Дракон проснулся (СИ) - Чернышова Инесса (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT, .FB2) 📗
Тень Исиндоры ходила за мной по пятам в теле её потомка, я знал способ укротить Оливию, но не прибегал к нему. Меня не тянуло целовать её в губы или разделить с нею ложе, она не напоминала мне о прошлом, но я не видел с нею и будущего. Она просто статист в этой пьесе, которая ещё не перевалила за средину.
— Я не обращался с того момента, как сжёг «Небесный гигант», так что молва права. Дракон почти умер, но человек с его огнём в крови так и не смог полюбить душных, липких девиц, желающих влезть в моё генеалогическое древо.
Последнюю фразу я произнёс, стоя с Оливией лицом к лицу и стряхивая оторванные листья на её наряд.
Она онемела, а потом, задрожав всем телом, бросилась прочь, подхватив подол платья, чтобы не запутаться в нижних юбках. Я смотрел ей вслед, а потом достал из нагрудного кармана подаренные Лаветт часы, посмотрев, не пора ли, и вернулся в дом с чёрного хода.
Слуга из Ордена, приставленный ко мне шпионом, давно служил только мне и знал, чего я сейчас жду. Пусть время Драконов давно прошло, но кое-какие трюки я ещё мог выполнять. Подчинять себе обычных людей Дракон умеет с пелёнок, а удержать их преданность учится в отрочестве.
Тёмный возок без опознавательных знаков домчал меня до окраины столицы в район, отданный на откуп тем, у кого деньги есть, а знатности не хватает на то, чтобы обустроить дом в центре среди респектабельных фамилий.
Лаветт хоть и знатная фамилия, но лорд не мог себе позволить соседство, например, с семейством Морихен, состоящим так близко к трону, что были ненавидимы и венценосными родственниками, и теми, кто мечтал оказаться на их месте.
Признаться, я не раз проезжал по центральному проспекту, останавливаясь ненадолго напротив их дома. Смотрел на этот изящный белокаменный образчик современной архитектуры, угождающей скорее взорам тех, кто проходит мимо, чем удобству его жителей.
Да разве эти широкие окна, пропускающие достаточно света, чтобы читать за столом без лампы, могут служить своему прямому назначению, когда плющ так густо обвивает их? Да и добро бы, растение было следствием запущенности или нехватки рабочих рук, но нет, в его причудливых изгибах вокруг проёма чувствовалась некая задумка.
А колонны? Розовые, как тела малолетних девственниц, и тонкие, как бёдра бедняжки, проданной в бордель обедневшими родителями, чтобы хоть наелась досыта, пусть и ценой позора. Колонны должны не только обрамлять вход, но и поддерживать своды веранды, открывавшейся на проспект на втором этаже, а на такие хрупкие подпорки требуется в два-три раза больше мрамора, чем на такие же, только потолще.
Но, конечно, я останавливался не смотреть на дом, а понаблюдать за его обитателями. По дому многое можно сказать о хозяевах
Слуг было достаточно, чтобы с уверенностью сказать: дом богатый, в деньгах не стеснены. Все вышколенные, не фамильные, а именно нанятые, но уже облачённые в цвета дома Морихен.
Видел я и младших сестёр Ниары, и родителей: обычные, ничем не примечательные люди, пройдя в толпе или встреть их на очередном светском ужине, я бы не обернулся, разве что в лице отца, высокого, худощавого господина, было что-то такое, за что хотелось зацепиться взглядом, словно встретил кого-то, носящего маску.
Впрочем, я не подходил к ним так близко, чтобы делать выводы. Меня интересовало только одно, и эта догадка подтвердилась: Ниара казалась чужой, экзотической птицей, среди этих добрых, респектабельных аристократов, похожих на все прочие семейства при дворе.
Об этом я снова подумал, когда возок проехал мимо их дома, думал я о Ниаре, которой оказал помощь, обратившись через королеву-мать, пока экипаж не остановился возле двухэтажного особняка из красного кирпича.
В гостиной меня встретил слуга, принял пальто и трость с видом, словно перед ним появился один из Богов, другой такой же бледнолицый молодец молча проводил до кабинета, находящегося тут же за гостиной.
