Враги (СИ) - Резниченко Ольга Александровна "Dexo" (библиотека электронных книг .TXT) 📗
Я ПЫТАЛАСЬ ТЕРПЕТЬ, ПЫТАЛАСЬ НЕ ЗАВЫТЬ ОТ ШОКА И УЖАСА!
(схватили, оттянули меня назад, усадили в кресло)
ПЫТАЛАСЬ ЕСЛИ НЕ СОЙТИ С УМА, ТО — СДОХНУТЬ!
— Спокойнее, Оливия Дюан. Мы все всё прекрасно понимаем и без крика и истерики.
— А я нет, Ваша честь,
(снова встрял Обвинитель)
Как мы можем доверять этой женщине, когда судя по некоторым данным, ее и Лорд Балдмер "насиловал"? Причем весь год до обращения, а затем… вдруг, расщедрился и жертву свою, с ее драгоценном братиком, о котором уже упоминалось, Маратом Дюаном, обратил в себе подобного, фактически уступив им свою жизнь.
Девушка, вероятно, просто сама не может дать определения, где она сама идет на связь, а где ее…
— СУКА, Я ТЕБЯ ЗАВАЛЮ СЕЙЧАС, ЕСЛИ ТЫ НЕ ЗАТКНЕШЬСЯ!!!!!!
(дернулся, кинулся Берн на него, но вовремя, буквально уже в метре от "Обвинителя", того перехватила охрана…)
— ОТПУСТИТЕ!
Я… проучу тебя… ублюдок, как гниль свою… сучить.
— ДЕРЖИТЕ СЕБЯ В РУКАХ, ГРАФ! Иначе… придется вывести из зала!
А Вы, сер Мерчик… действительно, не перегибайте палку. Если девушка сказала, что ее принуждали, то так и будем воспринимать заявленное. А то, что было у нее прежде с Лордом…. здесь никак не вяжется.
Да, собравшиеся не заметили фактического преступления у себя под носом, но…
Принужденные самоубийства тоже бывают… без участи "палача". Главное, правильно обставить жертву, где нужно и как нужно надавить морально на потерпевшего.
— Спасибо…
(едва слышно прошептала я)
— Ладно, более менее разобрались с этим.
(дальше повел судья)
Поняли, историю и подводки этого преступления.
Давайте… кто там второй свидетель со стороны защиты?
— Даниэль Жако.
Глава Тридцать Шестая
…
— Я, Даниэль Жако, подтверждаю, что до того момента, пока сама лично не рассказала, что произошло между Графом де Геером и мистером Аварусом, Оливия Дюан о истинных причинах ненависти убитого и подсудимого не знала.
И да, этот разговор состоялся уже намного позже тайного оформления брака и момента оповещения Берна о содеянном.
— Ясно. Спасибо.
— Подождите, адвокат.
Я пришла сюда, в качестве свидетеля защиты, не только ради этого заявления, подтверждения,
но и…
(нервно закусила губу, пристыжено опустила взгляд;
долгая, немая пауза, и наконец-то глубокий вдох, взгляд вперед — выдала)
— Я поддерживаю слова Оливии Дюан, что выступить…. открыто заявить о нападках, домогательствах, угрозах… и фактах изнасилования, содеянных Аварусом, пусть даже и обратившись непосредственно в Совет, было страшно. И… опасно.
Да. Будучи в свое время любовницей Графа де Геера, сама не раз попадала под жестокий пресс Гаефа, в том числе — и принуждение к интимной связи.
— ЧТО???
(неистово зашипел Берн, вновь сорвался с места — спешно охрана прибила его за плечи, усадила назад;
зашумел зал)
— Рассказать, пожаловаться самому Гееру — означало… напрямую начать войну, дать повод к смертельной стычке этих двух. Я не могла… и не только из-за Закона, но и… из-за трусости, что может погибнуть мой Берн.
Давление Аваруса — это главная причина, по которой я разыграла очередной скандал, собрала вещи и ушла.
Совет. Суд.
Гаеф Аварус — это не тот, о котором стоит так печься.
Вечные, с момента основания Клана, возведения Законов в "каноны прописных истин", всегда пытались отстоять справедливость. А эта личность — лишь разрушала всё.
— Совет и Суд Вечных постановил:
Графа Берна де Геера признать виновным в преднамеренном убийстве Гаефа Аваруса, но учитывая все обстоятельства…
Да, мы — не человеческий суд, не суд Смертных, но тоже умеем понимать и признавать ошибки как чужие, так и свои.
Берн де Геер приговаривается к десяти годам лишения статуса Смотрителя, с последующей возможностью пересмотра.
Дело о убийстве Литисии де Геер вновь принять на рассмотрение.
Оливия Дюан, учитывая явку с повинной, раскаяние и моральное принуждение путем угрозы смерти близких, приговаривается к Условному наказанию. А значит, в следующий раз, когда Совет вновь увидит в Вас, Оливия, угрозу покоя и правопорядка в мире Вечных, будете незамедлительно преданы Смертной Казни.
Даниэль Жако… приносим свои извинения и соболезнования.
Но впредь бы просили больше доверять Совету… и рассчитывать на нашу помочь в любой ситуации. Лично к Вам мы давно уже присматриваемся…
…
— Заседания объявляется закрытым.
…
— Дани!
(кинулась я к девушке,
но та тут же вырвалась, проворно выскользнула из моей хватки… — и убежала прочь)
Берн… Берн ее перехватил у входа, сжал, прижал к своей груди.
Жадные, больные поцелуи… в щеки, губы… шею…
… а на меня даже взгляда не бросил. Разворот, и в обнимку с Жако, вышел долой из зала…
…
— Лив…
(живо обернулась я)
— Марат?
— Сестренка, не плачь.
— Да не плачу… так, свет здесь дурной, вот и глаза болят, слезятся.
(нежно обнял, привлек к себе;
поцеловал в макушку)
— Всё у нас будет хорошо.
— За что мне такое?
— Ничего… мы переживем.
Я больше никому… никогда не позволю тебя обидеть.
Слышишь?
Глава Тридцать Седьмая
А Берн действительно… исполнил свое слово.
Даже не смотря на все признания… и покаяния, он меня не простил.
Как и не простила Жако.
Моя жизнь снова развернулась на сто восемьдесят градусов, сменив все декорации, и распугав героев.
Впервые в жизни мы стали с Маратом очень близки, но а в остальном…
Как говориться, мир полон слухов, а потому… не осталось тайной для меня то, что Берн и Дани снова были вместе. Правда, недолго, несколько месяцев — и она ушла.
Причины сего поступка мне доселе не известны.
И снова наш Геер взялся за старое — девочки-припевочки, и едва ли не каждый раз — новая…
Да плевать на Берна. Плевать вообще на всех мужиков.
Табу. Самое настоящее и жестокое, на какое только способна женщина.
Хватит, хватит с меня этого дерьма. ХВАТИТ!!!
Помнятся мне слова Омара Хаяма: уж лучше голодать, чем что попало есть;
и лучше будь один, чем вместе с кем попало.
Вот так и я поступила, пошла по этому принципу.
Снова с головой в работу, в дела, учебу. В общем, что угодно, лишь бы забыть, что такое "личная жизнь".
… и что Геер существует.
… официально с Дани мы всё еще оставались партнерами, но она так и не заявилась ни на одну встречу, конференцию, не отвечала на звонки, факсы и прочую лабуду. Фактически, дала понять, что готова отдать всё — лишь бы никогда меня больше не видеть.
