Девушка, общавшаяся с Богами (СИ) - Наталья Корепанова (книга жизни .TXT) 📗
Мы попрощались, и я в радостном возбуждении побежала к Стэнну хвастаться своими первыми успехами. И чуть не столкнулась с выходящей из его кабинета Кэйти.
— Ой, извините, — улыбнулась я. — Доброго вам дня.
Она бросила на меня хмурый взгляд и, не ответив, зацокала каблучками по коридору. Я задумчиво посмотрела ей вслед: надо что-то делать. Не стоит иметь за своей спиной врага, пусть даже этот враг — не слишком умелая колдунья. Чтобы напакостить, много умений не требуется.
Мотнув головой, чтобы отогнать от себя неприятные мысли, и вспомнив выражение Скарлетт О`Хара «Я подумаю об этом завтра», я с улыбкой заглянула в кабинет:
— К тебе можно?
— Заходи, — обрадовался Стэнн, отрываясь от бумаг, которые он просматривал. — Как прошло первое занятие?
— Вроде, неплохо, — пожала я плечами, садясь на стул возле его стола. — Лорд Рэвалли не ругался. А ещё я поняла, что он — очень сильный менталист. Он меня мгновенно всю «прошерстил»: и мысли прочитал, и в памяти поковырялся, объясняя, что и как делать надо. Я вообще удивляюсь, зачем нужны были все эти вопросы на экзамене, если он…
И тут мне в голову пришла очень интересная мысль. Я замолчала на полуслове и посмотрела на Стэнна. Стэнн насторожился.
— А скажи-ка мне, милый, — вкрадчиво начала я, — зачем ты так расхваливал Нэйтаса? Парень чуть со стыда не сгорел. Ведь большая часть твоих слов была чистейшей воды выдумкой! И Рэвалли не мог этого не почувствовать!
Стэнн поморщился:
— Охота тебе это снова вспоминать?
— Охота. Потому что хочу понять, зачем ты это сделал. Я, когда свой экзамен ждала, подумала, что если ты и про меня так врать начнёшь — прибью на месте. Зачем ты его расхваливал?
— Ну, я же обещал ему, что…
— Врёшь, — перебила я. — Уверена, что о нём ты рассказал Совету ещё накануне. И решение они приняли тогда же, а на экзамене просто посмотрели, над чем с ним работать надо будет, слабые места выявили. Зачем ты врал?
— Я не врал, я, как сказал Нэйтас, преувеличивал.
— Хорошо. Зачем ты преувеличивал?
Стэнн вздохнул и с тоской посмотрел в окно на залитый солнцем сад.
— Пойдём, я лучше тебя домой провожу.
— Стэнн!!!
— Хорошо, хорошо. Скажу. Только…
Он запнулся, потом снова вздохнул и попросил:
— Только дай, пожалуйста, слово, что не будешь обижаться и со мной ругаться. Я не хочу с тобой второй раз по одному и тому же поводу ссориться.
И после этих слов у меня словно пазл сложился, и я поняла всё, что происходило на наших так называемых экзаменах.
— Ты нарочно это сделал, чтобы Нэйтаса на честность проверить? А лорд Рэвалли его ещё и провоцировал: «За такие заслуги можем и без экзаменов принять…». И мне ты тоже врал! Ни в какой Слимест ты не ездил. Прятался, поди, у Рэвалли, сидели там, смеялись над моими переживаниями.
— Не смеялись, Селена. Мы… — вскинулся Стэнн, но я не дала ему договорить.
— Какая разница! Как девчонку развели. Экзамен, экзамен… А я…
Обида вновь захлестнула меня. Я встала и отошла к окну. Стэнн опять вздохнул, перевыполнив план по вздохам за целый месяц, и, подойдя, взял меня за плечи:
— Селена, выслушай меня, пожалуйста. Я тебе сейчас всё объясню.
Я дёрнула плечом, и он убрал руки, но так и остался стоять за моей спиной. Помолчал, видимо, думая, с чего начать, и, наконец, заговорил:
— Смотри: нас, мощных колдунов, работающих в Тайной Полиции, всего семеро на всю страну. Мы — колдовская элита. На нас все смотрят, о нас слагают легенды…
— И анекдоты, — угрюмо проворчала я.
