Сила и ярость Юга (СИ) - Александрова Евгения (читать книги регистрация txt, fb2) 📗
— Я слышал, ты сказала мятежникам, что мне не чужда справедливость. И ты хотела меня убить. Я не могу оставить всё так, будто ничего не случилось. Сегодня ты показала, как сильно не хочешь быть здесь, не хочешь быть госпожой. Что готова на самое страшное преступление. Что ж, я предоставлю тебе свободу — в ограниченном смысле. На плантациях важна каждая пара рук, а ты, я вижу, знаешь, как держать нож. Возможно, это тебе поможет — выпустишь накопившуюся злость, а заодно принесёшь пользу своему поместью и плантациям.
— Это пугает меня меньше, чем близость к тебе, — выдохнула она прямо ему в лицо.
— Скажи мне об этом дня через три.
Он склонился над ней и поцеловал так, что остановилось дыхание. Явно наслаждаясь каждым мгновением, даже тем терпким привкусом крови на её губах. А потом поднялся, оставив Ясмин без сил лежать на спине и смотреть в шелковистые переливы балдахина над кроватью.
Она услышала быстрый шорох, когда он натягивал свою одежду, потом несколько шагов и мягкий звук закрывшейся двери. Несколько слов с чужеземным акцентом — наверное, отдал приказ насчёт её дальнейшей судьбы. И снова разлилась по комнате тишина.
Ясмин медленно закрыла глаза.
Глава 16
Не в силах больше заснуть, Ясмин так и лежала на постели, скользя взглядом по своей комнате. Здесь она родилась, здесь провела с матерью первые и такие счастливые годы, полные любви. Ей было совсем мало лет, и перед глазами возникали только отрывистые картинки: солнечные зайчики на стенах, тепло маминых рук, ласковые поцелуи.
Но все это кончилось вместе с маминой смертью. Сейчас она поняла. Отец, которого она до этого так любила, не страдал от горя — нет. Он вымещал на Ясмин свою злость. Позже, став старше, она слышала тайком от слуг, что отец считал ее мать неверной, гулящей. Но что толку было говорить об этом тогда, когда некому больше было возразить и оспорить обвинения.
Ясмин томительно ожидала дальнейшего. И снова смешанные чувства: помимо желания вырваться на волю из своей комнаты, ставшей ей клеткой, было страшно потерять всё. Уважение, силу и хотя бы какую-то свободу. Но она сделала свой выбор, а Вальдер явно не из тех, кто молча прощает угрозы и покушения на убийство.
Насколько позорным будет ее изгнание? Выставит все напоказ, чтобы никому неповадно было больше угрожать новому хозяину?
Задолго до рассвета, пока не вышло солнце, вошли двое: снова тот здоровяк и еще один, кучерявый. Ясмин поднялась на кровати. Все же она не ждала, что именно мужчины ворвутся в ее спальню, прижала к груди одеяло и отползла дальше. А может, в планах Вальдера было наказание еще страшней?
Но нет, она точно знала, что он не отдаст свою законную жену просто так. Это было бы слишком даже для него.
— Одевайтесь, госпожа, — просто и даже доброжелательно сказал здоровяк.
— Выйдите прочь.
— Хозяин сказал, вы опасная и стоит следить за вами глаз да глаз, — с усмешкой проговорил кучерявый, вволю изучая ее фигуру под тонким покрывалом.
Точно прикидывал, хватает ли у нее сил, чтобы по-настоящему представлять кому-то угрозу. Или дал волю фантазии, думая о том, как прошла ночь у хозяина и за что тот в самом деле разозлился — за недостаточное умение его ублажить?
— Ладно, хорош, — двинул его локтем второй и отвернулся. — Мы подождем вас за дверью, будьте спокойны.
И снова смешок из уст кучерявого, но Ясмин перестала их опасаться. Вальдер не допустит ничего, что навредит ей, ему это не нужно. И пока она одевалась, не переставала думать о том, что маг действительно что-то от нее хочет, а не просто играет, как с куклой.
Сейчас он снова владеет ситуацией: выяснил у нее все детали работы, наладил общение с Кардьяном и вторым управляющим, приручил себе Ирту… И теперь, насладившись этой ночью и своей властью над ней, попросту выкинул Ясмин за ненадобностью!
