Последняя искра (СИ) - Русс Алана (читать книги бесплатно .TXT) 📗

«Хватайся!» — приказал голос сквозь шорох миллионов песчинок и рокот волн, и нить спустилась ниже. Заскользила по песку серебряной тоненькой змейкой. Глянув на змея, что все яростнее раскачивался на воздушных волнах, я кивнула и сцапала её вместе с песком.

Стоило только коснуться нити, ветер признал меня своей и прекратил бить плетьми. Обходил стороной, вился вокруг и, крепчая, вновь и вновь бросался на волны, отгоняя, и безуспешно толкал Велора в грудь.

«Беги!» — позвал уже знакомый голос и я, привязав нить к левому запястью, сорвалась с места.

Змей, вопреки току воздуха, летел впереди, обгоняя. Но чем резвее я шевелила ногами, тем дальше казалась пристань, а вместе с ней и Велор.

Волна же росла и ширилась и вскоре закрыла собой солнце и, казалось, даже небо.

Песок подо мной почернел, растеряв тепло и наполнившись влагой.

«Беги… беги, беги!» — все настойчивее твердил голос, но скорости моим человечьим ногам не хватало. Я с трудом делала каждый шаг, замедляясь все больше.

Ступни вязли в зыбкой трясине, и чтобы сделать хоть шаг, приходилось хватать себя обеими руками под коленку и вытягивать каждую ногу.

Захотелось плакать от беспомощности.

«Беги, я прошу! Не останавливайся!»

Но я выбилась из сил. Стоило только на миг отвлечься и глянуть на змея в поисках поддержки, водяные путы подкараулили.

Напали, обхватили за запястья. Рванули вниз, и руки в миг по самые локти ушли в песок.

Я упала на колени.

Песок ожил. Между крохотными частичками светились серебряные нити злой магии. Холодной и опасной.

Чтобы вода, перемешанная с грязью и водорослями, выброшенными на берег, не забила нос и рот, приходилось рьяно тянуть шею и задирать лицо.

Безотрывно следя за снующим в воздухе змеем, я чувствовала, как режет запястье серебряная нить. Видела, как змей, не сумев меня вытянуть из плена, пробовал снижаться и направлять крыльями потоки прямо в грязную жижу.

Но песчаные столбы восставали и без труда разрубали щупальцами воздух, как топором.

Это конец. Я дернулась напоследок и простонала, выбиваясь из сил.

— Мой путь… Не сходить…

Нить своего пути я потеряла давным-давно, но наставление, прозвучавшее в день высвобождения моего внутреннего огня, помнила. Хоть и искренне не понимала, в чем именно мой путь и моё…Предназначение?

Да. Высокое слово, что рождает надежду и придает даже самой короткой жизни торжественность. Надежда спустя годы обратится в веру, а тот, кто имел храбрость сделать шаг по дороге, вымощенной кем-то свыше, так и обратится в пепел, вероятнее всего не дойдя до края.

Но и в последний миг, перед самым концом на устах неизменно и гордо будет гореть: «Моё предназначение».

Сущее упрямство, но, быть может, смертным и не дано постичь его суть до конца? Ведь если ноша окажется непосильной, где искать смысл и зачем жить?

Я зажмурилась, урывками схватив воздух перед тем, как оказаться под землёй.

«Беги, Лиза… Беги!»

Покорно обмякнув в удушающих грязевых тисках, я вдруг явственно ощутила в себе горячую, полную жизни силу. Почувствовала, как тело изменилось, стало послушнее и гибче. Ледяная вода больше не давила и не резала кожу.

Стало… вольнее.

«Беги, милая!» — прозвучало глухо, и я побежала.

Не знаю как, каким чудом, но побежала. Продиралась сквозь тяжёлый мокрый песок, оглушенная шипением, и тот сдавался. Шелестел, высыхал и разлетелся по свету пылью.

Ветер пришел на подмогу, разбивая высыхающие песчаные столбы, и я рванулась вперёд. Выскочила из трясины с нечеловеческим рыком и с такой же нечеловеческой скоростью бросилась к Велору.

«Лапы, — билась в мозгу навязчивая мысль, — огненные лапы ведут меня!»

И правда. Четыре кошачьих лапы били мокрый песок, разрезали когтями воду, несли вперёд. А вода под ними яростно шипела, но сдавалась. Обращалась в пар и исчезала без следа.

— Велор, уходи! Велор!

В шаге от Дракулы, в секунде от спасения я оттолкнулась, и едва ли лапы вновь стали пальцами, как волна добралась до берега.

