Наследство Катарины (СИ) - Бобылева Анна Михайловна (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
Не теряя болеевремени, она побежала на пыльный чердак. Его шаги грохотали по крыше, хохотразносился по всей долине. Дом ощущал страх, но лишь самую малость, он готовбыл сразиться, и она тоже. Габриэль шествовал за ней по пятам вплоть долестницы, подняться наверх она ему не позволила, приказав той подняться следомза собой. Его отчаянные крики приглушились. Колдун послал заклинание сквозь крышу,пытаясь пробить её в том месте, где находились треугольные окошки. Пыльвсколыхнулась, видимость стала нулевой. Катарина собралась и совладала с собой,снедаемая противоречивыми эмоциями. Перед глазами вертелись образы того, как онранил Габриэля, как насмехался над ней и угрожал, как прикидывался стариком-слугойи Артуром, как преследовал её, как убил её бабушку. Последнее заставило еёподчиниться неведомой силе, давившей последние дни и заставлявшей срываться наблизком человеке. Она выкрикнула в пустоту чердака, не обращая внимания напыль, застрявшую в глотке:
–Месяц помоги! Врага моего узри! Светом своим покрой! В могиле его зарой! – Онавскинула руки вверх, и почувствовала, как тело колдуна взлетает с крыши,подкинутое будто бы ей самой, да так, что он быстро достиг скалы и впечатался внеё с истошным воплем.
Каждая кость хрустнула, но он дышал, и оназнала об этом. Заклинание было сильным и требовало подготовки. Конечно, оназнала и об этом тоже, но не смогла совладать с собой, по непонятной даже ейсамой причине. Катарина рухнула на пол, спустив лестницу из последних сил, ипотеряла сознание.
Глава 11. Серж
Он завис над разверзнувшейся бездной,зацепившись за край выпирающего камня. Каждая частичка его существа болеланестерпимо сильно, девчонка поломала ему все кости ежеминутно. «Как она сделалаэто?». Оставалось лишь догадываться. За последние двести лет ни одна из родаМансдантер не могла сотворить ничего подобного, даже слегка приближённо. Уж емули не знать. Сил на исцеляющее заклинание не осталось, держался он онемевшимипальцами, балансируя на самом краю, положение было хлипким. Почему-товспомнилось детство. Маленький, темноволосый, зеленоглазый мальчик в коротких,коричневых шортах, затертых до дыр. Семья была бедной, вещи передавались отстаршего-к младшему. Братишка носил их не очень-то аккуратно. Мама всегдалюбила его чуть больше, чем брата, читая ему на ночь, отдавая последний кусок пирога.Отец же был серьёзен и суров ко всем без исключения. Один его вид пугал изаставлял задуматься, прежде чем вытворить шалость. Именно от него он унаследовалмагические способности, мать была человеком. С братом они друг друга недолюбливали.Являясь погодками, они с самого детства были соперниками, стараясь превозмочьдругого во всём, за что бы ни брались. Их деревня осталась у него в памяти, каквечно зелёная, с неизменной прохладной погодой во все времена года. Он любилзвуки инструментов, на которых играли умельцы, его всегда тянуло к прекрасному.Камень, за который он цеплялся, стал потихоньку обсыпаться, кровавые рукискользили, ногти впивались, ломались. Он подкопил энергии, сосредоточился ипризвал своих рабов, вызволивших оттуда в мгновение ока. Они материализовалисьв его логове, больше походившем на дом городского пижона. С деньгами у неготочно проблем не было. С его-то способностями, он мог бы править континентами икупаться в золоте. Да, он добыл всё это нечестным путём, но совесть его совсемне донимала. В просторном зале с панорамными стенами и итальянской мебелью,рабы положили его на диван. Белоснежный, его любимый.
–Идиоты! – Закряхтел он, превозмогая боль.
Кровь сочиласьиз ран, многие из костей торчали наружу,будто шипы. Он зажмурился и попытался исправить хоть что-то, но сил не хватало.
–Ты… Принеси из подвала травы…воду…масла. – Жирный подорвался и ломанулсякуда-то, притащив всё, что он указал.
Он никогда недоверил бы этим идиотам приготовление снадобья, малейшая оплошность могла отправитьего на тот свет. Он не мог этого допустить. Столетиями он добивался намеченнойцели, выживая, омолаживаясь, становясь сильнее. К тому же, смерть от рукидевчонки была для него позорнейшим из исходов. Он смешал нужные компоненты,размешал палочкой и тихо произнёс: «Восстанови меня, спаси, ткани соедини,кости исцели…Пусть уйдёт моя боль. Облегчение прибудет с тобой!». На последнихсловах он сделал усилие, не замечая разъедающей, сумасшедшей боли, и выпилснадобье. Мгновенно кости с хрустом вернулись на место, раны стализатягиваться, боль отступила. Он громко выдохнул. Оставшиеся раны, на которыене хватило энергии заклинания, он довольно ловко перевязал. Диван былбезнадежно испорчен кровавыми пятнами, рабы тут же получили по шее, вбуквальном смысле, ему даже не пришлось делать это собственноручно.
