Дитя Ее Высочества (СИ) - Снежинская Катерина (книга регистрации .txt) 📗
Но когда презрение мешало искренней и незамутненной любви? Потому что нигде в государстве не было столь романтичных нравов, столь привлекательных обычаев и милых правил, как в Наррои. Нигде столь пышным цветом не цвела куртуазная любовь, которой с восхищением придавались полнотелые, вскормленные на сладком южном вине, черноокие красавицы. И нигде не было столь синего неба, столь яркого солнца, и столь теплого бриза, чтобы слова любви сами слетали с уст…
Потому Наррои была праматерью не только баснословных капиталов, рано или поздно обзаводящиеся титулами (тогда как наоборот случалось крайне редко). Но и родиной для блистательных художников, поэтов, музыкантов. Ах, ноты и звуки тут рождались сами собой, лишь стоило увидеть белоснежных голубей на площади Сант-Ре. Особенно если выпить стаканчик-другой местного красного вина, да пройтись по тенистым улочкам, вдоволь налюбовавшись на местных красавиц с волнительно глубокими декольте, обнажающими золотистую кожу…
Но я отвлекся, мой юный друг. Прости рассказчику столь невинную слабость. Итак, поспешим вслед за принцем и его братом, которые успели соскучиться, пока я мысленно петлял по старинным переулкам Наррои.
***
Его Высочество, растянувшись на кровати не снимая сапог, изволил зевнуть в кулак. И лениво перевернул страницу небольшого томика, взятого в дорогу нарочно на такие вот случаи. В недолгой его жизни вояжировать принцу доводилось много и часто. И Дарин на собственном опыте знал, что в путешествии самым злостным врагом становятся не плохие дороги, уставшие лошади, клопы и еда на постоялых дворах. Все это мужественный человек стерпеть в состоянии.
А вот скука ожидания, которая может подстеречь за любым поворотом, досаждает больше, чем блохи. И ждать в пути приходится долго и часто - свежих лошадей, благоприятной погоды, не к месту упившегося кучера, открытия ворот и многого другого. Или, вот как сейчас, собственного брата, еще накануне изволившего уйти на встречу с информатором, но до сих пор не объявившегося.
И стоило принцу проклясть герцога в очередной, наверное, трехсотый раз, как тот появился на пороге. Далан был утомлен и измучен, о чем свидетельствовали темные круги под глазами, впалые щеки и легкий, но устойчивый запах вчерашнего вина. Но подбородок у юноши был свежевыбрит, из-под небрежно завязанного джеркина[1] виднелась чистая рубашка. И запах серной воды, которыми славились горячие купальни Наррои, перебивал даже едкую вонь прокисшего благородного напитка.
Принц поднял голову, наблюдал за вошедшим братом исподлобья, заложив страницу, на которой остановился, пальцем.
- Что это ты читаешь? Может, и мне стоит просветиться? - поинтересовался блондин, жадно, прямо из кувшина, до его появления мирно стоявшего на столе, глотая чистую воду.
Вообще, за Даланом водилась такая странность. В беспробудном пьянстве он никогда уличен не был. Но вот воду поглощал в неимоверных количествах и исключительно с утра. Наверное, это было особенностью организма юного герцога.
- Может и стоит, - не стал спорить принц, рассматривая младшенького, несколько презрительно кривя губы. - Труд называется «Книга старцев». О месте женщины в жизни. Желаешь послушать?
Блондин махнул рукой, мол: «Валяй!». Его Высочество перевернулся на спину, закинув одну руку за голову и держа раскрытый томик перед лицом, хорошо поставленным голосом прирожденного чтеца, подчеркивая особо значимые фразы, зачитал.
- «Отвечал ей архиепископ: «Разве не знаешь того, что ты женщина? И что с помощью женщины Нечистый преследует святых?»
- Вот! Я всегда был уверен в собственной святости, - возликовал герцог, отдуваясь и деликатно рыгнув, вернул полупустой кувшин на стол, - а вы мне не верили! Меня вон тоже женщины просто преследуют.
- Погоди радоваться, - в полете срезав крылья юной мечте, оборвал его коварный брат. - Послушай, что есть истинный, благословенный брак. «С тех пор, как я женился, не осквернились мы общением, ни она, ни я. И она пребывает девицей. Каждый из нас спит отдельно, ночью мы носим власяницы[2]».