Встала во весь рост и замерла, как кобра перед броском. А затем, будто со смехом сотен чаек, обрушилась на нас, прибивая к земле и лишая зрения.

Я хотела, чтобы руки снова обратились в пламенеющие лапы. Хотела победить темноту, но страх брал верх. Я заблудилась. Потеряла Велора.

В непроглядной темноте вдруг вспыхнул голос Эдмонда, и я бросилась к нему со всех ног.

— Давай же! Давай! — твердил тёмный. — Открой глаза, черт побери!

Я пыталась открыть, но тело мне не подчинялось. Чужое. Оно было мне чужим.

— Мало времени! Начинай так, — грянул другой голос. Холодный, требовательный.

И стоило памяти определить его принадлежность, мне как никогда захотелось зажмуриться и спрятаться. Только глаза как назло сами собой распахнулись.

— Слава Соресу, — выдохнул Эд.

Такую тревогу и мягкость в его лице я видела впервые. Чуть приоткрытый от испуга рот и сверкающие тёмные глаза.

В губы ткнулось что-то прохладное, твердое.

Кожа… это… Ремень, что ли?

Я чувствовала как мотаю головой. Хотелось оттолкнуть тёмного, но руки затекли, и я едва ли их чувствовала.

«Связаны, — разлился в груди страх. — Связаны над головой магическими путами! Вот ведь… Тёмные гады!»

— Начинай! — рявкнул Арис Лайн, стоя за спиной склонившегося надо мной Эда, но тот лишь отмахнулся и в который раз ткнул мне в лицо сложенный в несколько раз кожаный пояс.

— Бери! Иначе от боли язык откусишь. Давай!

Разум протестовал, но не мои зубы послушно закусили ремень, и Эдмонд распрямился, спешно закатывая рукава. Растёр ладони и упёрся одной мне в грудь, а другую протолкнул под лопатки.

— Держись, брат! Еше немного, — только и прошептал он.

Брат? Я силилась открыть рот, чтобы возмутиться, но Арис вцепился в плечо Эдмонда мертвой хваткой. Вперился в меня взглядом со странной жалостью, смешанной с отвращением, зашевелил губами… и тело пронзила боль.

Я слышала шепот заклинаний. Слышала как скрепит под зубами дубленая кожа, как из глотки рвется нечеловеческий крик, а грудь жжёт насквозь.

Между ладоней Эдмонда, что стиснули грудную клетку с двух сторон, словно разворачивалась сквозная дыра. Расползалась и выжигала все внутри.

Тёмный скоро заговорил, вытягивая слова нараспев, Арис подхватил, запаздывая на такт. Но именно в этой странной песне, звучащей будто в будущем и прошлом одновременно, рождалась немыслимая по силе боль.

Боль не тела — Души.

Ее, невесомую, почти призрачную и оголодавшую, загоняли, как зверя. Били огненными хлыстами, жгли, подчиняли всеми силами и волокли во тьму. Туда, откуда нет выхода.

Черная бездна разверзлась перед глазами, а я стояла на самом краю.

Когда боль ослепила, а мне показалось, что я готова шагнуть, лишь бы от меня ничего не осталось, лишь бы дьявольская пытка прекратилась, мужчины смолкли на мгновение.

Позволили вернуться в реальность и разнадеяться, что все закончилось, и запели снова.

Звуки в разы окрепшей песни, наполненной без сомнения магией, подбили ноги и толкнули вперед.

Я знала, что могу взлететь над бездной. Знала, что мой ветер не даст мне упасть! Но он молчал.

И я рванулась сама, от страха себя не помня. Бросилась наутёк из тела, потому как оно было обречено. Оно стало тюрьмой.

Я закричала, пальцы разорвали тесную клетку костей и… все исчезло.

Солнце вновь слепило глаза. Кругом песок и покой. Все, как и прежде, никаких следов бури.

Только море застыло, как стеклом накрытое, а на моем запястье безвольно болтался обрывок серебряной нити.

— Нет… — простонала я, но сколько бы судорожно не обшаривала взглядом небеса, змея нигде не было.

Тьма поглотила его.

«Он остался там, Лиза. Забудь. Не сходи с пути», — стелился знакомый голос.

— К черту идите со своим путём! — заорала я. — Пропадом пропадите!

— Сиура!

Ладони обжигало неизвестными мне рунными знаками до костей. Такое уже было однажды, когда мы с друзьями в Академии, возомнив себя шестеркой хранителей, обратились к Источнику за помощью.