В последний раз спрашиваю по- хорошему: Ты на мне женишься? (дилогия) (СИ) - Николаева Раиса Борисовна
С криком она вскочила на ноги и сосредоточившись представила старенькую матерчатую сумку, в который хранила в то время свои самые большие сокровища. Сумка оказалась в ее руках. Она быстро открыла ее. Две склянки с зельями: ранозаживляющим и укрепляющим — их ей подарил отец, оставляя ее одну, это она помнила. Ирина Павловна пошарила рукой в сумке и вытащила амулет. И сразу вспомнила, как она стащила его из отцовского кабинета, когда он ненадолго оставил ее одну. Она схватила первое, что попалось тогда под руки, но она знала, что это такое и знала как им пользоваться. Амулет представлял из себя круглую бляшку, с небольшим камнем посредине. Если его опустить в воду и надавить на камень, то вода превращалась в лед, настолько крепкий, что вытащить руку из воды можно было только, когда лед полностью таял. Ирина Павловна помнила, как отец именно так наказал ее за какой-то проступок. Она, то ли что-то взяла с его стола без разрешения, то ли уронила что-то. Конечно этот амулет не слишком большая защита, но сейчас она была рада и ему.
Вот теперь все дела были точно закончены, оставалось только дождаться вампира, и они стали ждать, изо всех сил запрещая себе думать, что он бросил их, что он больше не придет. Шертес не пришел ни на третий день, ни на четвертый. Не находя себе места от беспокойства Ирина Павловна решила немного пройти по лесу, словно надеясь отыскать путь по которому ушел вампир. Она шла, шла и тут поняла, что еще немного, и она заблудится. Быстро развернулась и пошла назад, но к поляне, где они разбили свой небольшой лагерь, она так и не вышла, с зарождающимся страхом и паникой Ирина Павловна бросилась в одну сторону, потом в другую, окончательно испугавшись, уже хотела закричать, взывая о помощи, но ее опередил голос Фанны.
— Госпожа Лорри! — кричала женщина. — Где вы?!
Голос Фанны звучал за ее спиной, радостная, она бросилась на зов. Выскочив на поляну Ирина Павловна увидела незнакомого мужчину в одежде охотника, только она хотела выхватить нож, как недовольный голос Шертеса ее остановил:
— Где вы ходите? Надо быстро собираться. У нас мало времени.
Ирина Павловна хотела броситься к нему со счастливым криком, как вдруг стушевалась и остановилась, как вкопанная. Лорд Шертес разительно изменился, и очень похорошел, если такое определение применительно к мужчине. Если раньше он напоминал усохший, морщинистый скелет, то теперь он выглядел как мужчина семидесяти-семидесяти пяти лет, очевидно бывший в молодости красавцем.
Больше самодовольных, умных, наделенных властью мужчин, Ирина Павловна терпеть не могла самодовольных, умных, наделенных властью красавцев, и именно этот, нелюбимый ею тип, и стоял сейчас перед ней. И если самодовольному уроду она могла грубить, дерзить и ставить его на место с легким сердцем, то красивых мужчин, она всегда избегала, страшно теряясь и чувствуя себя неловко в их присутствии.
Глава 33
Таких мужчин на ее пути попадалось всего двое, она помнила, какую борьбу за них вели, окружающие их женщины. Он не участвовала в этом марафоне, понимая, что ни внешностью, ни умом, она такого человека привлечь не сможет, зато наблюдать за женщинами, ставшими непримиримыми врагами в борьбе за сердце выдающегося мужчины, она могла наблюдать вволю. Женская дружба билась на осколки и рассыпалась мелким песком под жерновами гадостей, что делали и говорили друг другу соперницы. Она еще тогда подумала, что пусть ее судьба убережет быть женой или возлюбленной подобного мужчины. Вцепляться и держать его мертвой хваткой ей не позволил бы характер, но если этого не делать удержать или удержаться рядом с ним просто нереально.
…Ирина Павловна взяла себя в руки и стала помогать Фанне, быстро собирать вещи.
— Как жалко, — с досадой сказала она, — когда вы переносили нас порталом из замка Страга, я не захватила одеяло, на котором лежала Фанна и дети.