- А без власяницы никак? - жалобно протянул блондин, присаживаясь на край стола.
- То есть, с остальным ты, в принципе, согласен? - приподнял бровь Дарин, выглядывая из-за края книги.
- Нет, ну в принципе… - задумался юный герцог. - Речь-то о жене идет, верно? О посторонних девицах тут ничего не сказано, так? Я полностью готов не оскверняться с супругой ночным общением. Тем более, если это поможет стать чище душой и телом. Только вот власяница меня смущает… Боюсь, что девочки ее не оценят.
- Хорошо, - кивнул головой принц, решивший лишить юношу последней надежды, - тогда так. «Святой брат просил Абба Даниеля: «Дай мне одну заповедь, и я соблюду ее». Он ответил: «Никогда не касайся одной с женщиной миски, не совершай трапезы с ней - тем самым ты избежишь искушения Нечистого».
- А есть-то вместе почему нельзя? - обалдел Далан.
- Наверное, святые отцы подозревают, что от ее миски ты можешь заразиться похотью и нечистыми желаниями, - пожал плечами Дарин, закрывая книгу и откладывая ее в сторону.
Юноша, чуть хмурясь, всесторонне обдумал его слова. Почесал ногтем бровь и вдруг просветлел лицом.
- Я знал! Наверное, я знал это всегда! - возликовал он. - Мне лет одиннадцать было, когда я стянул у графини Вуар с тарелки тарталетку. Видимо, она меня и заразила! А то «природные склонности» да «природные склонности»!
- Насколько я помню, - принц подпихнул кулаком подушку и сел на кровати, скрестив руки на груди, - от графини Вуар ты вполне мог заразиться и чем похуже. И отнюдь не через тарелку. Это же она тебя невинности лишила?
- Да, но мне бы и в голову не пришла идея возлечь с ней, если бы я не заразился от нее похотью, - твердо настаивал на своем герцог. - И, вообще: «Супругу должен избегать жены своей и возлежать с ней на ложе в воскресенье и в праздники», - возведя невыносимо голубые глаза к потолку, юноша продемонстрировал, что и сам недурно знаком с писаниями святых отцов. - А, между прочим, праздников этих по канону в году аж 128. «А также днем, по средам, по пятницам, во время постов…». Кстати, в общей сложности 86 дней! «…90 дней до родов и 40 дней после них». Короче, сделать одного ребенка еще можно, хотя и сложновато. А вот на второго уже и рассчитывать нечего! Так что, к благородным лордам все это не относится. Потому что наша задача - продолжить род. От тебя вон сам король потребовал не менее двоих сыновей.
- То есть, ты считаешь, что все это пишется для простого народа, а не для дворян? - принц снова, весьма иронически, приподнял бровь.
Герцог уверенно кивнул. Потом что-то его, все-таки, смутило. Он пожевал нижнюю губу и решительно добавил:
- Для простого люда и для женщин любого сословия. Сама она ничего желать не должна, а только обязана мужа слушать. Кстати, это и у святого Августа есть: «Жена создана для послушания. Она должна уметь прясть и шить. Манеры ей должно иметь безупречные. Образованная женщина вызывает подозрение, ей нельзя доверять. Женщина должна уметь терпеть, помогать несчастным, исполнять волю мужа и родителей».
- Слушай, кажется, ты не зря штаны протирал в лучших университетах королевства! - восхитился не слишком щедрый на похвалы брат. - Мои поздравления.
Юноша, зарумянившись, изящно поклонился.
- Но при всем моем блестящем образовании я одного понять не могу. А именно: чего ты до сих пор на кровати валяешься? В девять нас ожидает осведомитель, который со мной общаться не пожелал. А колокол уже пробил половину восьмого.
Принц резко сел на кровати, меряя брата мрачным и ничего хорошего не обещающим взглядом.
- Нет, я ошибся, - рыкнул он, - вместо башки у тебя пивной котел! Помоги мне сапоги надеть!
Герцог на такую оценку своих умственных способностей явно обиделся. Но спорить не стал. С Дарином спорить вообще никому не рекомендовалось. Потому что в качестве аргумента Его Высочество и в глаз мог дать.
