Не буди ведьму - Корсакова Татьяна Викторовна (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
– Чей труп?
– Какого-то мужчины. Я не видела, Арина! Мы вот только подъезжаем. И я подумала, что Ведьмин овраг – это такое место… вдруг ты там…
– Я не там. Со мной все в порядке. – Арина немного помолчала, а потом добавила: – Ирочка, я тебя очень люблю. – Получилось глупо, но от души.
– И я тебя, Арин. – В голосе Ирки послышались растерянные нотки. – С тобой точно все в порядке?
– В полном, – соврала она. – Иду к бабе Глаше.
В трубке послышался треск помех.
– Все, Арин, мы спускаемся, тут плохо ловит…
Связь оборвалась. Арина сунула телефон в карман джинсов и задумалась.
Ей было о чем подумать. Смерть Серого Волка изменила многое. Ей больше нет нужды скрываться. Ее самого страшного врага больше нет в живых, но станет ли теперь ее жизнь спокойной?
Не станет! Хотя бы уже потому, что Евгения что-то узнала о ее прошлом. И даже если она блефует, ожидать, что все утрясется само собой, не приходится. Само собой не утрясется, значит, прежний план остается в силе – нужно бежать! Но сначала она должна заглянуть к бабе Глаше.
В зарослях дым смешивался с одуряющим ароматом жасмина, здесь царила глухая тишина, в которой каждый шаг Арины казался оглушительно громким, а дыхание вырывалось из груди с болезненным свистом.
Серый Волк на дне Ведьминого оврага. Он мертв, и Красная Шапочка может наконец перевести дух. Отчего же ее не отпускает? Почему ощущение, что за ней наблюдают, не исчезло со смертью ее врага? Хуже того, оно усилилось!
Арина замерла, запрещая себе дышать, а сердцу биться, прислушалась.
Тихий хруст позади… Показалось? Или, может быть, зверь какой-то? Может, кошка перебежала тропинку?
И снова тишина, настороженная, опасная. Год в бегах не прошел даром, паранойя – ее самая близкая подружка. Нет там никого, нет и не может быть!
И все-таки она побежала. Припустила вниз по склону, не разбирая ничего в темноте, закрывая лицо руками от колючих веток, не оглядываясь, не позволяя панике догнать и свалить с ног.
И добежала бы! Оставалось совсем чуть-чуть, когда носок кроссовки зацепился за корень и тело по инерции полетело вперед, теряя равновесие, вспахивая прелую листву. Левое запястье обожгло болью, перед глазами полыхнуло красным. Боль впилась в руку, поднимаясь все выше, к плечу. Лямка давила на него с такой силой, словно рюкзак был набит чугунным ядрами. Арина застонала, опираясь на здоровую руку, попыталась сесть. К горлу подкатила, но тут же отхлынула волна тошноты. Осторожно, стараясь не задеть травмированное запястье, девушка сдернула с плеча рюкзак, но неловко, так, что он упал в прошлогодние листья, с тихим шелестом заскользил по склону, все быстрее и быстрее.
Арина чертыхнулась. Спускаться в темноте на дно оврага было самоубийством, даже имея в наличии две здоровых руки, а с одной не стоит и пытаться. Хочешь не хочешь, а придется дожидаться рассвета.
То, что на тропинке она больше не одна, Арина скорее почувствовала, чем услышала. На сей раз не было никаких посторонних звуков, просто тьма, и без того густая, сделалась чуть гуще, уплотнилась, превращаясь в человеческую фигуру.
Он не должен был здесь находиться, его место в искореженной машине на дне Ведьминого оврага. Но вот он – стоит, широко расставив ноги. Ждет…
– Где она? – Голос шелестит сброшенной змеиной кожей. В темноте даже звуки кажутся другими, незнакомыми.
Как же он подкрался так незаметно? Как он вообще здесь оказался? Серый Волк, у которого, как у кошки, девять жизней…
– О чем ты? – Правая рука шарит в кармане. Нож? Баллончик?
Про баллончик он уже знает, значит, нож.
– О книге. Отдай ее мне, и разойдемся по-хорошему.
Разойдемся по-хорошему… Он заберет книгу, уйдет, а она останется здесь, в овраге. С проломленным черепом…
– У меня ее нет. – Осторожно, не обращая внимания на боль в запястье, Арина попыталась встать на ноги.
– Она у тебя. – В голосе-шипении – нетерпение. Чего он боится? Почему говорит шепотом? Здесь нет никого, кроме них двоих.
