Избранницы правителей Эёрана: история демонов Нарака. Трилогия (СИ) - Свадьбина Любовь
Мысленно он готовит речь, в которой объясняет, что архисовет делится на фракции, каждая из которых отвечает за свой сектор деятельности, и в своем секторе он знает все от и до, а в нюансах чужих разбираться не обязан и просто не успел: обычно архисоветниками так рано не становятся, он стал из-за смерти отца и недостаток опыта и знаний со временем наверстает!
Но едва открыв рот, Леонхашарт понимает, что собирается оправдываться. Он — высший демон, архисоветник, владелец огромного состояния, выпускник факультета благородных демонов — собирается на полном серьезе оправдываться перед студенткой четвертого факультета, девчонкой из немагического мира.
«Да что со мной? — Леонхашарт поднимается. — Где моя гордость? Еще рога для нее полировал…»
Он вспоминает, как готовился к этой встрече Шаакаран, с каким воодушевлением бросился искать свою драгоценную кису. «Ищи-ищи, — с ядовитой усмешкой думает Леонхашарт. — Она даже блеска моих рогов не заметила, твои золоченые рожки точно эффекта не произведут… Если только уши мохнатые понравятся — в очередной раз их общипать».
Ура, доспехи с рогами гордо поднимаются со стула и смотрят на дверь. В смысле Леонхашарт смотрит на дверь с явным намерением уйти и, надеюсь, он решил ни за что и никогда ко мне не подходить. Ради этого я готова даже от материальной компенсации за похищение отказаться: без повышенного внимания архисоветника целее буду.
Надев наушники, собираюсь снять программу с паузы.
— Глушилку, — глухо напоминает Леонхашарт и протягивает руку.
Приходится снять и отдать. Вдруг гробовую тишину нарушает вопль:
— Ки-и-иса!
Демоны сговорились моему обучению мешать?
Дверь раскрывается, и котик, не дожидаясь, когда створки раздвинуться полностью, протискивается внутрь:
— Киса моя!
От его вида теряю дар речи: черный латексный костюм с ремнями и клепками облегает его жилистое тело, переливаясь при каждом движении, белая грива уложена объемными волнами и завитками, уши с последней встречи не то что не полысели, а наоборот — стали невероятно пушистыми. Может, это у кошачьих особенность такая — чем больше шерсть выдираешь, тем гуще она растет? Тогда сочувствую их девушкам…
Котик перепрыгивает через один стол, мой стол обегает с противоположной от Леонхашарта стороны и, плюхнувшись на освободившийся стул, утыкается подбородком в терминал. Улыбается во весь рот, демонстрируя белоснежные клыки.
— Как тебе мои рога, киса? — нежно воркует он. — Для тебя старался.
Оглядываю золотой узор на рогах, и надо сказать, исполнен он с удивительным мастерством: ни единой неровной линии, абсолютно симметричный, завиточек к завитку.
— Здорово сделано, — искренне хвалю я. Леонхашарт издает какой-то странный звук. — Вы, значит, рога покрываете всякими украшениями, подкрашиваете. Наверное, и стразы приклеиваете?
В общем, украшают как девчонки ногти. Леонхашарт, громко топая (были бы у него доспехи не эластичными, гремел бы ими будь здоров), отходит к Лиссе и усаживается напротив нее.
— От ситуации зависит, — счастливо сообщает котик и теребит себя за уши. — А ушки, ушки потрогай — какие мягкие. Специально для тебя шерсть нарастил.
Искренний восторг котика не дает мне засмеяться в голос, я еле сдерживаюсь, машу руками:
— Нет-нет, мне кажется, это слишком интимное предложение, я не могу его принять.
— Ты же моя невеста, — беззаботно напоминает котик. — Тебе можно.
О-о, вот такого счастья мохнатого мне не надо. Делаю очень серьезное лицо:
— Это отбор, котик, и он должен быть честным. Я не могу принять твои ухаживания прежде, чем ты поухаживаешь за каждой из остальных четырнадцати участниц.
А там, глядишь, он переключится на другую девушку, и проблема решится сама собой.
— Киса, но как же так?! — по-детски искренне огорчается котик и протягивает ко мне когтистые руки. — Я же выбрал тебя.
