Уровень: Магия (СИ) - Мелан Вероника (книги без регистрации .txt) 📗
Это лес. Чужое, никому не известное место, где никто тебя не найдет. Не будет искать. Это реальная жизнь и приделанные к скале неизвестно кем и непонятно как (вставлены в выдолбленные углубления?) плиты. Это место, где нет права на ошибку.
Не поднимаясь на ноги, Марика отползла от обрыва, перекатилась на спину и попыталась успокоить дыхание; над головой беззаботно раскинулась безоблачная лазурь; шуршал чащей спокойный дневной ветерок.
— Арви, я не смогу. Я туда не пойду.
Завалившийся на бок кот с незаинтересованным выражением на морде продолжил то же самое занятие, что и минуту, пять минут назад: с упоением вылизывать мохнатую лапу.
Стоит сказать об этом месте остальным или нет?
Полчаса спустя, не продвинувшись ни на метр вниз, Марика все еще задавалась этим вопросом.
С одной стороны, она никому ничего не должна — нет у них проводника, пусть выкручиваются, как хотят. Ведь Арви достался ей? Пусть поют хором молитвенные песни, танцуют ритуальные танцы, мастерят канаты или парашюты — какое ей дело? Ведь путь на Магии у каждого свой.
С другой стороны свербело в груди странное едва уловимое чувство — отголосок испытанной у второго фонтана эйфории, когда Марика вдруг ощутила себя Создателем всего сущего. Тогда свет изливался из нее, как из мегаваттной лампочки, и это в свою очередь позволило осознать одну непреклонную истину — помощь всегда бесплатна. Ведь сотворить добро ничего не стоит? Ты не платишь за сказанное тобой слово поддержки, не платишь, протягивая кому-то руку. Тогда почему нет?
Но, опять же, почему и да?
Внутренняя борьба вызывала дискомфорт — непривычное чувство.
Оставить их сидеть там, на поляне, или же вернуться? А вдруг палатки есть не у всех, и дед ночью замерзнет?
В какой-то момент Марика поняла: она просто не может не вернуться. Решено. Черт с ним, сходит за остальными, покажет лестницу, а дальше пусть справляются, как хотят, зато ее собственная ночь пройдет без стенаний преданной совести.
— Арви?
Тот прекратил вылизывать лапу и моргнул.
— Давай сходим на поляну, расскажем остальным про лестницу и вернемся. Ладно?
Когда Марика углубилась в лес, чтобы попытаться отыскать дорогу назад по своим же собственным следам, сервал все еще лежал на траве и смотрел ей вслед.
Сколько раз жизнь доказывала, что воплощенные в жизнь здравые помыслы оказываются бредовыми идеями? Много.
Вот и в этот раз Марика успела несколько раз пожалеть, что вообще решилась побыть «добренькой».
Остальных к ступеням она привела лишь полтора часа спустя.
Сначала пришлось ждать возвращения отправившегося куда-то в противоположную сторону на поиски все того же спуска Тэрри, затем терпеливо переминаться с ноги на ногу, изнывая от безделья, пока запакуют разбросанные по всей поляне пожитки, потом слушать за спиной нытье медленно бредущего деда и увещевающего его тетку-платочницу «потерпеть еще немножко».
Нашлась, тоже мне, святая…
А уж когда добрались до места, и обследовавшая его Лизи приказала ей идти первой, чтобы принимать перекидываемые с места на место рюкзаки, Марика взорвалась.
— С чего это я должна ловить ваши сумки?
Остальные уставились на нее с осуждением: мол, вот же строптивая; и только дед смотрел в сторону. Ветер осторожно трогал его белую бороду; тени под ногами удлинились.
— А что такого, дамочка? Так будет легче. Я вот буду помогать Бенджамину — у него колени слабые…
Бенджамин — это дед?
— А я собираюсь повесить свой рюкзак на спину и прыгать с ним. Вам советую сделать то же самое, — огрызнулась Марика, в которой всколыхнулась нешуточная злость за то, что ее без спроса решили впрячь в коллективное рабство.
— Неужто помочь сложно? — раскудахталась Лизи, всплеснула руками и принялась купаться в молчаливой поддержке товарищей, оглядываясь на их лица.
— А то, что я вам уже помогла найти спуск, это в счет?
