Вожак для принцессы - Чиркова Вера Андреевна (книги без сокращений txt) 📗
– Тай, я и раньше это знал, почему вдруг сейчас? – насторожило меня его неожиданное признание.
– Потому что у меня есть вопрос и просьба… необычная.
– Давай, а то времени мало.
– Скажи… те, на кого ты бросаешь свое заклинание подчинения, они потом… нормальные?
– Посмотри на Мэлин. Мне пришлось на нее однажды в крепости бросить такое заклинание. Как, по-твоему, похожа она на ненормальную? Точнее, не на себя саму?
– Тогда бросай на меня и, пока не уедем, не снимай. Сейчас мы шли… по приемному залу, я уловил запах… одного негодяя. Если он будет близко, не удержусь, убью. И еще лицо измени… он меня тоже может узнать.
Великая пентаграмма! И почему я сам об этом не подумал?!
Глава 14
Их было больше полусотни, разряженных в роскошные камзолы дроу. Ни один глава дома не явился в одиночку, каждый привел своего мага и советника. Но спутники глав замерли чуть поодаль, впереди, открыто выставив на всеобщее обозрение сверкающие камнями артефакты, стояли главы домов.
– Так было задумано, – пояснил мне Унгердс, рассказывая историю создания этих артефактов, – вложить по камню каждой стихии, чтоб все потомки могли черпать из них силу, какая бы способность им ни досталась.
Теперь и все они, и их спутники неверяще сверлили взглядами висевший у меня на шее двадцать пятый символ.
– Как вы все видите, – звучно и веско произнес Гуранд, выступив вперед в сопровождении четверки магов своего дома, – нашелся пропавший почти двести лет назад символ дома Тинерд. И он уже выбрал себе хозяина. Теперь нам предстоит решить, как поступить. Пройдемте все в зал заседаний.
Распахнулись широкие двери, и не произнесшие ни слова дроу начали группками проходить вперед и занимать места за расставленными широким кругом столиками. По их лицам нельзя было ничего разобрать, определенно маги пользовались мелкими заклинаниями вроде скрытности или иллюзии покоя. Но в эмоциях бушевала буря из самых разнообразных чувств. Больше всего было изумления, даже потрясения, затем шли любопытство, тревога, злость, зависть и даже ненависть. Последние две эмоции в большинстве своем исходили от спутников глав, и я мог их понять. Но не мог согласиться с их пониманием ситуации.
– Вот ваш стол. – Ловкий лакей провел нас к столику, на котором в центре стояла статуэтка с надписью «дом Тинерд».
Ну что же, придется привыкать, как мне уже известно, менять первоначальные имена домов не положено. Просто те, кто принимает символ у ослабевшего или развалившего дома, берут и его имя.
– Первый вопрос нашего сегодняшнего сбора, – тем же четким голосом произнес Гуранд, – признание дома Тинерд.
На его столике красовалась статуэтка с надписью «Сартено», а за соседним столиком в окружении трех дроу сидел правитель, и перед ним светилось имя дома – «Минхор».
– Но, уважаемый Гуранд, для признания ему не хватает самой малости, – ровным голосом произнес глава дома Ратилос, и его эмоции полыхнули злорадством, – сородичей. Ни один из домов не может претендовать на право быть признанным, если в нем менее трех десятков сородичей.
– У нас их больше трех десятков, – с учтивым достоинством сообщил Унгердс.
– А разве вы, достопочтенный Унгердс, не входите в дом Каллейн? – задумчиво поинтересовался один из глав, и я прочел на его статуэтке имя дома – «Ардост».
– Я вышел из него, – тем же тоном отозвался магистр.
– А принцесса Мэлинсия дель Гразжаор? – продолжал настаивать глава дома Ратилос, и на его губах промелькнула ядовитая ухмылка.
– Поскольку ее высочество еще несовершеннолетняя, она принадлежит к тому же дому, что и ее кровные родичи. – Магистр отлично подготовился, мне оставалось только делать важный вид и согласно кивать в ответ на его слова.
– Можно узнать, кто у ее высочества родственники? – слегка поторопился задать вопрос глава дома, сидевший за соседним столиком с Ратилосом.
