Чёрная пантера с бирюзовыми глазами (СИ) - Чекменёва Оксана (мир книг .txt) 📗
Гейб слегка отстранил меня, чтобы иметь возможность заглянуть мне в глаза, погладил костяшками пальцев по щеке и улыбнулся своей чудесной улыбкой, которую я просто обожала.
– Мир?
– Мир! – закивала я.
– Вот и хорошо. А теперь, думаю, нам нужно продолжить то, что ты уже начала.
Он легонько поцеловал меня в кончик носа, приобнял за плечи, и мы пошли к опушке, где нас тактично дожидались остальные. Конечно, они слышали каждое слово, но хотя бы видимость уединения нам обеспечивали. Меня встретили добрыми улыбками, Стивен подмигнул, Пирс слегка мотнул головой в сторону будки с часовыми и показал большой палец. Меня похвалили за то, за что пять минут назад я получила разгон. Впрочем, Пирс и Стивен явно намного моложе остальных, видимо, они не настолько были подвержены условностям и стереотипам, и приняли мою взрослость, несмотря на несоответствующую ей внешность, гораздо легче, чем более старые, а точнее – древние оборотни.
Мы вновь выстроились на границе леса, невидимые для людей. Меня удивляло, почему собаки до сих пор нас не учуяли, и я озвучила этот вопрос.
– Они не выглядят особо обученными, – пожал плечами Адам. – Но дело, скорее всего не в этом.
– А в чём?
– Мы не пахнем людьми. Поэтому они на нас и не реагируют.
Я задумалась. Это действительно было правдой – в целом оборотни пахли иначе, не так, как люди. Но я не обращала на это внимания, поскольку и между собой они пахли по разному, так же как и люди. И совсем неплохо пахли, по крайней мере мне их запах нравился. Особенно запах Гейба – для меня его аромат был прекраснее любых духов.
Но я не придавала этому значения, поскольку привыкла, что каждый человек – или оборотень, или кто угодно ещё, не принципиально, – имеет свой, неповторимый, запах. Но я как-то прежде не задумывалась, что собаки могут не распознать в них людей. Может потому, что я всё же видела их людьми, так что тут тоже вступали в ход стереотипы.
Интересно, получается, что и я для собак человеком не пахла? Скорее всего, так оно и было.
– Ну, выбрала свою жертву? – поинтересовался Гейб.
– Да. Вон ту собаку, – и я указала на пса, который раньше гонялся за кроликом. Он казался моложе остальных, менее обученным и более жизнерадостным. Я почувствовала с ним некую родственную связь. В каком-то смысле мы были похожи, учитывая мой недавний поступок.
– Хорошо, тогда я беру её хозяина. И, пожалуйста, Миранда, держись возле меня. Я понимаю, что ты уже бессмертная, что ты равна нам, но мне всё равно трудно. Сделай мне одолжение, пожалей мои нервы.
– Ладно, – кивнула я. Почему бы и нет?
Остальные быстро распределили между собой людей и собак, чтобы действовать чётко и одновременно. Двое из тех, кому объектов не хватило, должны были открыть или взломать входную дверь. Двое остальных – прикрывать нас и наблюдать за окрестностями, оставаясь снаружи.
Гейб дал сигнал, и мы рванули вперёд, синхронно перепрыгнули через забор и вихрем налетели на охранников и их собак. Если они и успели что-то сообразить, то слишком поздно, когда уже лежали связанные собственными вещами, а их телефоны и оружие были раздавлены или погнуты. Я аккуратно спутала собаке лапы и стянула куском поводка пасть, стараясь не причинить боли. Пара секунд – и всё готово, двор был нашим.
Я погладила растерянно глядевшую на меня собаку, а потом вскочила и вместе с Гейбом проникла сквозь выломанную входную дверь внутрь. Мы с ним шли последними, возможно, Гейб сделал это специально, чтобы держать меня подальше от опасности, я не знаю. Но когда мы проходили по коридору, то все двери уже были распахнуты, в некоторых лежали связанные люди, как правило – полураздетые. Почти всех заставали спящими и на первое время так, в кроватях, и оставляли. Лишь при входе находилось что-то вроде караульного помещения, там сидело три человека, но их сняли так быстро, что они не успели подать сигнал тревоги.
Я уже начала думать, что операция пройдёт без происшествий, как вдруг впереди раздался выстрел.