— Вот вредная… — пробухтел Рон, и Марика, смачно бросив ему: «Да пошел ты», — развернулась, быстро подошла к краю и спрыгнула с обрыва на первую, расположенную ближе всех, ступень.
Сердце колотилось глухо и быстро, а когда рядом на четыре лапы приземлился Арви, вообще едва не выскочило из груди. Однако гнев придал сил и отодвинул на задний план страх.
— Пойдем отсюда. Да, кот?
Вместо ответа сервал ловко перескочил на следующую плиту, оглянулся и мотнул хвостом, ожидая попутчицу.
С осторожностью сапера перебираясь ниже — где-то сползая, где-то перешагивая, а где-то перепрыгивая, — она безостановочно бубнила по кругу одно и то же: «жирняк хренов», «святоша чертова» и «что б я еще раз вам помогла…»
От неудачных приземлений кожа на ладонях поцарапалась, колени саднили, а спина ныла, так как два раза Марика завалилась прямо на рюкзак. Вокруг что-то крошилось, сыпалось, срывалось вниз, а впереди молча звали за собой желтые кошачьи глаза. Назад оглядываться не хотелось — пусть карабкаются, как хотят. Ловят свои проклятые пожитки и костерят ее на чем свет стоит…
Хоть бы простое «спасибо» сказали. Так нет же! Выставили бессовестной, крайней и лысой. Дашь человеку одно, а он тут же сядет тебе на шею, свесит ноги и запросит большего.
Тьфу, а не люди! Зря только ввязалась.
Казалось, прошло часа три, прежде чем земля начала приближаться. К этому моменту Марика устала так сильно, что готова была распластаться на очередном камне и лежать без движения сутки, глядя на лысый утес.
— Не могу уже, Арви… Не могу.
И тогда, слыша знакомый голос, убежавший вперед сервал, возвращался и принимался ждать, пока увалень-человек соизволит подняться и совершить очередной рывок вперед. Коту спуск давался легко, почти играючи, и застывшая поза пятнистого проводника часто выражала скуку.
— Да иду я, иду…
С последней плиты, расположенной у земли, Марика скатилась кубарем — подвели гудящие, как заводские трубы, ноги. И оказавшись на земле, вместо того чтобы подняться, она стянула с плеч рюкзак, положила на жесткую ткань голову, пробормотала: «Дай мне чуть-чуть отдохнуть», — и закрыла глаза.
— Не знаю, как ты, а я жрать хочу, как волк. Знала бы, что это так муторно, хоть бы поела.
Они шагали сквозь темнеющую чащу — девушка и кот; трещали под подошвами сапог тонкие веточки.
Она проснулась от того, что Арви лизал ей ладонь. Дернулась, сначала испугалась, затем сообразила, что это «свой», и успокоилась, задышала ровнее. А минуту спустя кое-как сумела подняться.
Занялся тлеть закат; солнце ушло к горе, резко погасло в лесу освещение.
— Как думаешь, дед сумел перепрыгнуть через проломы?
Тишина в ответ.
— А эта дура, поди, не свалилась. Такие, как она, никогда не срываются вниз, даже если толкнешь. Хотя, грех так думать.
Арви семенил чуть впереди. Марика так и не поняла, кто из них выбирал дорогу, но сверяться с картой было лень.
Несмотря на ворчливые реплики, она все-таки волновалась — путь трудный, не упал ли кто? Страшно о таком думать. Может, стоило остаться и помочь?
Вздох. Хруст веточек под ногами; похолодевший вечерний воздух.
— Может, остановимся, поедим?
Кот бросил на Марику короткий взгляд и побежал вперед.
— Как скажешь.
Она, спотыкаясь, поплелась следом.
(Apocalyptica — I'm not strong enough)
Они познакомились в том самом дорогом ресторане, где столики бронировались за месяц вперед, а стены блестели так, будто в выкрашенный бежевым бетон инкрустировали тысячи дробленых бриллиантов. За ужином, куда Железный Арнольд, расщедрившись, пригласил и нескольких сотрудников.
Она заметила Ричарда сразу. Его невозможно было не заметить. Не человек — магнит для притяжения богатства, король с мягкой улыбкой и парящим вокруг ореолом невидимых купюр. Хрустело все: толстая пачка банкнот в ручной выделки бумажнике, крахмал белоснежной сорочки, крабовые ножки, откуда он точным и элегантным движением доставал ножом белое нежное мясо; хрустел вокруг даже воздух.