Серж облокотился о мягкую спинку и запрокинулседую голову назад. «А она сильна, раз смогла провернуть такое! Задачаусложнилась! Чёрт! Чера, наверняка, знала об этом, старая сука!». Он поджалгубы и прищурился. Так происходило всегда, когда он злился. Мимика лица обычновыдавала его, он никогда не размахивал руками и не кричал, как многие люди. Онбыл тихим, злопамятным и оттого очень опасным человеком. «Придётся подумать,что делать дальше. Я должен её раздавить, пока она не воссоединилась с домом,тогда ей просто не будет равных!». Он задумчиво почесал щетинистый подбородок.Воспоминания вновь посетили его, отвлекая от создания зловещего плана. Мальчик постаршедерётся с братом, не применяя физической силы. Брат хорош в бою, быстр, силён.Он ненавидит его всё сильнее с каждым прожитым годом, не поспевая, не имеяподобной сокрушающей мощи. Он озлоблен, пытается доказать им, что лучше. Слепаяярость не даёт развиться, найти что-то своё, он осознает это гораздо позднее, ибудет жалеть впустую потраченные годы. Ситуация усугубляется, когда к нему всердце приходит любовь. Светлые локоны, голубые глаза, тонкая талия, смехсловно музыка. Анна. Она выбирает брата. Все и всегда выбирают его. С детскихлет Серж был номером два. Мать замечает происходящее и старается поддержать, ноон неприступен, и замкнут, зациклен. Она боялась за него, зная, каким сквернымхарактером он наделён. Летним, прохладным вечером они с братом затеяли драку заправо обладать ей, не считаясь ни с чьим мнением, гормоны бурлили в крови.Поединок перешёл в настоящую битву. Брат неслабо поколотил его, и он задыхался,лёжа в пыли. И тогда он совершил последний рывок и ударил заклинанием в его сторону.Неизвестно откуда она появилась, всё произошло слишком быстро. Заклинаниеударило в грудь девушку, закрывшую брата собой. Анна упала на землю, телосодрогалось, дыхание стало тяжёлым. Он смотрел на ту, которую любил всей душой,и которая отдала жизнь за его, придурка, брата. Он ненавидел его, обвиняя вовсём, не желая признавать собственной вины. Страх и боль поселились в сердце надолгие годы вперёд. Брат кричал и прижимал её к себе, а потом стал к немуприближаться. Он бы убил его тогда, это было написано у него на лице, если быне отец, появившийся вовремя. Мать защищала его, как и всегда, у них с отцомначались ссоры, и, в конечном итоге, они развелись. Отец пожелал остаться сбратом, потому что не хотел иметь дело с убийцей, а мать, не имея выбора, нестала гнать его и отталкивать. Осенью того же года они переехали жить воФранцию, где он и взял себе это имя. И только мать иногда называла его Неис, и втакие минуты к нему возвращалась память о былом, тяжесть души напоминала о том,что он натворил. Серж ненавидел это, огрызался на неё, но она продолжала любитьего и лелеять, словно младенца, зная, что вспышки гнева уйдут, и он вновьстанет её маленьким, любящим сыном.
Он закурил сигару и выпустил облачко дыма. Запахшоколада наполнил комнату. Он предпочитал сладкие, приторные ароматы. Спустястолетия он всё ещё помнил прощальные слова брата: «Вернёшься и сдохнешь!». Онлишь кивнул тогда в ответ, от страха тошнота подкатила к горлу, но позже придумалв своей голове тысячу вариантов, которыми мог бы завершить разговор. В Парижебыла помойка по сравнению с бывшим домом. Мать пропадала на работе взабегаловке, обслуживая мерзких, пьяных ублюдков. Он ломал каждому руки,поджидая в подворотне поздней ночью, за то, что они их распускали. Он помнил идень, когда её не стало, пневмония подкосила внезапно, болезнь развиласьслишком быстро. Он не успел её спасти, не хватило знаний. Его глаза заблестели,впитав напрашивающиеся слёзы, как губка. Серж никогда не плакал, даже когдабыло особенно тяжело, и он не видел выхода, поглощённый отчаянием. Близость ксмерти всколыхнула его, заставила вспоминать. Это пройдёт, уже завтра он будетнацелен на дом, как и прежде, ведь он вновь приснится ему, также как и в каждуюиз ночей с того самого первого дня.