Его имени мне прочесть не удалось, первые буквы были повернуты в другую сторону, но зато в эмоциях я ощутил явное презрение.
– Ведьмы в девяти поколениях, – холодно отчеканила Мэлин, вызвав яркий всплеск изумления дроу.
Ну да, до этого времени они даже не догадывались, что ведьмочка умеет говорить таким тоном. Впрочем, они пока, к счастью, не догадывались о большинстве ее необычных способностей.
– А кто может подтвердить, что в доме Тинерд уже три десятка родичей? – Глава дома Ратилос упорно не хотел верить нам на слово и упускать самый убедительный довод отказать мне в признании.
– Я могу, – веско сообщил Гуранд, – я их видел.
В зале повисла напряженная тишина.
– И я, – холодно обронил правитель, – и могу заверить, что их даже… несколько больше.
– И где они живут? – Неизвестный глава дома все время слишком торопился проявить свою преданность дому Ратилос.
Я небрежно протянул воздушное щупальце, повернул статуэтку на его столе так, чтобы можно было прочесть имя – Фотилерн, и вернул статуэтку на место.
– Все живут в моем доме, – кротко сообщил Унгердс, укоризненно покосившись на меня, – вам, надеюсь, известно, что дом у меня не маленький.
Мы еще в особняке долго спорили, открывать или нет главам домов этот факт, ведь ясно, что едва станет известно, где мы живем, как возле дома засядет в кустах армия шпионов от всех двадцати четырех домов. Это до того времени, пока мы якобы просто снимали дом у Унгердса, нас «пасло» всего пять-шесть шпионов от самых бдительных домов, и обмануть их оборотням не представляло никакого труда. За ворота выезжало на повозке только несколько человек, остальные ходили через дыры в изгороди, садовую калитку и прямо через забор. Ну а рассмотреть, что происходит на территории нашего дома, абсолютно невозможно, искажающие и скрывающие щиты я вплел в защиту Унгердса первыми.
– А все же, кто они такие, обитатели вашего дома? – Глава дома Ратилос уже слишком откровенно встал против нас, чтоб я мог смолчать, но магистр Гуранд успел первым:
– Добропорядочные жители Дройвии и королевства Сандинии, пожелавшие добровольно принести клятву маглору Иридосу ди Тинерд.
– А разве в старшие дома можно принимать подданных ее величества Альбионы Четвертой? – снова поторопился глава дома Фотилерн, и на этот раз едва заметно поморщился даже господин Ратилос.
Плохо иметь в друзьях услужливых дураков, про себя хихикнул я, и приготовился слушать ответ Унгердса, точно зная, что и этот вопрос он предусмотрел.
– Пусть это спросит тот, у кого в доме нет ни одной женщины, приехавшей из Сандинии, – против моего ожидания ответил не магистр, а правитель, – насколько я помню, Баскенс, у твоего племянника вторая жена оттуда.
Баскенс ди Фотилерн открыл рот, чтобы что-то возразить, но тут наконец опомнились его собственные советники и принялись что-то горячо шептать главе. После этого он притих и сидел с оскорбленным лицом. Определенно, до этого Баскенс не знал, что женщины тоже считаются подданными.
– На какие средства будет существовать этот дом и на какие привилегии они претендуют? – спросил кто-то из молчавших ранее, и ему мгновенно ответил мой советник:
– Как только вы примете решение по признанию дома Тинерд восстановленным в правах, а господина Иридоса законным главой, мы озвучим свои требования. Но могу сразу сообщить, затрагивать чьи-либо интересы мы не намерены, – объявил Унгердс строго и вежливо, и мне осталось только важно кивнуть в очередной раз.
После этого вопросы пошли помельче и попроще, мощная поддержка правителя и магистра Гуранда явно впечатлили глав домов. Правда мои союзники и домочадцы немного напряглись, когда Маргент ди Ратилос уставился на меня и спросил, где именно я взял этот артефакт.
– Снял с трупа напавшего на меня оборотня, – честно глядя в глаза человеку, которого начинал истово ненавидеть, кротко сказал я и с удовлетворением отметил едва заметный зеленый лучик, сверкнувший в перстне, на который быстро взглянул дроу.
Кто бы сомневался, что он попытается поймать меня на лжи!
