Посейдон (ЛП) - Бэнкс Анна (полные книги txt) 📗
— Я тоже так думал, но Рейна настояла, чтобы мой язык остался со мной чуть подольше.
— Тебе бы стоило позаботится о ней. Если бы не она, ты давно бы был мертв или отлучен от наследства, или и то, и другое. Я думаю, она заслуживает специальное путешествие в тропики за свои заслуги.
Гален хихикает. Излюбленным местом охоты Рейны за людским хламом всегда был Мексиканский залив, исполосованный круизными маршрутами. Она настаивала на том, что люди специально выбрасывают вещи за борт, чтобы оставить здесь частичку себя. Ну, по крайней мере это то, что сказала ей Рейчел.
— Да, я бы мог это устроить, если она останется связанной с Торафом.
Гром поворачивает голову к брату.
— Она приняла Торафа?
— Нет. Это то, о чем я собирался поговорить. Она собирается просить о расторжении.
— Расторжении чего?
— Их уз.
— Рейна и Тораф что, связаны? — спрашивает Гром.— Когда это произошло?
— Очень смешно.
Гром ухмыляется. Гален пытается представить брата восьмидесятилетним человеком. Седые волосы, морщин больше, чем ребер у ракушки, да и эта ухмылка, наверное, была бы беззубой. Но как восьмидесятилетняя Сирена, он выглядит не старше Галена. Да и зубов у него побольше, спасибо Торафу. Но не смотря на все это, он все равно не подходит Эмме. Слишком спокоен, слишком уравновешен, слишком умерен, чтобы справится с ураганом, вроде Эммы "Строптивицы" Макинтош.
— Я ждал дня, когда Рейна станет проблемой кого-то другого, — признается Гром. — Но все же, я чувствую себя виноватым. Мне всегда нравился Тораф.
— Так ты не расторгнешь их союз?
— Нет, даже если Тораф попросит об этом. Здесь было так спокойно без нее. А где, вообще, вас двоих носило?
Гален пожимает плечами.
— Как обычно, — вина затрепетала на задворках его сознания, как личинка краба.
"Как обычно" — это значит посетить доктора Миллигана, чтобы он посвятил их в последние новости о исследованиях морей. Или провести несколько дней с Рейчел, расставляя ее новые приобретения в одном из его домов. "Как обычно" — это не жить как человек, не ходить в человеческую школу, не водить человеческие машины или носить человеческую одежду.
— Доктор Миллиган рассказал тебе что-то стоящее?
— Несколько вещей. Ничего такого, о чем стоило бы волноваться.
Гром кивает.
— Хорошо. Последнее что мне сейчас нужно, это дополнительный повод для волнений.
В конце концов, Гален замечает напряжение на лице брата. Сжатые челюсти, напряженные бицепсы при скрещенных руках. В местах, где его руки обхватывают бицепс, проявляются белые следы от пальцев.
Гален застывает.
— Что? Что случилось?
Гром качает головой, пряча свое отчаяние за хмурым взглядом.
— Расскажи мне.
— Может и ничего, — отнекивается Гром.
— Может быть, но на сколько я могу судить, это не ничего.
Его брат тяжело вздыхает. Он поворачивается к Галену и одаривает его тяжелым взглядом.
— Я расскажу тебе, братишка, но сначала пообещай мне пару вещей.
— Каких вещей?
— Пообещай, что если что-то случится, ты позаботишься о Рейне. Меня не волнует, если вы проживете с людьми остаток жизни, но позаботься, чтобы наша сестра была в безопасности. Обещаешь?
— Гром...
— Пообещай! — взрывается Гром, размыкая руки.
— Ты же и так знаешь, что я сделаю это, — на самом деле, сомнения брата задевают его за живое.
Гром кивает и расслабляется.
— Я знаю. Мне просто нужно было это услышать, — он смотрит в сторону, продолжая, — У меня была личная встреча с Джагеном.
— У тебя что? Ты с ума сошел?
Дальний родственник короля Антониса, Джаген — словно вспышка в сгущающихся тучах заговора на территории Посейдона. Любой мог сказать, что он посягает на трон, а на протяжении десятилетий, непоколебимость короля Антониса лишь раздувала количество последователей Джагена.