— Проходите, милорд, я уже беспокоился, не задержало ли вас что-либо в пути, — хозяин поднялся из-за стола мне навстречу и протянул руку. Странный обычай, в моё время к нему прибегали только разбойники, заключавшие между собой обещавшую быть выгодной сделку.
— Мы не встречались ранее, но я узнал вас, — ответил я, усаживаясь в кресло посетителя и не сводя глаз с хозяина, вернувшегося за стол. На зелёном сукне лежала раскрытая папка с бумагами внутри. Хозяин поспешил закрыть её, но я заметил гербовую королевскую печать на одном из документов.
— Ничего удивительного, Дэниел. Я ведь могу вас так называть? Мы с вами неким образом связаны. Меня зовут Альберт.
— Я знаю, — ответил я, продолжая дуэль взглядами. — Альберт Рикон, потомок моего заклятого врага.
3
Ниара
Я уже не спала больше положенных восьми часов, да и то по ночам.
— Настоятельница говорит, что вам надо молить Двуликого за то, что послал избавление от хвори, — писклявый голос вернулся к Берте, значит, она тоже приходила в себя. Когда моя мелкая молочная сестра начинала говорить с несвойственной ей хрипотцой, то всё, можно считать, что самое худшее произошло, и спасения нет.
— Да, от моего имени принеси жертву в храм Двуликого. И передай помощницам Главной храмовницы, что я уже завтра приступлю к своим обязанностям в сокровищнице.
—Да что вы, Ниара! — Берта, занятая до этой фразы приготовлением укрепляющего напитка, повернулась ко мне, уперев руки в бока, будто собиралась задать хорошую трёпку. Я улыбнулась, и лицо моей маленькой заступницы прояснилось.
— А я совсем забыла, тут для вас письмо от того самого господина!
Бровь Берты взметнулась вверх.
— Оно пришло пару часов назад, да где же я его положила! — она принялась рыться в бумагах на круглом столике возле окна, и что-то в её поспешности говорило мне: пытается отвлечь.
— Что за письмо?
— А вот и оно, — Берта поднесла мне его с таким благоговением, будто оно было от короля или его матери.
Те передали пожелания о выздоровлении на словах, письмо от отца и кучу приветов от матери с сестрой я получила накануне, но от всех этих посланий веяло какой-то приторностью напополам с внутренней сдержанностью. Они желали мне добра, безусловно, но просили оставаться в сокровищнице Двуликого, дабы не опорочить фамилию.
— Вы ещё слабы, а я тут с письмами, — Берта приняла мою задумчивость за болезненный ступор.
— Нет, давай письмо. От какого ещё господина?
— Ну как же, ваше высочество, того самого, — Берта подмигнула. — Кто спас вас, принёс чудодейственное лекарство. Изумруд величиной с голубиное яйцо! Я его спрятала в шкаф, а то мало ли, здесь нет воров, но зависть преследует вас повсюду, эти вороны в светлых тряпках так и шепчутся по коридорам, хорошо ещё, что мать-настоятельница на вашей стороне, сразу пресекает все разговоры.
Я слушала Берту вполуха, попивала горячее молоко с мёдом и травами, которое она собственноручно сделала для меня, а сама вертела в руках белоснежный конверт со столичной маркой. Отправлено из дома лорда Лаветт, кто бы мог подумать!
Я сразу вспомнила и вечер накануне болезни, и странное виденье, в котором милорд Рикон, так кажется его зовут, вложил мне в руки камень, правда, я думала, это алмаз Катринии, но Берта уже показывала мне доказательство своей правоты.
Изумруд был чист, необработан, но уже почти прекрасен. Я аккуратно, будто дотрагивалась до святыни, повертела его в руках, он откликнулся, но так слабо, что я не расслышала его шёпота.
Этот камень был одним из старших драгоценностей, разбросанных по миру. Великая редкость, стоившая целое состояние!
Откуда у родственника семейства Лаветт, чьей фамилии нет даже в перечне древнейших родов Сангратоса, такое сокровище! И почему это никого не удивило, а главное, зачем он расстался с ним ради малознакомой принцессы, которая не давала ему никаких авансов. Ради невенчанной вдовы, приносящей несчастье.
Я осторожно положила камень в шкатулку и открыла письмо.