— Это нечестный выбор, — наставительно продолжаю я, — потому что ты не встречался с другими кандидатками. Вот когда ты со всеми близко познакомишься и решишь, что я самая лучшая — тогда можно будет воспринимать твой выбор серьезно.
Котик пронзительно смотрит на меня голубыми-голубыми глазами.
Двери в библиотеку открываются, и только когда они раздвигаются полностью, внутрь заходит рогатый гигант с красноватым лицом. Шарик. В смысле Баашар, но он даже стоя из-за широченных плеч и бугристых мышц похож на шар.
— Мне бы невесту, — флегматично басит он и окидывает взглядом читальный зал, останавливает его на Леонхашарте, видимо, как на самом рогатом.
Леонхашарт указывает на сидящую за соседним столом пухленькую девушку и сообщает:
— Вот невеста.
Кивнув, Баашар направляется к ней, при каждом шаге бугристые мышцы перекатываются. Шарик мечта для рисующих с натуры — все мышцы четко видны, хоть анатомию изучай. И у античных скульпторов он, наверное, был бы нарасхват — всякие Гераклы, Апполоны и прочие нервно курят в сторонке.
Баашар отодвигает стол и на манер львенка и котика усаживается напротив пухленькой девушки.
— Добрый день, меня зовут Баашар. Я военный.
— Найтеллит, — бестрепетно отвечает она, окидывая его цепким, оценивающим взглядом, словно продукт на рынке. — Я глас великой матери.
— Киса, — жалобно зовет котик и делает бровки домиком. — Ты почему на него смотришь?
— Как почему? — я широко распахиваю глаза и, накрыв ладонью подвеску с микрофоном, шепотом, чтобы остальные рогатые не услышали, напоминаю: — Это же отбор, вот я и отбираю.
Доспехи с рогами поворачивают ко мне голову с пылающими глазами. Неужели услышал?
— Это нечестно! — котик дергает хвостом и чуть не опрокидывает стоящий за ним стол, хватает хвост и сжимает в когтистых руках. — Это мы должны невест выбирать, а не наоборот.
— Почему? Шоу называется «Найди себе пару», никаких уточнений о том, что пару ищут только мужчины, нет.
— Потому что… — котик задумывается, продолжая теребить хвост. Вскакивает. — Леонхашарт! Леонхашарт, скажи ей, что это мы выбираем невест, а не невесты нас!
Леонхашарт отзывается совершенно спокойно:
— Ты сам говорил, что тебе больше нравится, когда ты охотишься, а не за тобой, если невесты тоже будут выбирать, охота усложняется, так что в твоем случае невесты тоже выбирают Чтобы интереснее было.
— А-а, — котик машет хвостом из стороны в сторону. — Леонхашарт, за что?
Видимо, за все хорошее.
Перезвон наполняет библиотеку. Библиотекарь, не вылезая из-за стойки, предупреждает:
— Наступает время обеденного перерыва, прошу всех покинуть помещение.
— Что ж, — я улыбаюсь котику. — Тебе пора.
— Всегда мечтал узнать, чем кормят на четвертом факультете, — снова улыбается неунывающий котик и протягивает мне руку.
— Я тебя провожу.
Вот свалился на мою голову.
— Благодарю, не стоит. — Подхватываю ящерку на ладонь и поднимаюсь, надеясь, что она не вздумает выскочить в самый неподходящий момент. — Тебе еще с остальными невестами познакомиться надо, поухаживать. Вон кандидатка там на ухаживания, — указываю на темноволосую девушку, уже беззастенчиво наблюдающую за нами во все глаза. — У меня сердце разрывается от того, что она осталась без внимания.
Несчастная обделенная вниманием, услышав это, подхватывает листы с записями и бросается к двери. Что ж, я ее понимаю и из большого сочувствия не предлагаю котику, любителю охоты, немедленно припустить за улепетывающей жертвой, а то мало ли — буквально поймет.
Бережно придерживая ящерку, забираю с покинутого стола свои записи с вводной лекции и направляюсь к двери. Прохожу мимо так и стоящих доспехов с рогами. Лисса смотрит на меня жалобным взглядом, тоже вскакивает:
— Да, нам пора на обед. Архисоветник, — она присаживается в легком реверансе. — Приятно было пообщаться, до свидания.
Только я не слышала, что бы он ей хоть что-нибудь говорил. Подхватив под руку с зажатой в ней ящеркой, Лисса тянет меня к дверям.