— Вы предлагаете мне вернуться назад, чтобы притащить вам это одеяло? — колко сказал Шертес, и Ирина Павловна заткнулась, почувствовав себя самой жадной жлобкой на свете. Еще четыре дня назад, она в ответ на его слова, такое бы ответила! Например, что если бы не ее бережливость, то он до сих пор ходил бы голым, пугая всех своей "атлетической" фигурой, или сказала бы ему, что если бы не ее запасливость, то они никогда не прожили бы столько дней в подземелье, а он никогда бы не добрался до своих тайников. Но все дело было в том, что сказать это она могла тому страшному уроду, каким был Шертес недавно, мужчине, что сейчас стоял перед ней, она этого сказать не могла. Ее молчание немного удивило Шертеса, но он был занят разбором палатки, и тут же забыл об этом.
Ирина Павловна вспомнила, что хотела попросить у него немного денег, вернее, чтобы он помог продать вещи или предметы, чтобы они могли прикупить продуктов, но едва сказав ему это, она тут же об этом пожалела.
— Вы хотите, чтобы я ходил по рынку, словно коробейник, уговаривая торговок купить у меня ваши тряпки?
От его слов Ирину Павловну бросило в жар, таким брезгливым и уничижительным был его тон. Больше она ему не сказала ни слова. Молча спрятала вещи, ласково сунула детям в руку по прянику, чтобы не останавливаться в дороге, и они двинулись в путь.
Ирина Павловна уже знала, что находиться рядом с вампиром она не сможет, и теперь она мучительно думала, как им жить дальше. Кроме того, как продать все, что у нее есть и купить маленький домик на окраине какого-нибудь города, до которого их проведет Шертес, она не придумала.
"Нам надо как-то прожить десять лет, — думала она, — Элли и Колин повзрослеют, и дальше будет уже легче. Но если я истрачу все деньги, что смогу выручить, как мы будем жить? — сама у себя спрашивала она, и сама же себе отвечала: — Я могу шить на машинке, конечно, это придется скрывать, но это все равно выход, чтобы не умереть с голода!", — и до того она погрузилась в свои невеселые мысли, что очнулась только тогда, когда носом врезалась в грудь вампира.
— Лорри, что с вами? — требовательно без всякой издевки спросил он. Что она ему могла ответить? "Лорд Шертес я не знала, что вы и вправду красивы, и что ваши слова о том, что все женщины мечтают залезть к вам под одеяло — не вымысел. И мне неуютно в присутствии такого мужчины, как вы, я всегда общалась с мужчинами, что были во много раз проще!". Разумеется, она не могла этого сказать, поэтому просто угрюмо молчала. — У вас что-то болит? — продолжал допытываться Шертес. — Вас что-то тревожит или беспокоит? — спрашивал он, тревожно и внимательно вглядываясь ей в лицо. Она попыталась обойти его — он не позволил, попыталась оттолкнуть — он стоял, как скала.
— Не ваше дело, — грубо сказала она и снова попыталась его обойти.
— Мое, — коротко возразил вампир, но потом добавил, — пока мы не добрались до безопасного укрытия, то все странности, которые с кем-то происходят, касаются всех.
— Ничего со мной не происходит! — чуть не истерично закричала Ирина Павловна, уже не зная как избавиться от внимания вампира.
— Что случилось? — четко и спокойно спросил он, вот только в голосе чуть-чуть прибавилось металла. Она запаниковала, поскольку полностью была в его власти, а он твердо решил добиться ее признания. Ее мысли метались в поисках выхода, и тут она вспомнила тему, которую мужчины наиболее старательно обходят при общениях с дамами.
— Может у меня ПМС? — ехидно спросила она, с наслаждением наблюдая, как упрямство на его лице скоро сменится испугом и смущением.
— ПМС? — удивился он, поскольку никогда не слышал этого слова. И тут она ужаснулась тому, что она наделала. Теперь Шертес с цепкостью бульдога будет добиваться, чтобы она объяснила это загадочное слово, а она понимала, что скорее умрет, чем сделает это. Но все оказалось гораздо проще, вампир, таким себе обычным голосом спросил:
