забой!
Меня зажимают в тиски. Рядом рычит от безысходности альфа и потом… я понимаю, что свободен. Анри приподнимает бровь, а Свят, раскачиваясь, встаёт с постели.
— Лер, делай, как хочешь… Только береги себя, второго несчастного случая с тобой… я не вынесу… Правда! Это слишком, даже для такого, как я…
Роше потихоньку убирается из комнаты, понимая, что час третьего лишнего пробил. Я смотрю в широкую спину Свята, почему-то вспоминаю её роскошный прогиб, когда сам его брал, и сглатываю подступившую слюну. Внизу живота делается горячо и влажно, неконтролируемо выбрасывается порция аромата. Я вижу, как напрягаются плечи альфы:
— Это… нечестно, старик…
Я загадочно облизываю губы.
— М-м-м-м… А ты слышал когда-нибудь, чтобы течный омега… отымел своего альфу, а?
— Простил?! — вопит, подпрыгивая, русский бес и бросается ко мне на постель. — Да бери хоть прямо сейчас и без смазки!!!
— Скоти-и-и-ище-е-е-е! — я зарываюсь лицом в его грудь в вырезе рубашки.
Макеев берёт за плечи, говорит на редкость спокойным и серьёзным голосом:
— Не знаю, что там уготовила судьба для тебя, но что касается моего места под солнцем, то я его уже застолбил. Надеюсь, говорить не надо, где оно, Лер?
— Знаю! — шепчу я в литые ключицы. — Ты же никогда по доброй воле не отвяжешься…
— А надо ли, старик? Тебе… так со мной плохо?
— Нет! Ты единственный мужик на этом свете, и боюсь на ТОМ, тоже, который лишает меня воли на «раз-два» и одновременно ведёт себя, как мой хозяин и как мой раб.
— Правда, что ли? — меня разворачивают на живот и настойчиво распаковывают. У Свята сбивается дыхание. Я чую пятой точкой, как быстро раздевается альфа.
— Я хочу тебя! — рычит он надо мной.
— И я… представляешь, тоже тебя захотел…
Дальше всё, как в лучших мелодрамах всех времен и народов, и шестьдесят процентов спишите, пожалуйста, на мои критические дни. Меня зацеловывают и вылизывают от шеи до пят. Потом берут, как принца голубых, хэх! , кровей, а после я удерживаю любовника, не давая отодвинуться.
— Лер, Лерка… у меня ж узел! Вот чёрт! Ну… и что теперь?! — я колочусь от длинной череды сильных оргазмов, понимая, что тело моё окончательно реверсировало и привыкло. Свят оглаживает влажную от пота спину, нежно прицеловывая в изгиб плеча, пока мой экстаз не сходит на «нет», и я не укладываю голову на плечо этого невозможного мужчины.
— Спим? — шепчет альфа.
— Угу… и только попробуй меня разбудить…
— Да… да… да!
Как я всё это время жил без тебя, любимая моя сволочь??? Без твоего глубокого ровного дыхания в спину, без настойчиво подбирающихся к паху рук, без жадных губ, шепчущих это сносящее крышу «стари-ии-ик»… Свят уже спит, его нехилый узел причиняет внутри достаточно дискомфорта, но эти боль и усталость доказывают, что я опять жив, и именно они для меня, почему-то, дороже всех самых лучших оргазмов…
====== Часть 20. Дневник беременного альфы. ======
Дневник беременного альфы
Пятое мая. Беременность полтора месяца.
Чёртов ранний токсикоз, по ходу, наступил у Макеева. Он не может спокойно смотреть на мои эксперименты с едой! После килограмма малосолёных огурцов, — а новый повар делать их таки научился! — я наворачивал сливовый джем со шпротами вместе с куском холодного отварного мяса. Когда я одновременно кусал пряный сыр и молочный шоколад, было ещё полбеды, но когда меня потянуло шлифануть это великое наслаждение тем же огуречным рассолом, терпение Свята с противным звоном лопнуло. И он, беззлобно выругавшись, убежал пугать унитаз. Наш повар поинтересовался у Свята, что я такое сделал для Макеева, за что он терпит такие муки? Меня же честно стошнило всего один раз, и то от переедания солёного арахиса — поджелудочная не справилась. Через месяц мой организм насытился, кислотно-щелочно-солевой баланс пришел в норму, и я прекратил жадно молотить всё подряд.