– Уже нет. – Шаг назад. Маленький, осторожный шажок. Может, попытаться скатиться в овраг? Там не просто темно, там непроглядно темно. И будь этот тип трижды волком, он ее не найдет.
Не успела… Когда черная тень бросилась вперед, когда вцепилась в ворот ветровки, сил хватило лишь на то, чтобы метнуться в сторону. Затем, воя от отчаяния и боли в запястье, выдернуть руки из рукавов и высвободиться.
– Я все равно ее получу. – В шепоте уже не досада, а охотничий азарт. – Хочешь поиграть? Ну что же, поиграем!
Движение быстрое, едва уловимое взглядом, серебряная молния в темноте, а потом боль в боку. Горячая, словно плеснул кипятком.
– Как оно? Нравится? На части буду тебя резать, кусок за куском. Потрошить как свинью.
Еще один выпад – и ошпарило уже руку, ту самую, травмированную. Арина схватилась за плечо, под пальцами стало горячо и мокро.
– Где книга?
На дне оврага! Не такого смертельного, как тот, из которого выбралась эта тварь, но достаточно глубокого, чтобы не заметить на его дне рюкзак цвета хаки. Она не скажет. Даже если (когда) он выполнит все свои угрозы.
Может, заорать? Во все горло!
А толку? Никто не услышит, а даже если и услышит, на помощь не придет. Такая ночь… страшная.
– Я тебя убью. – Серебряная молния касается ключицы, оставляя на коже кровавый след. – Но не сразу. Книга с тобой, я знаю. Ты бы не бросила такую вещь…
– Пошел к черту!
От четвертого удара она уклонилась лишь чудом, только потому, что поскользнулась на влажной от тумана листве, упала на одно колено.
– Огрызаешься… – А вот теперь в шепоте – удивление. – Даже на краю могилы. Знаешь, а ты мне нравишься. Жаль, что придется тебя убить. Дай сюда книгу!
– У меня ее нет! – Джинсы на коленях промокли. – Не веришь, можешь меня обыскать…
Рукоять ножа лежала в руке удобно, как будто это она, Арина, была прирожденной убийцей. Пусть только подойдет поближе…
Он подошел. Сгусток темноты с разящей серебряной молнией. Взмах ресниц – и вот он уже совсем рядом, сжимает горло стальной хваткой, приподнимает над землей.
– Где моя книга?!
Вот бы увидеть его лицо, заглянуть ему в глаза, но туман теперь, кажется, не только снаружи, он уже внутри, клубится в голове. Кровавый, пахнущий дымом туман… Действовать нужно сейчас, потому что еще чуть-чуть – и она отключится.
Нож упирается в преграду, скользит и лишь потом входит во что-то мягкое, податливое. Змеиное шипение превращается наконец в волчий вой, тиски на горле разжимаются, но, господи, как же больно справа, под ребрами! Откуда взялась эта боль? Неважно! Бежать! Уносить ноги! Который уже раз за эту бесконечную ночь…
Что-то случилось со временем и с памятью, какой-то провал, черная дыра. Как она бежала, Арина не помнила. Помнила лишь свист ветра в ушах и уханье собственного сердца. А еще тяжелые шаги где-то позади. Кажется… Может быть, шаги были плодом ее воображения, порождением паранойи.
Тропинка вынырнула из зарослей, закончилась у покосившегося забора, за которым, невидимый в темноте и дыму, прятался дом Сказочника. Арина остановилась, больно врезавшись плечом в забор, измученное тело содрогнулось от боли, взмолилась о пощаде.
То ли от удара, то ли сама собой железная калитка распахнулась. Гостеприимно – так показалось Арине.
Что дальше? Куда бежать? К бабе Глаше нельзя, домой глупо. Сюда, в эту открывшуюся калитку, к Сказочнику, который хочет, но не может умереть?
А она сама… сама она хочет смерти?
Нет! Ни год назад, ни сейчас, ни в ближайшие сто лет. Она хочет жить!
Калитка нетерпеливо скрипнула, и Арина решилась, шагнула в царство ведьмака, ведьминого сына.
Входная дверь тоже была открыта. «Дерни за веревочку, деточка, дверка и откроется…» А в боку так больно, и свитер весь пропитался кровью. Но это уже ее собственная кровь, а не несчастного Блэка. Это ей самой сейчас нужна волшебная мазь.
В дом Арина вошла без стука, захлопнула за собой дверь, вздохнула полной грудью. В правом боку запекло, перед глазами поплыл кровавый туман. То ли от быстрого бега, то ли от кровопотери. А может, ей просто нельзя дышать полной грудью.
