Два одиночества (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
— Ты и так худая. Ты должна хорошо питаться, Виола, — строго поучал её Энтос, усаживая за стол.
Мужчина не любил, когда рёбра визуально пересчитать можно. Ну что это такое? Непорядок. О каком соблазнении могла идти речь, когда единственное, что на ум приходило, это накормить писаку до отвала. Поэтому и кормил с вилочки, вылавливая сочные кусочки, пока Виола писала, время от времени открывая рот и бурча слова благодарности.
Читая строчки текста, Феликс всё больше недоумевал. Зачем Доминика назначила свидание Максу в баре? Что за соблазнение в общественном месте придумала Виола? Спрашивать он её не стал, чтобы не сбить с мысли. Сам поел, писаку накормил, затем прогнал её в гостиную и занялся приборкой, размышляя о работе. Нужно было продумать домашний арест. Это на словах было легко сказать, а сделать так, чтобы у Виолы и шанса не было словить очередную порцию негатива от закадычных подруг и коллег по цеху, сложно. Для этого нужно было установить пароли, таймеры, и с замком поработать, чтобы открывался лишь в экстренных случаях, выпуская Виолу из жилблока.
Девушка не обращала на него внимания, когда он бесшумно ходил вокруг неё, занимаясь своими делами. Удивительно, как легко воспринималось её соседство. Она не претендовала на его территорию, не мешала, не надоедала. Словно у Феликса появился домашний питомец, о котором нужно было заботиться, время от времени кормить и укладывать спать. Мужчина, поглядывая на свою пленницу, улыбался своим мыслям. Ему нравилось заботиться о ней, слышать, как она иногда сквозь зубы ругалась, как тяжело вздыхала, а затем замирала, слепо смотрела на пустую стену, и, поправив очки, о чём-то размышляла. Забавная, трогательная, с копной малиновых кудрей, в своих смешных блестящих нарядах. Молодёжная мода порой пугала манаукца, но на Виоле такая одежда смотрелась органично, подчёркивала её характер — мятежный, взрывной.
Прошло больше часа, когда Виола решила обратиться к Феликсу, застав того за перепрограммированием дверного замка.
— У меня проблема.
Мужчина выпрямился, сжимая инструменты двумя руками, чтобы скрыть своё недовольство. Он так не хотел ругаться с ней из-за замка. Ну какая это проблема? Это забота и только. Обернувшись к девушке, он воззрился на неё в немом вопросе, приподняв брови. А она нервно кусала губу и хмурилась. И дело было явно не в том, что он перепрограммировал замок. У Феликса создалось впечатление, что землянка вообще не интересовалась, чем он был занят. Её проблема была в чем-то ином. Интересно, что на этот раз у неё произошло?
— Я не знаю, как описать сцену.
— Какую?
Мужчина постарался скрыть вздох облегчения. Женские слёзы и истерики — его слабость.
— К Доминике тут один должен подкатить так, чтобы она просто вся завелась с пол-оборота.
— Кто подкатит? — не понял её Феликс и решительно подошёл. Что такого успела она написать? Вроде только о свидании с Максом речь шла.
— Борис Махаров, миллиардер, крутая акула бизнеса. Он тоже, как и Доминика, доминант, и вот он её заметил в баре и воспылал к ней страстью.
— Какой ещё Борис? — возмутился Феликс. — А как же Макс?
— А Макс опаздывает, — отозвалась как ни в чём не бывало Виола и взглянула на Феликса с искренним недоумением, что только разозлило альбиноса.
— Ты не поняла, зачем вообще этот Борис нужен в рассказе?
Вопрос этот был весьма колючим. Энтос и сам не осознавал, что конкретно его взбесило. Он злился на Виолетту, словно она предала его. Глупость. Ведь больно должно быть Максу, это его хотели променять на какого-то Бориса! Однако неприятный осадок, словно чёрный пепел, ложился на сердце.
— Как зачем? — опешила Виола и прочитала Энтосу целую лекцию о том, что в книге у героини всегда должен быть выбор мужчины. И чем обширнее выбор, тем интереснее читать. Ведь каждая читательница представляла себя шикарной женщиной-вамп, которая шла вся какая прекрасная по коридору, стреляла глазками в мужчин, а они к неё ногам штабелями укладывались. — Это же женский роман, Феликс. Тут по — другому никак.
