Изольда Великолепная. Трилогия (СИ) - Демина Карина (книги полностью бесплатно TXT) 📗
Ее апартаменты по-прежнему были куда роскошнее многих иных. Три комнаты. Одна - для леди Лоу и ее тени. Вторая - трем служанкам. Третья, крошечная каморка без окон - Юго и Йену.
Здесь не было кровати, но имелся соломенный матрац, одеяло и подушка, чего было вполне достаточно. Кормили регулярно, на завтрак даже шоколад с булочками подавали. Леди Лоу, которую мутило от запаха шоколада, к завтракам не притрагивалась. А Йен ел охотно. Юго немного опасался, что взрослая пища не подойдет детенышу, однако тот оказался на диво непривередлив.
- Скоро мы уйдем, - Юго нравилось находиться рядом с существом, которое всецело доверяло Юго. Зависело от него.
- Стерегут не столько нас, сколько ее, - Юго раскладывал перед Йеном остатки былых сокровищ.
Разрядившиеся сонные колокольчики - малыш прекрасно засыпал и без их помощи.
Иглы шак’каш.
Коллекция ядов.
И ливадийская смола, способная расплавить камень.
Перочинный нож. Перо сигши, острое, как бритва, куда острее местных бритв.
Из других игрушек остался перстень Кормака, обнаруженный в кармане детской куртки. Кожаный шнурок. Пустая чашка. Впрочем, Йену хватало. Он был на редкость тихим ребенком. И сообразительным. Прятаться научился быстро, а склянка живым шаорсским туманом скрывала и тень малыша. Юго кое-как закрепил склянку на шнурок и запретил снимать.
- Мало ли, как оно обернется, - пояснил он, хотя Йен никогда не требовал объяснений. - Вдруг тебе придется играть в прятки? Не здесь, а в другом месте?
Например, в комнате Ее Светлости, угол которой был огорожен ширмами. За ширмами стояла кровать и туалетный столик. Пудра. Румяна. Палитра красок для век и губ. Кисти и кисточки. Ароматические свечи. Палочки.
На подоконнике - выставка голов. Головы деревянные, с нарисованными лицами, и нужны исключительно как подставки для париков.
К сожалению, в комнате слишком мало места для платьев. И Ее Светлость раздражены.
Они полулежат на шелке и кружевах, заботливо укрытые пуховым одеялом. Плавятся восковые свечи, отсветы их падают на книгу, которую тень держит у лица хозяйки.
- Уйди, - приказывают Ее Светлость.
И тень послушно отступает.
- Покажи его, - Ее Светлость не называют сына по имени. - Пусть приблизится.
Йена приходится вести за руку, и Юго испытывает почти непреодолимое желание убить женщину. Она пугает детеныша. Самка не должна вести себя подобным образом.
Но Юго запрещено ее трогать.
- Он еще не заговорил? - пожелтевшие пальцы сжимают щеки, заставляя Йена открыть рот. - Он умственно отсталый?
- Его просто не учили говорить.
- Научи.
Вялый приказ, о котором она тотчас забудет, взмах рукой, означающий, что разрешено удалиться, но не выйти из комнаты. Ее Светлость проводят время с сыном.
И мэтр Шеннон, полномочный представитель революционного Комитета, который появляется ежедневно в четверть третьего, имеет возможность убедиться, что леди Лоу - заботливая мать. Впрочем, ему наверняка докладывали, что эта забота не распространяется дальше игр на ковре.
Но Йену позволено брать кубики, солдатиков и даже деревянную лошадку с меховым седлом.
Только всякий раз, возвращаясь в каморку, малыш прячется под одеяло. И Юго шепотом рассказывает ему о своем мире. Иногда эта иррациональная привязанность, ставящая под удар собственную безопасность Юго, пугает его. Но вместе с тем имеется в ней некоторое удовольствие.
Возможно, через заботу о чужом потомстве, реализовывались собственные его подавленные инстинкты размножения. Эти инстинкты требовали ждать: установившееся равновесие было слишком зыбким, чтобы продлиться хоть сколь бы то ни было долго.
И возрастающее день ото дня внимание мэтра Шеннона было лучшим тому подтверждением.
Мэтр Шеннон был приставлен следить за порядком. Новый мир грозился быть справедливым для всех, даже для тех, кто априори был признан виновным в его бедах.