Хорошая причина побеспокоится о безопасности брата и сестры. Если у Джагена достаточно амбиций, чтобы свергнуть собственного короля, ему нельзя доверять. Кто знает, может его следующим шагом станет подчинение земель Тритона. Кроме того, если кто-то видел их вместе, могли пойти слухи, что он заручился поддержкой нового короля царства Тритона. Или, и того хуже, так может решить сам король Антонис. Вопрос в том, должны ли?
— Я знаю, что делаю, Гален, — бросает Гром.
— Наверное, не знаешь. Что отец говорит по этому поводу?
— Ты же знаешь, я не говорил ему.
Гален кивает. Было бы глупо со стороны Грома рассказать все отцу. Король Героф и король Антонис были друзьями задолго до того, как стать врагами. И вот сейчас король Гром увеличивает пропасть между ними?
— Чего хотел Джаген?
Гром вздыхает.
— Он запросил разрешение использовать Торафа, чтобы он нашел кого-то. Кого-то, кого не могут найти другие ищейки.
Ничего особенного. Из-за своей ценности ищейки — единственные Сирены, которые могут пересекать границы королевств без риска попасть под арест. Конечно, Джагену нужен Тораф. Он лучший в истории их вида. Но в уважение семьи Галена, Тораф никогда не пересекает границ. И он никогда не согласился бы выполнять задание Джагена без королевского разрешения от дома Тритона. Даже с разрешением, он может этого не сделать.
— И это все? Кого он хочет выследить?
— Если бы на этом было все. Важно не то, кого он хочет выследить, а почему.
— Клянусь Трезубцем Тритона, если ты не начнешь говорить...
— Его дочь, Пака, пропала. Он думает, что ее похитил король Антонис.
Гален закатывает глаза.
— Зачем Антонису похищать ее? Если бы Антониса заботило предательство Джагена, он бы положил этому конец давным-давно.
Но похоже, что Антониса вообще ничто не заботило в последнее время. С тех самых пор, как погибла Налия, он заперся в королевских пещерах. Несколько ищеек рассказывали Торафу, что он не выходил с того момента, как объявил дом Тритона врагами.
— Джаген утверждает, что Пака наделена Даром Посейдона.
От этих слов у Галена перехватывает дыхание.
— Это невозможно.
Медленно, Гром качает головой:
— Скорее всего, да. Но кто знает. В ней течет королевская кровь, несмотря на отдаленное родство. И если у нее Дар Посейдона, я не могу игнорировать вытекающие последствия ее способностей.
— Но это невозможно. Дар никогда ранее не проявлялся ни у кого, кроме прямых потомков.
Да что я говорю? Не я ли должен говорить тоже самое, пытаясь убедить Грома насчет Эммы, даже с меньшим количеством доказательств? По крайней мере, Пака может доказать отдаленное родство с королевским родом. Но вот отец Эммы не претендует на трон. Да и, что немаловажно, Гален нашел Эмму случайно. Поэтому, в лучшем случае, дар Паки кажется подозрительным.
— Я говорил с Архивами. Конечно же, я не рассказал им о заявлении Джагена. Они думают, что я просто изучаю наше наследие, как новоявленный король.
Архивами являлись десять старейшин их вида, — по пять от каждого дома,— и им было доверено хранить память о истории Сирен. Гален согласен, что для нового царя естественно искать их одобрения.
— И?
— В своей коллективной памяти они не нашли ни единого воспоминания о подобном. Но один из Архивов — твой друг, Ромул, — верит, что такое возможно. Он напомнил нам, что Дары — это залог выживания нашего вида, а не только королевской ветви. Он говорит, что не удивился бы, если Тритон и Посейдон задумывались о том, что вельможи могут отречься от этих сил. Он думает, они могли сделать лазейку каким-то образом.
Гален скрещивает руки.
— Да ну.
Гром ухмыляется.
— И я так сказал.
— Но ты сказал, что не рассказывал им о Джагене.
— Я и не рассказывал. Я новый король без королевы, который унаследовал бескровную войну с единственным королевством нашего вида. Только для меня нормально задавать такие вопросы.
Гален кивает.
— Но если Дар может передаться кому угодно, зачем нужно было заставлять королевские линии заключать между собой браки?