Мы прибавили скорости и вскоре подлетели к комнате, возле открытой двери которой на корточках сидел один из оборотней, придерживая окровавленную руку. Из двери вышел Диллон, на ходу сгибая подковой пистолет.
– Питер, ты в порядке? – спросил у раненого Гейб.
– Царапина, – отмахнулся тот. – Дайте мне полчасика и я буду как огурчик!
– Зелёный и в пупырышках, – пробормотала я себе под нос, заглядывая в комнату. На полу лежал связанный мужчина, а на столе стоял открытый ноутбук. Его экран выделялся в полутёмной комнате, и, разглядев застывшее на нём изображение, я подняла бровь и хмыкнула.
– Вот поэтому-то он и не спал, – раздался над моим плечом голос Гейба, который эдак ненавязчиво приобнял меня за плечи и, развернув спиной к экрану, отвёл от двери.
Из-за угла выглянул Адам.
– Вы тут как?
– Нормально. Но теперь действуйте более осторожно. Вряд ли кто-то ещё будет спать после того, как раздался выстрел.
– Мы в общем-то уже практически всё обошли. Только подвал остался. Нашли комнаты с пленниками-детьми. Думаю, тебе стоит взглянуть.
– Диллон, оставайся тут с Питером. А мы сходим, посмотрим.
Уже удаляясь, я услышала за спиной.
– И что они там такого увидели, что Гейб так быстренько увёл Рэнди?
– Гей-порно, – усмехнулся Диллон. – Может, принести тебе сюда ноутбук, чтобы не скучно было выздоравливать?
– Не вздумай! Хочешь, чтобы меня стошнило? Вот если бы там две девицы были…
– Могу поискать для тебя. Всё для удовольствия раненного бойца!
Я улыбалась, слушая удаляющийся смех. Потом услышала жалобный детский плач, который становился всё громче по мере того, как мы шли вслед за Адамом по коридору. Свернув пару раз, мы попали в небольшой холл, в который выходило пять дверей, в данный момент открытых нараспашку.
Плач доносился из второй комнаты слева. Именно возле неё и столпилась небольшая группа, состоящая из Пирса, растерянно заглядывающего в дверь, и стоящего рядом с ним Стивена, к ноге которого доверчиво прижималась девочка лет семи-восьми с явной примесью негритянской крови, чьи чёрные кудряшки, рассыпанные по плечам, он машинально поглаживал, как волосы Вэнди перед нашим уходом. Другая девочка года на три постарше, с длинными прямыми каштановыми волосами, стояла, прислонившись к стене, и недоверчиво рассматривала мужчин. Обе девочки были в чёрных трикотажных костюмах, похожих на тот, в котором Вэнди была во время побега. Это что, у пленников такая униформа?
Из комнаты кроме детского плача доносился ещё и голос Ричарда, безуспешно пытающегося кого-то успокоить. Я представила себе ребёнка, которого отобрали у родителей и держат взаперти, а теперь, среди ночи, в его дверь вваливаются какие-то гиганты! Неудивительно, что Ричарду не удаётся его успокоить. Поскольку других вариантов нет, придётся это сделать мне.
Сняв бронежилет, в котором выглядела чересчур массивно, я протянула его Гейбу и решительно направилась в комнату. Вполне так симпатичную, небольшую, но светлую, с кроватью, столом, стулом, несколькими игрушками. О том, что это всё же тюремная камера напоминали только унитаз и раковина, примостившиеся в углу, и решётка на окне. На кровати, забившись в угол и зарывшись головой в подушку и одеяло, рыдал совсем маленький ребёнок. Лет трёх, максимум четырёх. Ричард, бормоча что-то утешающее, попытался погладить его по спине и тут же отдёрнул руку.
– Ничего себе! Да он током бьётся!
– Потому что он тебя боится. Выйди, пожалуйста.
Ричард встал, пожал плечами и ретировался из комнаты. Проследив за ним взглядом, я увидела, что Гейб стоит в дверях, внимательно за мной наблюдая. За его спиной столпились остальные оборотни.
– Он здесь всего два дня и плачет не переставая, – сказала кудрявая малышка, бесстрашно прижавшаяся к Стивену, словно он был её любимым родственником. Интересная реакция.
– Ты не знаешь, как его зовут?
Девочка помотала головой. Конечно, судя по рассказу Вэнди, они все тут безвылазно сидят в своих камерах и друг с другом не общаются. Ладно, придётся импровизировать.