Леди предстанет перед судом.
Как ее отец, супруг и многие иные люди, список которых, как Юго предполагал, разрастался по мере расширения полномочий Комитета.
- Леди не следует проявлять упорство, отрицая очевидные факты, - голос у мэтра Шеннона был мягким, ласковым, такой хотелось слушать и прислушиваться к советам. Разве этот человек, полноватый, вечно мерзнущий, несмотря на теплую куртку, поверх которой он набрасывал пуховую шаль, способен пожелать дурного?
Он пытается помочь бедной женщине, попавшей в беду.
Ведь все помнят, как эта женщина помогла народу. Она уже отреклась от отца, человека в высшей степени недостойного, и поможет его осудить. Правда?
Мэтр Шеннон порой садится на ковер и пытается играть с Йеном в жмурки. Но этот ребенок видит людей лучше, нежели глупая самка. Он не спускает с мэтра рыжих глаз и тот прекращает заигрывания.
- Леди расскажет о злоупотреблениях отца, чем значительно облегчит работу судьям…
…суд откладывали.
Новая власть не могла договориться с собой.
Кто-то требовал смерти. Кто-то - высылки и заключения. Кто-то предлагал торговаться с соседями.
Революционный комитет издал эдикт о переименовании Протектората Иверклейд в Первую Республику. И синий флаг с паладином заменило алое революционное знамя.
Комитет превратился в правительство…
…а зима пошла на убыль.
Топить стали хуже. Часто и вовсе забывали разжечь камин, и служанки исчезли, чего леди Лоу словно бы не заметила. Она перестала следить за собой, и теперь по нескольку дней кряду могла не вставать с постели. А когда вставала, то просто бродила по комнате, бормоча под нос обвинения.
В комнате служанок поселилась стража.
Они пили. Играли в карты. Курили, и едкий дым просачивался во все помещения. Стража вынесла серебряные канделябры, картины и даже старое, неподъемное зеркало в позолоченной раме. Фарфоровая посуда сменилась глиняной. Шоколад исчез, а вместо булочек был хлеб, недопеченный и вязкий.
На обед подавали кашу с жиром.
Юго приходилось покидать ребенка, чтобы найти нормальной еды. Ночью выйти было легко - охрана не слишком-то рьяно исполняла свой долг - и будь он один, Юго без особого труда покинул бы замок. А вот с Йеном… малыш слишком тяжел, чтобы его унести, и не настолько хорошо ходит, чтобы идти самому. И Юго ждал. Он спускался к кухням, которые работали - новая власть хотела есть не меньше, чем старая - рассовывал по карманам холодное мясо, вареные яйца и овощи, слушал сплетни.
…о северянах, которые не пожелали признать полномочия Народного Правительства и, наплевав на нормы с приличиями, вздернули отправленное к ним посольство.
…о том, что на Востоке мормэр Саммерлэнд занял оборону, но у него не хватит сил держать ее долго, если, конечно, он не воссоединится с Севером, что вряд ли. Мормэр чересчур горд, чтобы кланяться баронам.
…о пушках, которые везли в Город, но обоз был разграблен.
…о земляном валу, возведенном на границе земель Дохерти. За валом принимают любого, кто отречется от идеалов свободы и республики. Это подло, но… там есть жилье, уголь и хлеб.
…как и на Севере.
…войны не избежать, и рыцарская конница готова выступить против народа. Они медлят, тщетно надеясь, что голод и страдания сломят непокорный дух мятежников. Или опасаются за жизнь правящей семьи. Видят в них заложников…
Говорили много, но важное - шепотом.
Правительство боялось измен. А народ требовал зрелищ. И Площадь Возмездия помогала и тем, и другим. Никто не сомневался, что Ее Светлость также удостоятся прогулки по красной дорожке. Если, конечно, партия умеренных не одержит победу над ярыми народниками.
Но сначала должен был состояться суд.
И мэтр Шеннон, верно, сообразив, что чем дальше этот суд откладывается, тем менее презентабельно выглядит главный его свидетель, сумел-таки добиться начала слушаний.
Ее Светлость тщательно готовили к первому заседанию.
Вернулись служанки, не те, что были при Замке прежде, но толстые раздражительные женщины с грубыми руками. Они служили не Ее Светлости, а народу.