Натянув самое простое платье и простые мягкие туфли, она откинула с одного плеча густые волосы и мельком взглянула в блестящее в темноте комнаты зеркало. Он не сломает ее своим наказанием и не заставит просить о пощаде. Плантации родное место, она провела на них все детство и знает, как обращаться с тростником, пусть и не приходилось всерьез работать.
Зато где-то там рядом будет Риан, и вдруг…
Не дождавшись, когда она выйдет, кучерявый сам распахнул дверь и поманил ее наружу согнутым пальцем. Словно глупую курицу, которая не знает, куда идти.
Ясмин усмехнулась, вышла из комнаты, бросив по ходу:
— Палец сломаю. — И прошла мимо обоих, подобрав подол.
Позади раздалось почти востороженное «О-о» и смешки, а Ясмин сощурилась, не желая слушать разговоры про себя. Она больше не даст себя в обиду, и уж тем более не этим недоразвитым лбам.
В доме ждала полная тишина и пустота. Ясмин спустилась вслед за конвоем по лестнице, ожидая встретить хотя бы кого-то из слуг: даже в такую рань они уже возились на кухне. Но дом словно вымер.
— Просим сюда, — строили из себя вежливых оба воина и указали ей на дверь на задний двор.
Залаял один из рыжих псов этих чужаков, подбежал к здоровяку и принялся ластиться. Тот погладил по холке шумное и лохматое создание и позвал за собой, а Ясмин успела оценить размер пасти и клыков. Собаки всегда охраняли рабов, она помнила это из старых рассказов нянюшки. Чтобы те не смогли сбежать ночью, не подняв шум и не разбудив весь дом. Ясмин оглянулась. Похоже, никто в доме не видел ее позорное изгнание, и даже не удалось перекинуться словом с Мартиной или тетушкой — кем-нибудь, чтобы дать о себе знать.
Выйдя на улицу, оба мужчины тяжело выдохнули от жаркого и влажного воздуха — необычайно жаркого для ночи в начале лета — а Ясмин, наоборот, подставила лицо безоблачному и светлеющему с одного края небу. Ей всегда казалось, что оно обладает особой силой, и эти часы перед рассветом были самые чарующие.
Вскоре показался в сумерках западный край плантации. Сахарный тростник высился пепельными стрелками и шуршал налившимися стеблями. Ясмин повели прямо в проход между темными рядами, там, где еще днем, глядя со второго этажа, она видела мятежников за работой.
Волнение охватило: вдруг и правда удастся связаться со своими? Но эта надежда на глазах. Едва ли Вальдер настолько самонадеян, что даст ей возможность увидеться с Рианом и теми, кто осмелился вломиться в поместье с оружием. Только дразнит, заставляя находится неподалеку, но не позволяя сделать и шаг в неверном направлении — не зря с ней два стража…
Они вели Ясмин все дальше и дальше, коротко указывая, куда ступать, а сами ругались, когда вязли в рыхлой земле. Наконец дошли до ряда, который уже убирали наемные рабочие. Ясмин увидела впереди справа согнутые спины и широкие замахи мачете, которыми рубили стебли почти под корень. Все земля была усыпана срубленными стеблями, еще не сложенными в кучи.
Работали в основном крепкие и закаленные трудом мужчины, но встречались среди рубщиков и женщины — что не сделаешь ради заработка, особенно, если прошлый год выдался неурожайным. — Госпожа! — воскликнула одна из работниц, поднявшись и заметив Ясмин.
— Как движется работа? — с поддельной бодростью крикнула в ответ она.
— Госпожа решила проследить, как ваши успехи, — невозмутимо добавил кучерявый стражник.
Скажи она сейчас правду: что она пыталась убить ненавистного хозяина, что она в роли простой рабыни сейчас — что будет? Рискнет ли хоть кто-то из рубщиков снова поспорить с влиятельным магом и законным теперь хозяином ради нее, хорошо видя, какая судьба грозит мятежникам.
Ясмин даже разозлилась от мысли, что Вальдер за все это время умудрился ни разу не навредить людям, не устраивал показательную порку или иные наказания — не считая мятежников, но и тех милостиво отпустил! И еще, наоборот, повысил жалование наемным, устранив всякую причину возражать против смены власти. Он продумал всё, все мелочи!
В конце концов оба стража заставили ее дойти до самого отдаленного края плантации, откуда рукой подать до холма с видом на океан. Здесь вряд ли удастся встретить хоть кого-то знакомого. Ясмин почувствовала, как от досады сжимаются губы. И ладно! Она все равно справится, даже одна.