Доводы писаки были так себе, весьма неубедительны. Однако что-то подобное мужчина подозревал, когда читал очередной женский роман о любви. Там обычно героиня мучилась тяжёлым выбором с кем остаться. Глупые и бессмысленные терзания всегда мешали манаукцу смаковать пикантные сцены, и он их пролистывал, недоумевая, зачем они вообще в книге присутствуют. Теперь ему стало ясно всё. Выбор! Но женщина не способна его сделать! Потом будет давить в себе сомнения, пока вновь не встретится с отвергнутым избранником лишь для успокоения души. Сколько он знал подобных случаев из жизни. Да миллион. Бегали от одного покровителя к другому, никак выбрать не могли, всё сомневались. А на Шиянаре и того хуже, целые поединки покровительниц ради понравившегося подопечного! Но лучше не вспоминать о грустном.
— Но в итоге с кем она будет? — холодно уточнил манаукец у писаки женских романов, искренне веря, что та совершенно не осознавала, какую ошибку совершала, вписав лишнего героя.
— Конечно же с Максом! — Наивность Виолы вновь рассмешила Феликса. — У них же любовь.
Как же он мог забыть! У них же любовь! Почему же она об этом не вспомнила, впихнув в их отношения третьего?
Сдержав тяжёлый вздох, Энтос решил указать на очередной «ляп» Виолы.
— Ну и глупо. Если уж выбирать между деньгами и чувствами, то такая стерва, как Доминика, конечно же выберет власть, положение в обществе, а не любовь.
— Но почему? — удивилась писака так по-детски искренне, что у Феликса на сердце тепло растеклось. Конечно же его землянке такое не понять. Она человек чувств, а не разума.
— Ты сама-то хотела бы себе сразу двух?
Он решил подтрунить над девчонкой, и та сразу зарделась от смущения. Как же ей шёл красный цвет.
— Нет конечно, — буркнула она в ответ, опустив взгляд, — мне нужен один и на всю жизнь.
— Чудо, — усмехнулся Феликс, забрал планшет и приступил к чтению, чтобы понять, чем помочь начинающей стервочке.
На душе манаукца было очень тоскливо и тяжело. Он собирался разбить её сердце, и был непреклонен в своём решении. Она не сможет воплотить в жизнь свою мечту. Один на всю жизнь — как же это искренне и чисто. И как же подло сидеть рядом с Виолой и знать, что никогда этого не будет. Она никогда не выберет его, Феликса, как единственного, даже мечтать об этом не стоит. Виола прямым текстом говорит ему в лицо, что он не тот, кого она ждёт. Это злило, но и подкупало. Смелая и открытая землянка заставляла уважать её решения. Но… и единственного у неё не будет. Первым её мужчиной станет Феликс. И гори оно всё в адском пламени. Он не отступит от своей идеи поддаться соблазну. И не будет жалеть. Никогда. Потому что…
Феликс украдкой бросил взгляд на девушку и стиснул сильнее зубы. Он хотел присвоить её себе пусть на время, но стать тем единственным. Какой же он жалкий.
Виола
Я не ожидала, что Феликс так рьяно возьмётся за меня. Арест — это было для меня в новинку. Даже родители, которые сейчас жили на далёкой станции «Луна-2», никогда меня таким способом не наказывали. Всё обходилось длительными и нудными лекциями о правильном поведении. Они бы никогда не додумались ограничивать мою свободу! Поэтому я была несколько обескуражена, когда Феликс мне объяснил, что без его ведома я из жилблока после семи вечера не выйду, пока он не вернётся с работы.
Это было подло! У меня даже слов не нашлось поспорить, настоять, может даже переубедить. Да что он вообще о себе возомнил?
— А насчёт сцены… Надо бы тебя переодеть, и возьму тебя с собой в клуб. Займёмся твоим соблазнением.
— Чего? — некультурно вырвалось у меня. А сердце опять радостно забилось, и руки вспотели. Неужели он серьёзно собрался меня… Так-так, о чём я опять размечталась. Это всё только из-за книги. Только из-за неё он собрался меня учить соблазнению. Так ведь? Я заметила, что Феликс был несколько нервным, когда я рассказала ему про Бориса. Словно злился на меня из-за него. Если бы нас не связывала книга, то я бы подумала, что он ревновал. Хотя, может, и вправду ревновал. Так бывало и раньше. Обычно читатели отождествляли себя с одним из героев и сильно злились, когда сюжет шёл не так, как они планировали, и когда герой выбирал не того для любви, кого бы выбрал он, читатель. Феликс влюбился в Доминику и приревновал её? Это могло стать проблемой.