— И анекдоты, — согласился Стэнн. И продолжил: — И это накладывает на нас большую ответственность. Мы не всесильны. Мы можем ошибаться. Но наши ошибки обходятся очень дорого. Из-за моей оплошности мы могли лишиться Жезла, и только благодаря вам этого не произошло. Но если бы такое случилось, а я бы скрыл это от Совета, всё могло бы закончиться всемирной катастрофой. Мы не можем обманывать друг друга даже в мелочах, мы должны уметь признавать свои ошибки. Должны быть честными перед собой и Советом. А это — очень тяжело. Ведь всегда хочется перед другими выглядеть лучше, чем ты есть на самом деле. И на экзамене мы да, провоцируем. Даём людям такую возможность. Сама подумай, что может продемонстрировать нам рядовой колдун? Мы и так знаем, что он с нами не справится. И ты права: на практике мы смотрим не то, что он может, а выискиваем его слабые стороны и выясняем его потенциал. А на самом экзамене проверяем его человеческие качества: честность, порядочность. А Рэвалли ещё смотрит мотивацию и силу желания. Ты обиделась, назвала это фарсом…
Стэнн помолчал, потом взял мою руку и, приложив к своей щеке, поцеловал ладонь:
— А я горжусь тобой. Понимаешь, у нас такие экзамены проходят каждый год. Но учился последние четыре года один Харрит. Остальные тест на честность не прошли. Подвело их это желание выглядеть лучше, чем они есть. У кого-то честолюбие зашкаливало, кто-то хотел перед друзьями похвастать, какой он крутой, а кто-то за большими деньгами погнался, ведь наш труд весьма хорошо оплачивается. И, в результате, они приняли всю сладкую ложь, которую о них говорили, согласились с ней. За последние пять лет экзамен сдавали четыре человека, а учиться остался только Харрит.
Стэнн снова взял меня за плечи, но я уже не стала дёргаться.
— Мы не хотели тебя обижать. Я бы тебя взял вообще без экзаменов, ведь я хорошо тебя знаю. Но решение должны были принять все члены Совета, а они с тобой мало знакомы. Они обязаны были с тобой пообщаться, прежде чем согласиться с моим предложением. Поэтому за сам экзамен я извиняться не буду. Он должен был быть, и он прошёл великолепно. А вот за своё поведение, за то, что бросил тебя, что не подумал, что ты осталась одна в чужом мире, не успев даже оглядеться и освоиться…
Стэнн развернул меня к себе и посмотрел мне в глаза:
— Вот за это я готов просить прощения снова и снова. И Рэвалли тоже.
Притянул меня к себе, обнял крепко, спрятав в кольце своих рук:
— Мы с ним потом ещё раз просмотрели эту ситуацию и поняли, что, не желая того, оказались неоправданно жестокими. Не подумали, что у тебя здесь ни друзей, ни родственников. Что мир чужой, а ты здесь — живая, настоящая, — всего второй день. Ты оказалась добрее меня: ты целый день отвлекала Нэйтаса от мыслей об экзамене, а вот сама потом осталась без поддержки… Прости меня, любимая. Я обещаю, что больше никогда не оставлю тебя в трудную минуту.
— Ты уже это обещал, — пробурчала я. — И я тебе уже поверила.
— Спасибо, — серьёзно ответил Стэнн. — Постараюсь не обмануть твоё доверие.
— Вот и постарайся. А то — честность, честность… а сам врёшь на каждом шагу. За два дня трижды обманул. Вот и вся твоя честность.
Я ворчала, но выбираться из объятий жениха не спешила.
Стэнн в очередной раз вздохнул:
— Ты права. Кто бы о честности говорил. Прости. Я не буду больше тебя обманывать.
Я подняла голову и заглянула ему в глаза:
— Правда, не будешь?
— Правда, — серьёзно ответил любимый.
— Никогда?
— Никогда, — подтвердил он.
— Обещаешь?
— Обещаю, — кивнул Стэнн.
— Ну, смотри. Жизнь длинная, но я это запомню, — пригрозила я.
— Древние Боги! На что я согласился! — воскликнул Стэнн, возведя глаза к потолку. — Кто меня за язык тянул!
И, улыбнувшись, посмотрел на меня:
— Мир?
— Мир, — согласилась я и тоже улыбнулась.
— И давай больше не будем вспоминать об экзамене, — жалобно попросил Главный Начальник. — Мне тоже неприятно, что я оказался не таким хорошим, каким себя считал. Ты мне неплохо по носу щёлкнула, чтобы не зазнавался.
— А ты уже зазнался? — усмехнулась я.
— Видимо, начал, — кивнул Стэнн и тихо спросил: — А теперь можно тебя поцеловать?
— Теперь — можно, — милостиво согласилась я и, закрыв глаза, подняла к нему заалевшее лицо.
Стэнн
